Планы стали реализовываться даже в более высоком темпе, чем предполагалось. Делегация пиктанцев во главе с лордом Дизмиром, прибыла на переговоры буквально сразу после окончания совета. Видимо, нахождение рядом с местом боев, где основные разрушения были нанесены их Кэрами, лордов не воодушевляло. После боя народ, как местный, так и дэнцы пока не очухались, а потом вполне могли найтись желающие с ними поквитаться, было за что. Вслух это, конечно, не говорилось, но, узнав, что охрану им император выделить не может, сразу предложили подписать соглашение о прекращении любых боевых действий вплоть до заключения мира на конференции, место и сроки проведения которой будут согласованы в ближайшее время. Они даже признали за императором право требовать с королевы Эрмы компенсацию за «неразумное поведение» сына и наследника, что для пиктанцев было совсем необычно, как правило, они сами за все с других плату получить старались. Так что косвенно признали свое поражение и победу Второго рейха, о чем Отто приказал немедленно раструбить на всю империю.
После встречи с пиктанцами Рейхс-император немедленно засобирался домой в Брен. Дескать, победа одержана, личный героизм и полководческий талант он уже проявил (это — официальная версия), а дела требую его присутствия в империи. Заторопился так, что опять Николаса попросил его отвезти, а еще пятерым Кэрам следом двигаться для охраны столицы. Туда же и раненых галлодийских рыцарей приказал доставить под охраной еще одной пятерки Кэров. В армии и четырех оставшихся хватит, все равно, боев больше не будет. Видимо, очень уж неуютно Отто было рядом с таким полем боя.
Все время переговоров Николас в медитации провалялся, ему его состояние полного истощения совсем не нравилось. Идею срочного перелета с императором в Брен воспринял без энтузиазма, но за те несколько часов, что шли совещания, немного восстановиться успел, сил должно было хватить. Может, даже и к лучшему. А то он бы не утерпел, пошел бы в сгоревшем Лионском замке следы Орлетты искать. Не его это дело теперь, она сама свой выбор сделала. Да и что там после «Поляны светлячков» и пожара найти можно? Если же она где-нибудь в Летеце осталось, все равно, ему до нее дела нет. Интересно, успела она за де Арлуньяка замуж выйти? Тогда вдовой стала… Нет, все, тема закрыта!
Николас доставил императора в Брен, побив личный рекорд скорости.
* * *
Конгресс, проходивший месяц спустя в столице Вендии — Старозвездиче, был назван «мировым», как в следствие своей представительности, так и решаемым на нем задачам. Хотя реально задачей у всех делегаций оказалось не достижение мира, а его передел. Исключительно в собственных интересах.
Проводить конгресс сразу решили на нейтральной территории. Заседать в Летеце, столице проигравшей войну страны, было бы странно. По тем же соображениям не устраивал и Линн. Пиктания хоть и не была формально разгромлена (ее дипломаты упорно называли участие Тристума и его рыцарей в Лионской битве «досадным недоразумением»), но чести стать на время конгресса столицей мира явно не заслужила. От кандидатуры Брена отказался сам Отто. Вроде как проявил широту души и сделал жест доброй воли. А на самом деле он чуть не каждую ночь просыпался от кошмара, в котором ему снилась «Поляна светлячков». Допускать чужих Кэров в свою столицу он не хотел категорически.
Старозвездич был предложен королевой Эрмой, и Отто идею поддержал. Исторически у вендов с пиктанцами отношения всегда были напряженными, а сам он приходился царю Базилею VII двоюродным братом и надеялся на его поддержку. Как оказалось, зря.
Место проведения было нейтральным чисто формально, хотя Вендия в прошедшей воне никак не участвовала, как выяснилось в ходе переговоров, была совсем не прочь это сделать. Банально не успела. В этой стране всегда долго запрягали, а кампания получилась очень скоротечной, меньше недели длилась. Теперь ее аристократы были страшно раздражены отсутствием оснований что-нибудь урвать. Да и с возможностями было не очень. Общей границы с Галлодией у Вендии не было, а вот с Дэнляндией была, и очень протяженная. Успели бы до окончания войны, вполне могли бы какое-нибудь пограничное герцогство с Отто стребовать, независимо от того, на чьей стороне бы выступили. А как сейчас быть?
Неожиданный ход сделала и королева Эрма, лично возглавившая свою делегацию. Приехав за неделю до начала конгресса, она немедленно «пошла в массы». Почтенная матрона была полиглотом, вендский знала, хоть и не в совершенстве, но для простого общения вполне достаточно. Основное время она проводила не на приемах и в салонах, а бродя по улицам и паркам, посещая магазины и предприятия. Ходила почти без охраны, была абсолютно доступна и приветлива. Со встречными здоровалась, симпатичных детей — целовала, мужчинам и женщинам пожимала руки. Участливым голосом интересовалась жизнью и проблемами, иногда делала незначительные подарки. Словом, всеми силами демонстрировала свою «демократичность» и «близость к простому народу». И ведь действовало! Общественное мнение Старозвездича стало полностью и безоговорочно на ее стороне. А фон на любых переговорах очень много значит…
Еще одним неучтенным Отто фактором стало географическое положение Старозвездича. Вендия на Востоке граничила с целым рядом государств, крупнейшими из которых были империя Чин, горный Нион, южный Брахман и степной Кумляк. Культура там была крайне самобытной, и в дела Запада они обычно не лезли, хотя между собой грызлись часто. Вендии тоже иногда доставалось, но в последнее время крайне редко. Пиктанцы же с ними за последнее столетие наладили неплохие торговые связи, доставляя товары морем. Теперь убедили этих «восточников» принять участие в конференции. Интересов, у тех, вроде, никаких не было, так, по-соседски в гости заехали, зато на всех вместе почти полсотни Кэров набралось, которые все в Старозвездиче и оказались. На их фоне Отто со своими пятнадцатью рыцарями уже совсем не так убедительно смотрелся.
Переговоры шли тяжело. Делить чужое — не только приятно, но и сложно, конкуренты из рук все вырвать норовят. Галлодию представлял принц Марцелл, двоюродный брат покойного короля Леруа, которого от претендентов-племянников отличали почтенный возраст, природная лень и почти полное отсутствие амбиций. В наследниках он никогда не числился, но теперь юристы Отто вычислили, что он — старейший в королевском роде Верлуа. Но даже он не мог не протестовать против аннексии у его королевства целых провинций. И если с оккупацией Лиона дэнцами поделать что-нибудь было сложно, то выделять весь Север в отдельное государство под протекторатом Пиктании отказался категорически. Неожиданно, его протесты поддержал император Чина, решившего примерить на себя роль третейского судьи. Сам он на конгрессе не присутствовал, Сыны Неба, вообще, столицу никогда не покидали, но его представитель — мандарин Чан-Ди, не меняя выражения лица и интонации, был готов до бесконечности повторять одно и то же, полностью игнорируя выступления или встречные предложения остальных делегаций. А с ним, между прочим, шестнадцать Кэров приехали.
