— Так какие планы на вечер? Ты же не зря договорилась на завтра? Что назначено на сегодня?
— Прогулка. — Девушка взглянула на часы, но решила, что ещё рано.
— И всё? Ну-у-у, как знаешь, куда тогда пойдём?
— Пойду я одна, — решительно взглянула на братца, — а ты спать ляжешь. Я рано вернусь! — добавила она, заметив недовольное выражение на лице Дениса. И решив, что врать не имеет смысла, честно сообщила: — рано утром.
— И куда же ты, на ночь, глядя намылилась? — Подозревая худшее, парень подозрительно прищурился.
— Прогуляюсь. — Говорить увёртками смысла не было, но и честно заявить, что она собирается в очередной раз поохотиться на потусторонних тварей, смелости не хватило. Ведь наверняка же начнется сразу лекция на тему как это опасно, и что она совсем себя не бережёт.
— Это типа к Карлсону? — Прищур стал совсем не добрым.
— Такого я там пока не видела. — «Призналась» девушка, — но встречу, обязательно тебе сообщу.
— Мелена! Ну, ты же знаешь, что это опасно! Мало того, что опасны сами твари, так ты бы хоть маршрут выбирала не столь экстремальный! Обязательно тебе по крышам топтаться? Почему ты, не можешь, если так уж инстинкты прут, выезжать за город и охотиться на зайцев? И тебе польза и мне пропитание. — У Мелены от возмущения аж челюсть отпала. Пропитание ему! — Вот хочешь, я тебя самолично каждые выходные в лесочек, какой возить буду? Что ты на это скажешь?
— После демонов, зайцы не катят. — Она покачала головой, дивясь на выдумку брата. — И, кроме того, мы это уже, кажется, обсуждали. Да и ведь раньше-то ничего со мной не случалось! Чего ты так волнуешься вечно? Я уже взрослый хищник, тебе не за меня, а за демонов опасаться нужно.
Гордые слова были встречены кривой ухмылкой и злорадным смехом.
— Хищник она, кошка облезлая! Нашла себе, понимаешь ли, развлечение!
Девушка встала и скрылась у себя в комнате, громко хлопнув дверью. Она, конечно, сознавала, что двоюродный братишка за неё просто волнуется, но тут он перешёл всякие границы! Облезлая кошка! Сам он… тихонько рыча, она, принялась размеренно разрывать на лоскутки простыню. Это вовсе не была бабья истерика. Мелена к таким вещам вообще не была слишком склонна, просто агрессия, замешанная на кипящем в крови адреналине, требовала выхода. Желательно выхода в разрушительной своей ипостаси. Поначалу возникла даже мысль разломать на щепочки письменный стол, но природная жадность и осознание, что помимо покупки нового ей ещё придётся и старый выметать веничком, мигом заставило ограничиться простынкой. Она мимоходом бросила взгляд на чесы. Ещё рано.
Тут в дверь виновато поскреблись.
— Мелка, ты там обиделась? Ну, прости меня, не облезлая, а очень даже пушистая! Прощаешь?
— К твоему сведению, я вообще, на кошачье, не очень похожа! — Так просто прекращать возникшее разногласие она не собиралась. Денис протиснулся внутрь, и предано заглянул сестрице в глаза.
— Как же не похожа, когда мурлычешь? А мурлычут — кошки! — Не разглядев, в отсвечивающих жёлтым глазах девушки негативных эмоций, брат примирительно потрепал её по голове и довольно заулыбался.
— А говорят — попугаи, — сарказма в этой фразе хватило бы на двоих оборотней. Ей совершенно не нравилось, когда её треплют по макушке, да и волосы все придётся заново расчёсывать.
— Ты вот у нас кто? Волнистый или какаду?
— Я человек! — пафосно воскликнул Денис, — а человек это звучит гордо!
— А оборотень — опасно.
Она обошла братца и, встав перед зеркалом, принялась расчёсывать гнездо на голове. Ради справедливости стоит отметить, что Денисова примирение на причёску повлияло не слишком сильно. По неясной причине, даже собранные в хвост волосы, у Мелены с детства по прошествии максимум получаса превращались в подобие художественного бардака. Со временем, девушке даже стала нравиться своя причёска, но вот постороннее вмешательство, в данном случае исходившее от виновато сопящего за спиной парня, превратило обычный хаос в настоящие колтуны, от которых она теперь и пыталась, шипя сквозь зубы избавиться.
— Мел, ты не злись, ну я же просто волнуюсь за тебя!
— Жену себе, наконец, заведи! Гр-р… — очередной рывок расчёской выдернул из головы и прядь волос.
— А то в тебе не реализованные отцовские инстинкты говорят! Задолбал ты меня уже со своей заботой.
Наконец волосы приняли более или менее приличный вид, и она с вздохом облегчения отложила предмет экзекуции.
— Но ты сегодня не идёшь на охоту, да? — Денис просительно засеменил следом за решившей закусить расстройство и отправившейся на кухню девушкой.
— Иду. И не корчь мне тут такие рожи, я либо сброшу агрессию на этих тварях, либо завтра на твоих коллегах!
— Лучше на коллегах, — моментально сориентировался заботливый брат. — Они тебя в ответ по край ней мере не укусят.
На этот раз обошлось без ругани, по тому, что рот у Мелены оказался занят ложкой с тем самым варением на которое она весь вечер облизывалась. Недовольно промычав нечто нечленораздельное, она бросила мимолётный взгляд на часы и облегчённо вздохнула. Уже можно было, не опасаясь быть замеченной лезть на памятный чердак.
— Мелка! Прекрати немедленно! Куда ты собираешься? — Девушка замерла на мгновение, с удивлением воззрившись на наполовину зашнурованный ботинок. Действительно, зачем она постоянно так полотно укутывается, когда ей и нужно-то только добраться до чердака? Ведь на улицу она выберется уже в натуральной шубе. Студентка хмыкнула и скинула обувь, и снова повесила куртку на крючок.
— Денис, ну достал уже. Ложись спать, я скоро вернусь. — Она чмокнула страдальчески застонавшего брата в щёку и, сунув ступни в привычные тапочки, скрылась за дверью.
Чердак встретил свою гостью уже знакомыми запахами пыли, какой-то химической жидкости и затхлости. Мелена прошла в уже ставший таким привычным тёмный уголок и, стянув с себя одежду, устроилась на ней. Как всегда, настроится на нужный лад, оказалось чуть сложнее, чем хотелось. Не смотря на то, что всё остальное время зверь из неё так и рвался, проявляя себя в каждом сильном чувстве, в каждом резком движении, именно сейчас, когда оборотень готова была отпустить себя, и отдать второй ипостаси тело, животная её половина трусливо затаилась где-то на дне души. Быть может, сосредоточению мешал адреналин предвкушения, возможно, то, что она не могла никак выкинуть из головы тот факт, что ушла, не успокоив брата, и, она была уверенна, он теперь глаз не сомкнёт. Будет ждать. Девушка мотнула головой, отгоняя любые мысли и загоняя волнение на задворки сознания.
