– К несчастью?
– Он решил выдать меня замуж за одного из своих капитанов. За Джеймса Пентикоста.
– Это имя я слышал. Он возглавлял эскадру, снявшую осаду с Камби, верно?
– Именно так. Адмирал сказал, что хочет вознаградить героя. Мной. Но я бы лучше умерла, чем вышла за Пентикоста!
– Ваше сердце было отдано другому, – понимающе сказал Перегрин.
Аглавра с досадой отмахнулась, так и не выпустив салфетки:
– Ничего подобного. Достаточно и отвращения, которое внушает мне Пентикост.
– Я полагал, девушки любят героев.
– Герой! – с презрением произнесла она. – Омерзительный урод, пьяница… вы хоть раз видели его? Если да, то не задавали бы подобных вопросов. Мое сердце свободно. Я смирилась бы, будь он человеком немолодым, некрасивым, но достойным. Но это же настоящее чудовище! Наверное, в бою с пиратами его жестокость вполне уместна, но не в семейной жизни. Вдобавок… предполагается, что девушкам не положено знать такие вещи, но об этом говорили совершенно открыто… Привыкши иметь дело с портовыми девками, Пентикост заразился от них дурной болезнью… Однако из-за своих успехов на войне он стал правой рукой адмирала. А поскольку происхождения он самого низкого, адмирал, дабы ввести его в хорошее общество, решил обеспечить его женой благородной крови. Я сказала адмиралу, что отказываюсь от столь сомнительной чести. Но Убальдин не из тех людей, что склонны терпеть возражения. Он ответил, что заставит меня подчиниться. Я все еще лелеяла надежду, что мы живем в цивилизованной стране и право силы осталось в прошлом. И готова была отстаивать свои права в суде – ведь я совершеннолетняя не только по карнионским, но и по имперским законам и вольна выйти из-под опеки. Но… – Она потянулась за графином с вином, Перегрин предупредил ее движение и наполнил бокал. Аглавра сделала большой глоток. – Но судьи слишком боялись адмирала. А сам он заявил, что если я не признаю его опекунской власти, то должна возместить ему все деньги, которые он мне выплачивал. Если же я не смогу этого сделать, то со мной поступят так, как поступают с несостоятельными должниками. Продадут в рабство…
Она не договорила. Но Перегрин ее понял. В Карнионе Прекрасной несостоятельные должники становились рабами. Однако если мужчин отправляли в колонии, на рудники и заводы, то женщин – если они были молоды и привлекательны – продавали в публичные дома.
– Девушку благородного происхождения? И он бы осмелился?
Вопрос был не праздный. Перегрин никогда не слышал, чтоб подобная судьба постигла кого-либо из представительниц знати, пусть и захудалой.
– Нет сомнения, – мрачно ответила Аглавра. – Адмирал – человек весьма могущественный и привык, что все покорствуют его воле. Никто не смеет ему противоречить. Я попыталась найти заступничество у супруги адмирала. Но она также велела мне подчиниться. Тогда я вспомнила, что моя покойная матушка, урожденная Керлиан, была кузиной супруги господина Роуэна. Я не встречалась с нею, так как знала, что Роуэны и Убальдины недолюбливают друг друга. Но сейчас эта вражда меня лишь радовала. Я сделала вид, что смирилась, а сама бежала сюда, надеясь на помощь дома Роуэнов.
– Но семья господина Роуэна проживает не здесь! Чтобы добраться до нее, не нужно было покидать Нессу.
– Ах, сударь, я прекрасно знаю, где живет моя тетушка! Но это известно и адмиралу. Оттого-то я и не направилась ни в резиденцию Роуэнов, ни в загородное их поместье. Там бы меня сразу нашли. Поэтому я устремилась в земли, прежде именуемые Заклятыми. Здесь господин Роуэн в силе, адмирал же власти не имеет.
– Умно, – похвалил ее Перегрин. – К сожалению, вы попали в эти края не в лучшие времена. Открытые Земли на грани военных столкновений… мятеж, поднятый беглыми каторжниками… Я восхищаюсь вашей храбростью, барышня Тионвиль. Благородная девица, одна, среди стольких опасностей…
Она опустила глаза.
– Вообще-то я не совсем одна. Прежний слуга моего отца последовал за мною, дабы охранять и защищать.
– Рад слышать, что верность – еще не забытое слово в Карнионе. Серк!
Голова приказчика просунулась в дверь.
– Проследи, чтобы слугу госпожи провели на кухню и накормили.
– Да он уж сам туда приперся, – хмыкнул Серк. – Холодно, говорит, дождь того и гляди пойдет…
– Да, Галвин встречает меня безрадостно, – грустно произнесла Аглавра. – После столь отвратительного пути, когда я скрывалась от соглядатаев адмирала, ночевала на голых досках, голодала и была лишена общества, подобающего моему полу, – и лишь для того, чтобы узнать, что господина Роуэна нет в Галвине!
– Если вы о женском обществе, то здесь, увы, помочь нечем – в этом доме нет женской прислуги. Что до прочего, то вы можете отправить Джиллиарду Роуэну послание. Серк – тот молодой человек, которого вы только что видели, – позаботится, чтобы хозяин получил его как можно быстрее.
– О господин Перегрин, вы утешили меня! Но… меня здесь никто не знает… и пристойно ли будет, если я останусь с вами в этом доме?
– Насчет этого не стоит опасаться. Я уже достаточно стар, и мое соседство не может бросить тень на репутацию молодой девицы.
– И все же… оставаться здесь в отсутствие хозяина… это, право, нехорошо. Меня станут осуждать.
– Кто? Здесь не Несса, сударыня, нравы в Галвине гораздо проще.
– Я слышала, здесь поблизости есть монастырь с правом убежища, может быть, там…
– Это никак невозможно. Было невозможно даже раньше, поскольку это мужской монастырь. Но… разве вы не слышали о том, что случилось с аббатством Святой Евгении?
Аглавра нахмурилась.
– Я слишком спешила, чтобы прислушиваться к пересудам.
– Монастырь захвачен неизвестными злоумышленниками.
– Что? – Она вздрогнула. – Вы упоминали каторжников, бежавших с рудника Куаллайда. Это они?
– Нет. От тех мы, по крайней мере, знали бы, чего ожидать.
Аглавра смотрела на Перегрина в неподдельной растерянности.
– Лучше подумайте вот о чем, – пришел он ей на помощь. – Вы сказали, что не поддерживали отношений с Роуэнами… вероятно, и не предупреждали о своем приезде.
– Именно так.
– У вас есть что-нибудь, способное удостоверить ваше родство? Какие-нибудь письма, портреты?
– Но… разве моего слова не достаточно?
– Простите, если это звучит жестоко, но господин Роуэн – промышленник, а подобные люди недоверчивы. Ему понадобятся доказательства. Хотя бы фамильное кольцо, например.
– Кольца нет, но есть медальон с гербом Керлианов – он достался мне от матушки. – Аглавра вытащила из-за ворота цепочку с медальоном. Расстегнуть замок было затруднительно, а просто снять цепочку мешал берет, по-прежнему украшавший голову гостьи. Поэтому Перегрину пришлось придвинуться, чтобы рассмотреть рисунок на медальоне.
