У Мавра оставался для связи сотовый телефон, отнятый у «хвоста», и вот спустя четыре часа, уже ночью, раздался звонок. Тесть работал вторую неделю, без сна и отдыха, устроив из кухни мастерскую, однако на любой звук вострил ухо. Пришлось накинуть на голову одеяло.
— Встреча завтра в шесть пятнадцать утра. За вами придет машина, серая «Волга»…
— Нет. Говори где, сам доберусь.
— Это далеко, за городом….
— Ничего. Назови место?
— Транспортная развязка на двадцать седьмом километре Каширского шоссе. Поворот на Голышево, есть указатель. Через три километра начинается сосновый бор. На обочине будет стоять джип «ланд краузер».
— Добро, не опаздывайте.
Он тут же позвонил с квартирного телефона Бизину в Переделкино. Трубку подняла сонная домработница — не выгнал! — узнала по голосу, побежала будить хозяина.
— Нужна машина с твоим водителем, — сказал Мавр. — Сейчас, немедленно.
— Водитель живет в Москве, — сразу проснулся Виктор Петрович. — Я отпустил его. Будет здесь к семи.
— У тебя что, больше ни одной машины?
— Есть, но все в работе…
— Выкручивайся, как хочешь!
— Могу послать надежного человека на «опеле».
— Посылай хоть телегу! Но через час чтоб была у меня. Буду ждать в самом начале нашей улицы.
— Высылаю!
— Ты Хортова мне разыскал?
— Непонятно, как в воду канул! — поклялся старый хитрец.
— В воду он не канул! Ищи! Как подвигаются дела с освобождением моей жены?
— Такие силы поднял — ни в какую! Все сходится на лагерном начальстве — пишут отрицательную характеристику.
— Надо чтобы написали положительную, — Мавр отключил телефон.
Автомобиль прибыл точно в срок и был в ту минуту единственный на улице. Мавр стоял в тени углового здания, возле самой стены и увидеть его было невозможно, проезжая мимо, но машина, остановилась у тротуара напротив и еще мигнула дальним светом.
В сумеречном уличном освещении он не мог определить марки, пришлось выйти под свет фонаря и демонстративно пройти мимо.
В тот же миг раздался короткий сигнал. Он убедился, что это «опель», вернулся и открыл дверцу.
— Прошу, Виктор Сергеевич!
За рулем сидела домработница Бизина!
Он выругался про себя и с шумом опустился на сиденье: строптивость и упертость адвоката уже начинали бесить.
— На Каширку, — бросил Мавр, справляясь с гневом.
— Не волнуйся, все будет в лучшем виде, — пообещала она и круто развернулась. — Меня зовут Полина, мы так и не познакомились…
— Смотри на дорогу, — буркнул он, не терпящий женской фамильярности, и одновременно все еще раздумывая, что же делать: бросить ее и взять такси — на встречу успеть можно, однако обстановка останется темной. Негласно оцепят район, расставят своих людей и вот тебе ловушка с приманкой…
— Зря ты так, — невозмутимо продолжала она, стреляя красивыми глазками. — А Витя мне доверяет.
— Какой Витя? — насторожился Мавр.
— Хозяин, Виктор Петрович!
— Да ты хоть знаешь?.. Это пожилой, уважаемый человек!
— Да, я его обожаю! Правда, бывает ворчливый, но мы переживем. — Домработница гнала машину на хорошей скорости, не соблюдая никаких правил, и благо, что была ночь. — И любит прикидываться больным, лекарств напихал в тумбочки, а сам никогда не пользуется. Здоровье у него, как у быка.
Мавр слегка успокоился: должно быть, девица покусилась на состоятельного с виду старичка из чисто меркантильных соображений.
— Не повезло тебе, — сказал он. — Скоро не умрет, а пока коптит белый свет, ты постареешь и никому не будет нужна богатая вдова.
Она рассмеялась с детской непосредственностью.
— После того как ты от нас уехал, знаешь что Витя сказал?.. Вот этот старый хрыч, говорит, недавно женился!
Мавр мысленно плюнул: ладно, хоть так…
— Я вот ему дам хрыча. Лучше бы жену освободил!
— Он занимается. Мы однажды вместе ездили в Верховный суд, жалобу подавали.
— Жалобой ее не освободить… — он не хотел выдавать чувств, отвернулся.
Двадцать седьмой километр сначала проскочили: ни у дорожной развязки, ни поблизости от нее никого не было, по крайней мере, ни одного припаркованного автомобиля. Наружка давно обленилась и не представляла себе службы без транспорта и радиосвязи. Мавр попросил покататься по самой развязке, затем поехал в сторону Голышева. Все было так, как обрисовал Козенец — полоса соснового леса, перед ним открытое место да и сам бор хорошо просматривается даже в сумерках. И все-таки он велел проехать вперед, там загнал машину на лесную дорогу и отправился пешком. До встречи оставалось полчаса.
Побродив по лесу, Мавр выбрал позицию, с которой просматривалась часть дороги к бору, и сел под дерево. Если бы вперед выслали наблюдателей и охранников, то все равно хоть один бы, но проявился. Должно быть, премьер нашел пакет в бывшем кабинете Кручины и решил больше не лукавить.
Место для подобных свиданий действительно было подходящим, без посторонних глаз — за полчаса на дороге не появилось ни одной машины, и только где-то в деревне потрещал тракторный пускач. Ровно в шесть тридцать на видимом отрезке дороги показался джип с затемненными стеклами, шел на малой скорости, словно высматривал пространство впереди себя. При хорошем уплотнении можно засадить человек пятнадцать…
Машина вползла в сосновый бор, развернулась и застыла на обочине. Через несколько секунд вышел водитель-телохранитель с фишкой в ухе, осмотрелся, и в тот же момент из джипа выбрался премьер в спортивном костюме, но хорошо узнаваемый по неуклюжей, полной фигуре, а следом за ним — Козенец. На миг обе задних дверцы распахнулись, и кабина просветилась насквозь: если там кто-то был еще, то сидел в багажнике…
— Он чего, без тени уважения? — спросил премьер, разминая ноги. — Или ничего?
— Думаю, он уже здесь, — отозвался Козенец, озираясь. — Осторожный.
Телохранитель прикрывал пространство между премьером и лесом, но не с той стороны. Мавр вышел из укрытия и оказался у них за спиной.
— Мое почтение, господа, — сказал старомодно. — Я здесь.
Они повернулись как по команде, и быстрее всех сориентировался премьер, протянул руку, как старому знакомому.
— А, здорово! Ну, как? Или ничего?
— Порядок, — Мавр указал на бор. — Прогуляемся, грибов поищем.
— Извините, — встрял телохранитель. — Удаляться от машины нежелательно.
— Я своего леса не боюсь, — заявил премьер и сам направился за Мавром.
Не отступая ни на шаг, за ним пошел Козенец и на отдалении — телохранитель.
— Ты выглядишь в состоянии, — похвалил вдруг премьер. — У кого так лечить научились?
