Вольский снова взял меня за руку, коснулся указательным пальцем запястья, и по моей коже извивисто зазмеился серебряный узор.
— Что это?!
— Разновидность маячка для оборотней. Однажды боевики Контроля, стерегущие дом в мое отсутствие, донесли, что поблизости от коттеджа появились вервольфы. И я решил перестраховаться — поставил на тебя поисковую метку. Так, на всякий случай.
Я зачарованно рассматривала живой узор, оплетающий руку до локтя. Красиво… и энергоемко. К оборотню можно прицепить только мощную следилку — во время трансформации слабая попросту слетает.
— Но когда ты ее поставил?
— Однажды я телепортировался домой на несколько часов за важным амулетом. В ту ночь ты еще баррикадировалась в спальне Даши.
И я вмиг вспомнила. Все вспомнила. И поцелуй, который посчитала сном. И чувство холода, ползущего по руке…
— Злишься? Что я поцеловал тебя тогда? — Уголки губ дрогнули в улыбке. — Я всего лишь смертный, которому трудно устоять перед соблазном.
И я тотчас простила его за признание. Это даже льстило, если честно.
— Нет, не злюсь.
— А из-за дневника?
— За него и не думала дуться, я сама бы прочитала твой при удобном случае, — призналась чистосердечно и проказливо показала язык.
Вольский силился не улыбаться, но сохранять серьезность у него получалось плохо.
— Проживание в годы студенчества в одной комнате с другими магами отучило поверять свои мысли бумаге, поэтому дневника у меня нет. А вот твой оказался мне очень полезен. — Он посерьезнел. — Я узнал, какие вещи для тебя важны, понял, что невольно отталкивал от себя, заставляя держаться на расстоянии.
Сердце загрохотало в груди, будто отбойный молоток. Вот, вот он — момент истины!.. От волнения я, отчаянная девушка, умеющая перекидываться в волчицу весом под шестьдесят килограммов, едва не потеряла сознание.
— Я не умею говорить красиво, поэтому скажу просто: во-первых, меня не пугает, что ты оборотень. У меня нет предубеждения против веров, поскольку кровь одного из них течет в моих жилах. Во-вторых, ты никого не уводишь из семьи, — в голосе Александра появилась горечь, — ведь ее нет. Да и была ли вообще, сейчас сложно сказать. Одна только видимость, сожительство партнеров, которых соединил ребенок. У меня ушло несколько лет на попытку вылепить из иллюзии хороших отношений что-то осязаемое, и лишь относительно недавно я понял, что мои старания тщетны.
Не знаю, о чем я думала, когда сделала шаг к нему и прижалась к его груди? Вольский предсказуемо обнял в ответ и уткнулся лицом мне в макушку.
Он говорил согревающие мое сердце вещи, но… Перед глазами стояла красавица Ксения. И амулет на ее руке. Все, что мы сейчас делали, было неправильным.
— Это ты так думаешь, что семьи нет, а мать твоего ребенка?
— Миа…
— Нет! Я должна сказать, выслушай меня, пожалуйста! На Ксении запрещенный амулет. — Обнимающие меня руки внезапно напряглись, и я заговорила быстрее: — «Зеркало Купидона» заставляет испытывать чувства того, кто его надевает на жертву. То есть Ксения бросила вас с Дашей не по своему желанию, ее вынудил браслет, внушивший ей любовь к другому мужчине. К Хоку.
Вопреки моим ожиданиям Вольский не отшатнулся с воплем, что ему надо спасать жену, уведенную из семьи нечестным путем. Наоборот, он крепче обнял и поцеловал в макушку.
— Впервые встречаю настолько щепетильную в вопросах любви девушку, — тихо произнес Вольский, дыханием шевеля мои волосы. — Ты удивительная.
И это вся реакция? Я попыталась высвободиться из плена мужских рук, но вот незадача — Вольский с легкостью удержал, словно это он оборотень, а не я. Можно было, разумеется, поднапрячься, но желание сбежать истаяло, когда он поцеловал меня.
Виноват адреналин? Пережитый страх? Или мужчина, который стал для меня истинным искушением? Но я… в глубине души осознавая, что творю незнамо что, я все же ответила ему…
И стрела чувственности сорвалась с тетивы контроля.
Вольский прижал к себе крепко-крепко и, зацеловывая до одури, зашептал признания, перемежая их ласками.
Взрыв тысячи солнц, гибель Вселенной — ничто не выдернуло бы нас из сладостного дурмана. Лишь он и я, только мы существовали во всем мире…
Потерявшись во времени и пространстве, немного пришла в себя, когда открылся телепорт. Подхватив на руки, Вольский внес меня в его темный зев, разукрашенный изумрудными всполохами.
Вышли в моей спальне, в его доме. Не позволяя прийти в себя, Вольский целовал не переставая, лихорадочно пытаясь отыскать застежку моего платья и одновременно пытаясь стянуть одежду с себя.
Но ведь раздевать приятнее друг друга? И быстрее.
— Стой… — попросила я, задыхаясь.
Он не сразу услышал. Посмотрел недоуменно шальными от страсти глазами:
— Ты хочешь подождать? Устала?
Я отчаянно замотала головой.
— Нет, я хочу помочь… — И потянула вверх его футболку.
Вольский счастливо рассмеялся.
Ох, Луна! Какой же он красивый! Это была последняя связная мысль, прежде чем меня затянуло в омут желания.
Страсть, настоянная на долгом ожидании, приправленная адреналином, пьянит сильнее всего. И нет ничего чудеснее этого хмеля…
Я проснулась ранним утром. Окно оставалось всю ночь открытым, и меня разбудили первые трели просыпающихся птиц.
Остро захотелось кофе. С сахаром и большим количеством сливок. Только убойная доза кофеина поможет окончательно проснуться.
Прислушалась к себе. Голова гудела, а тело переполняла удивительная легкость. И только непонятная тяжесть на моем животе вызывала недоумение.
«Тяжесть» пошевелилась, и я, не успев испугаться, вспомнила прошлую ночь.
Чуть повернув голову, посмотрела на спящего мужчину. Лежа на боку, он опустил свою руку мне на область солнечного сплетения, и теперь оттуда разливалось приятное тепло.
Александр… Саша… Я до конца не верила, что он рядом. Сердце билось как сумасшедшее, стоило подумать о том, что отныне мы всегда будем вместе.
Легкая щетина золотилась на лице моего мага, и все это было так необычно для меня, что я рассматривала ее как одно из чудес света. Оказывается, в том, чтобы просыпаться после ночи любви в одной постели, а не сбегать на рассвете, есть своя прелесть.
Веки Саши подрагивали — ему что-то снилось, и я осторожно, как крадущаяся к мышке кошка, по сантиметру выползла из-под его руки.
Кофе… полцарства за бодрящий напиток!
Захотелось не только самой выпить его, но и сварить для Алекса. Как странно, впервые в жизни я хотела принести кофе в постель мужчине.
