— Что делать мне? — немного помолчав, спросила девушка.
— Не сомневаюсь, что ты взяла с собой лучшие патроны.
— Алмаз и чёрное железо.
— Блистательно. Нас ожидает сотня-другая гоплитов. — Александр насладился ошалевшим выражением на лице Птахи и с удовольствием закончил: — Проблема в том, что они даже не мёртвые. Они восставшие. Но твоё вооружение вполне подойдёт против них.
— Призраки?
— Именно.
— Твою мать, — с чувством сказала Птаха. — А их хозяйка?
— Сейчас в самой что ни на есть тёмной своей ипостаси. И нам главное успеть спуститься под собор раньше, чем она, а точнее, её жрец, завершит жертвоприношение.
— Они привели кого-то с собой?
На несколько секунд повисло молчание.
— Нет, — ответил Светлов. — Весь смысл этой жертвы в том, что она добровольная.
— Ясно.
— Сколько ты сможешь расстрелять?
— Это «ЮСП» — и у меня две запасные обоймы. В сумме — сорок пять.
— Мало. Тогда будешь прикрывать мне спину.
— Ясно.
На дальнейшие обсуждения времени не оставалось — впереди уже воздвиглась громада Исаакия. И бесплотные воины вокруг неё.
— Держись в кильватере, — последние слова Светлов произнёс, уже устремляясь вперёд, потому их смысл дошёл до Птахи, только когда специалист по связям с общественностью вступил в бой.
Александр покрыл последние полсотни метров до шеренги призраков в несколько секунд — его напарница едва успела достать пистолет.
Светлов стремительно нырнул под три копья, разом рванувшихся к его груди, и, не останавливаясь, кулаком пробил один из щитов, вместе с держащим его воином. Тот клочком тумана осел на мостовую. Птаха опустила оружие, с полуоткрытым ртом наблюдая за битвой, начинавшейся на её глазах.
Стремительный разворот вокруг своей оси, и ещё три воина превращаются в туман, а в неверном свете уличных фонарей блестит извлечённый из трости клинок, превращаясь в разящую молнию. Несколько мгновений, на которые девушка теряет из виду своего напарника, и вот уже призрачные воины рвут строй, стягиваясь со всех сторон к безумному, посмевшему бросить им вызов, а нежданный соперник уже танцует со своим мечом в их круге, и туман у его ног становится всё гуще. Призрачные копья тянутся к сердцу, защищённому лишь плотью и тонкой тканью, но отчаянно не успевают. Вот одно из них, наконец, прорывается сквозь кружево блистающего металла филигранной защиты, стремится вперёд… и звучит выстрел.
— Хватит, — цедит сквозь зубы девушка с жёлтыми совиными глазами и стреляет ещё раз. — Насиделась за мониторами. Пора применять опыт игрушек на практике.
Выстрел. Ещё один. Ещё.
Три ряда. Три сотни. Триста духов, отозвавшихся на зов той, что была богиней во времена их жизни. Птаха успела спустить курок сорок раз, когда из туманного облака вырвалась живая молния по имени Александр Евгениевич. Вырвалась и застыла. Между ним и собором остались стоять десять воинов.
— Ну? — произнёс Светлов, и Птаху затрясло от этого короткого слова. Она не хотела бы, чтоб утончённый заместитель Его Высочества когда-нибудь обратился к ней с этой интонацией. — У вас есть шанс сохранить посмертие. Хотя бы и в таком виде. Ты знаешь, что я делаю с душами, Царь. Сложи оружие.
Воин, стоявший в середине шеренги, вышел чуть вперёд. Даже издалека было видно, что его доспех и щит жестоко иссечены. Полупрозрачные губы дрогнули: призрак что-то сказал и качнул головой. Отрицательно.
— Что ж, — видимо, Александр прочитал по губам, потому что звуков речи воина Птаха так и не услышала. — Это твой выбор.
Они шагнули вперёд одновременно. Девушка опустила пистолет: призраков оставалось десять. Всего десять.
Тень существа по имени Александр Светлов искажается, отображает вместо антропоморфной фигуры какую-то многоугольную абстракцию, дрожит и… пропадает. Тонкая полоска живого металла встречает гладиус призрачного воина и высекает из него искры.
«Дороги…»
Свет фонарей становится ярче. Падает под ноги поединщиков и рассыпается бледно-голубыми искрами разрубленный щит.
«…есть…»
Короткий клинок предводителя воинов едва не касается невесомой белоснежной ткани, но движения противника слишком стремительны. Пируэт. Финт. Ещё один. Средневековая школа фехтования против навыков древнего бойца.
«…везде!»
Лампочки фонарей лопаются со звонким хлопком. Стройная фигура в светлом исчезает из вида на долю секунды и возникает уже позади шеренги своих соперников.
— Ты сказал: «Приди и возьми», — звучит над площадью глубокий голос, — и я отвечаю: «Жизнь твоя и оружие — мои».
Они так и не роняют свои щиты и не падают на колени — даже будучи смертельно ранеными, даже будучи уже давно мёртвыми. Они истаивают в воздухе тонкими язычками тумана.
— Так было, — шепчет голос, — и так стало вновь. Мне жаль.
Битва окончилась.
* * *
— Ты помнишь, куда нам нужно. — Светлов подошёл к Птахе, не убирая клинка в ножны. — Признаюсь честно — мне стоит придержать силы для последней встречи, и я терпеть не могу лестницы. У тебя достанет сил поднять меня?
— Если бы я не видела своими глазами… — начала девушка и не закончила.
— Детям расскажешь, — ухмыльнулся Александр, и Птаха инстинктивно сделала полшага назад. В этой усмешке ещё жил боец, вышедший против трёх сотен. И победивший. — Так что?
— Справлюсь, — пробормотала та. — Взлетим.
— Отлично. — Светлов «шпионским» движением потянулся к уху и отдёрнул руку на полпути. — Будь проклят кинематограф. Тень, через две минуты мы идём внутрь. Там связи не будет. Что у нас с ситуацией?
— Группа Воина добралась до места, Витольд спел свою песнь, а Мэрионн говорит, что Син с ребёнком переправляют на другую Грань, — скороговоркой перечислила бывшая аватара Хозяйки Ночи, засевшая в серверной. — В Агентстве Жрица, разброд, шатание и прочее безобразие, а вот тебе по прямому каналу наша лучшая в мире воспитательница.
— Интенсивность колебаний? — коротко бросил Светлов, не обращая внимания на ёрничание Тени.
— Восемь, — ответила Мэрионн. — Судя по всему, прорыв инсценирован с какой-то из Граней. К сожалению, концентрация поля настолько сильна, что мы не можем отследить направление сигнала. Нужно немедленно прервать переход: аналитики не могут рассчитать последствия. Я высылаю группу?
«Ну, давай, Алехандро, скажи своё слово». — Тень с мнимой расслабленностью откинулась в кресле, потирая пальцами дужку трофейных очков. — «Сейчас всё зависит только от тебя. Докажи мне, что ты не идиот. Докажи, что горечь тройной ошибки не взвинтила твоё эго и не заставит тебя отчаянно пытаться перебороть ситуацию, чтобы остаться в белом среди кучи дерьма — ведь ты старался! Докажи, что жизни твоих сотрудников для тебя — не пустой звук и что ты не пошлёшь Жрицу на верную смерть. Я хочу знать, что не напрасно все эти годы считала тебя своим лучшим и самым умным другом. И тогда…»
