Кублан-хан не сомневался, что волшебник очень хорошо знал о готовящемся восстании, если не сам участвовал в его подготовке. Не зря же он в последнее время часто и надолго покидал резиденцию посольства ханства Степного Ветра.
— Насколько я знаю, людям Кайвая запрещено иметь оружие, — сказал Нацуркан. — Как же они смогут сражаться со стражниками и солдатами?
— У народа Кайвая есть оружие! — уверенно произнес Бегущий За Ветром. — Я хотел вам его продемонстрировать. — Он посмотрел на Фалфая. — Уверен, и уважаемый боевой генерал с интересом узнает кое-что новое о своей стране и своем народе.
— Разговор принял неожиданное направление, — сказал Фалфай. — Но взглянуть на народное оружие было бы любопытно. Оно у вас с собой?
— Нет! — волшебник едва сдержал смех. — Не следует понимать мои слова буквально. Сегодня вечером я собирался пригласить вас на тайный турнир боевых единоборств. Мастера соберутся, чтобы померяться силами в искусстве рукопашного боя.
Генерал хмыкнул:
— Об этом искусстве я много раз слышал, но ни разу не видел своими глазами. И вообще, я уверен, что вооруженный воин в любом случае победит безоружного крестьянина.
— Я хочу предоставить вам возможность побывать на турнире и, возможно, поменять свое мнение.
— Я принимаю ваше приглашение, — Фалфай немного подумал. — Но почему вы не боитесь, что я выдам вас чиновникам из государственной безопасности? Вообще-то, мне следовало бы самому уничтожить вас, как врагов Кайвая.
— Но ведь вы прибыли сюда не для того, чтобы так поступить? — с улыбкой произнес Бегущий За Ветром.
— Вместе со мной два десятка закаленных в боях кавалеристов. И еще сотня находится неподалеку.
Степняки невольно схватились за рукоятки сабель, но волшебник выглядел совершенно спокойным:
— Этого недостаточно, чтобы убить нас или взять в плен.
— Я подозревал это. Во время нашей первой встречи я заподозрил, что послы из молодого и быстро набирающего силы степного ханства прибыли в Кайвай не просто так. Император и прочие генералы не захотели меня слушать. Поэтому мне потребовались мудрые и могущественные союзники. Я послал гонцов к одному магу, который был другом моего отца. Последние пятнадцать лет он жил вдали от Шанжэя. В Летний дворец он прибыл только вчера вечером.
— Далай-Фай-Чун? — улыбнулся Бегущий За Ветром. — Давненько мы с ним не встречались! Я обязательно навещу его, ведь ему в его годы, наверное, уже тяжело путешествовать.
Генерал вздрогнул:
— Далай-Фай-Чун сказал мне, что его силы ничтожны перед вашим могуществом. Кроме того, он уверял меня, что вы действуете во благо Кайвая. Признаться, мне нелегко было в это поверить.
— И тем не менее, это так.
— Я знаю, что вы готовите нападение на Кайвай. А теперь, вдобавок к этому, вы сообщили мне о народном восстании. Что я должен об этом думать?
— Вы должны верить Далай-Фай-Чуну… мне, и моим молодым друзьям, — Бегущий За Ветром широким жестом указал на степняков. — Моя цель — СПАСТИ Кайвай. Спасти его от него самого, вернее, от тех, кто находится у власти и своими неправедными действиями, сам об этом не думая, разрушает собственную страну.
— Ваши слова рождают во мне надежду. Знание того, КТО вы на самом деле, заставляет меня в них верить… хотя, должен признаться, это весьма непросто. Не так я представлял себе вас…
Волшебник сделал предостерегающий жест:
— Никто в Кайвае не должен произносить моего имени. Я всего лишь Ветрай, молодой волшебник, недавно ступивший на путь постижения магического искусства.
Генерал Фалфай склонил голову:
— Я верю вам.
— Я не сомневался в том, что вы — один из немногих людей в Кайвае, которые видят истину.
Генерал еще раз поклонился:
— Сейчас я должен вернуться в Летний дворец. Когда мы встретимся, чтобы отправиться на турнир боевых искусств?
— На закате солнца ждите нас на Северной дороге. Возьмите с собой одного-двух преданных и проверенных слуг. Не более!
— Хорошо. До встречи!
Степняки и генерал раскланялись и расстались. Слуги-соглядатаи не должны были увидеть ничего необычного в этом визите.
— Генерал не приведет с собой несколько сотен кавалеристов? — обеспокоено спросил Нацуркан.
— Нет, — уверенно произнес Бегущий За Ветром. — Он поверил.
Кублан-хан выглядел несколько смущенным:
— Сегодня вечером я обещал быть в Летнем дворце.
— Обещал принцессе Лаймасай? — понимающе усмехнулся волшебник.
— Да. Если вы любили когда-нибудь, то должны понимать, как разрывается сейчас моя душа. Я должен ее увидеть, но я не могу отказаться поехать с вами на турнир. Что же мне делать?
— Эта проблема может быть решена очень просто. Ты пригласишь Лаймасай на турнир. Она любит зрелища. Уверен, она не откажется.
Кублан-хан изумленно воззрился на волшебника:
— Неужели это возможно? Ведь принцесса находится под постоянным присмотром дворцовой стражи?
— Я свяжусь с Далай-Фай-Чуном, и он поможет вам исчезнуть с соревнования по запуску воздушных змеев. Отсутствия Лаймасай никто не заметит, даже если она вернется во дворец лишь на рассвете.
Кублан-хан радостно воскликнул:
— У меня нет слов, чтобы выразить всю благодарность!
Бегущий За Ветром положил ему руку на плечо:
— Будь достойным того дела, которое мы вместе начали.
Молодой степняк внезапно нахмурился:
— Как отнесется ко мне Лаймасай, когда ей станет известна ВСЯ правда?
— Это зависит от тебя. Принцесса — умная и честная девушка. Я уверен, что она сможет понять.
— Да, да! — подхватил Хумшар. — Ведь мы не желаем зла ни Кайваю, ни ее отцу, ни ее семье.
Нацуркан с сомнением произнес:
— Не все жители Кайвая смогут принять нас, не говоря уже о тех, кто кому сейчас принадлежит власть.
— Лаймасай не такая, как все! — горячо возразил Кублан-хан.
— Разумеется, — улыбнулся волшебник. — Если она согласится последовать за тобой на тайный турнир, то, возможно, сможет пойти и дальше по жизни вместе с тобой.
— Как бы мне этого хотелось… — мечтательно пробормотал Кублан-хан.
* * *
Когда солнце наполовину скрылось за вершинами далеких гор, по Северной дороге проскакали семь всадников. Вернее, всадников было восемь, но двое из них разместились на одной лошади. Впереди ехали Нацуркан и Хумшар. Они держали дорожные фонари, незатухающие от ветра и быстрой скачки, и освещали путь следовавшему сразу следом за ними Кублан-хану. Перед Кублан-ханом в седле находилась тоненькая, закутанная в темный плащ фигурка, которую почти невозможно было различить в сумерках и которая, несомненно, не слишком отягощала выносливую степную лошадь.
