У каждого, ну или почти у каждого мужчины есть мечта, какие-то устремления. Жениться, обзавестись домом и детьми. Разбогатеть, купить корову лучше и толще соседской, свиней редкой породы. Работать, пить пиво и самогон по выходным… ага, и чтоб уважал тебя каждый. Но у Витара Гара на месте тех нехитрых в общем-то целей теперь зияла черная дыра. Какой-то частью души воин понимал, что обязан найти новую мечту. Чувствовал, что есть нечто выше мирной жизни и пьянок по воскресеньям… Почему тогда не убил Дорана? Почему не сжег Ксанку?.. Отнимать жизни стало очень легко. Раньше было кощунством, теперь же — как муху прибить. Но интуиция подсказывала, что поступил правильно, сделал первый шаг по новому пути. К чему? Наверное, к тому самому загадочному смыслу жизни. Осталось самое легкое — просто отыскать этот смысл. И Оглобля искал…
Порой тоска накатывала так сильно, что Витар мчался изо всех ног. Оскальзывался на льду и тонул в сугробах.
Хватался за грудь и непонимающе трусил головой — почему так страшно ноет?.. Со смутным удивлением обнаруживал, что ночь сменилась днем, а бесконечная степь — густой чащей. Если силы оставались, Оглобля шел в темноте. Нет — рыскал по окрестным зарослям в поисках дров. Разводил маленький костер, кипятил чай в котелке. Заворачивался в плащ и забывался тяжелым тревожным сном. Наутро разбивал лед на доспехах, проверял огнеметатель. Повторял процедуру с костром и чаем, пускался в путь без особых цели и назначения.
Широкие тракты, узкие лесные тропинки, глубокие сугробы — весь мир стал бесконечной дорогой. Если бы можно было проследить пройденный путь на карте, Витар поразился бы тому, насколько извилисто и запутанно идет. За пару недель намотал несколько кругов по югу Свободных Земель. Затем долго блуждал в степях запада. Едва не уперся в пограничные укрепления, но сообразил, чем грозит эта глупость. Свернул на север, потом вновь направился на восток.
Навстречу попадались одинокие ремесленники и путники, караваны и военные обозы. А один раз Гар рискнул зайти в поселение. Прошелся по улицам, протолкался сквозь толпу на базарной площади. И как никогда ясно ощутил одиночество. Вокруг бестолковая обыденная суета. Солнце сверкало на посеребренных снегом крышах изб, отражалось в сосульках и затянутых изморозью окошках. Кое-где сверкало пламя, вились черные дымы. В местных кузницах и мастерских делали оружие и доспехи, детали для новейших боевых големов. На специальных площадках тренировалась молодежь, по окраинам расхаживали наряды стражи. Оглобля видел раскрасневшиеся лица крестьян и ремесленников, краем глаза замечал местных красавиц-молодух, стариков и детей. Кто-то пытался заговорить с бойцом, иные предлагали переночевать или отдохнуть. Приветствовали, славили. А Гару казалось, что он попал в водное царство, где жители — безмолвные рыбы. Открывают рты, бессвязно лопочут…
В глубине души родилось отвращение. Тох абсолютно прав. Жизни нет, есть существование. Люди подчинены единственной цели, стали рабами и поклонниками Свободы… огневик уже направился к краю селения, когда заметил небольшой обветшалый трактир. Поколебался, но понял, что не отказался бы от миски горячей похлебки. Решительно повернул, толкнул рассохшуюся дверь кулаком и нырнул внутрь.
Зал оказался маленьким и темным. Пол земляной, как и во многих иных заведениях, заплеванный и замусоренный. Мебель сделана из грубо оструганных и сбитых наспех досок, брусков. Столешницы черные от грязи. Кое-где подозрительные липкие пятна, вырезанные ножами похабные словечки. Под потолком на цепях люстры из старых тележных колес, клубы табачного дыма. Слева стойка, ход на кухню и пузатые бочки. Трактир заполнили до отказа местные работники, ветераны старых сражений. Слышались пьяные выкрики, вопли, грохот кружек и бульканье. В общем и целом — самое обыкновенное заведение, где можно плотно поесть и немного выпить…
Шум притих, многие с удивлением уставились на незнакомца. Несколько слабонервных пареньков из местной рабоче-крестьянской братии поспешили убраться прочь. Слишком уж жутковат огневик, похож на выходца из Преисподней. Но первая вспышка любопытства вскоре погасла, гул голосов усилился. Гар неспешно пробрался к стойке, отыскал взглядом хозяина. Им оказался худощавый и нескладный мужчина. Усталый и замызганный, абсолютно лысый. Трактирщик мельком глянул на нового посетителя, поморщился. Вытер руки о засаленный фартук, невнятно пробубнил:
— Пайку?..
— Угу, — так же коротко ответил Витар.
— Садись в углу, — проворчал хозяин. Заметил окалину на кожаных наплечниках гостя, следы ударов мечей и топоров на нагруднике. Посмотрел Гару в глаза. Вздрогнул и изменился в лице, добавил с напряжением в голосе: — Постарайся не задирать местных.
— Угу, — повторил огневик.
Гар заметил в углу свободное место, присел. Через пару минут подавальщица притащила поднос: миска жидкой похлебки, пшеничная каша с жареным салом и луком, кружка чая и сухари… Вот и преимущество войсковой службы. В каждом трактире Свободных Земель тебя обязаны накормить бесплатно. Конечно, не шикарный обед с печеными поросятами, индейками и всяческими заморскими приправами. Но еду подавали вполне сытную, способную придать сил защитнику Родины…
Похлебка закончилась удивительно быстро. Огневик с хрустом прожевал один из сухарей, поковырялся в каше. Но тут заметил напротив какого-то подозрительного мужика. Мелкий и худой, одет как крестьянин. Лицо бледное и заостренное, волосы жидкие и грязные. А ведь еще пару минут назад сидел за дальним столом… Незнакомец делал вид, будто вдумчиво прихлебывает пиво. И украдкой рассматривал знаки отличия на доспехах Гара.
Взгляд огневику не понравился, слишком скользкий и внимательный. Так смотрят агенты Государственной Канцелярии, а если проще — соглядатаи. С этими господами Оглобля успел пообщаться еще на границе. Вечно вынюхивают, везде видят измену и предательство. Чуть что — без суда и следствия в казематы. А если вина доказана, то сразу в рудники. Во имя Свободы и блага Родины конечно же.
Витар спокойно доел кашу. Сделал глоток чая, поморщился — горьковатый и безвкусный. В трактирах вечно экономят, норовят развести водой ту же воду…
— А я думал, что пятнадцатый огненный полк давно должен быть на северной границе… — неожиданно сказал незнакомец.
— Наверное, — ответил Витар. Посмотрел на мужика сонно и равнодушно, поболтал остатками отвара в кружке.
— Но на твоих доспехах знаки отличия именно пятнадцатого, — произнес соглядатай. Кривовато и неприятно ухмыльнулся, подмигнул. — Гуляешь, воин?..
