— Хорошо, держи меня в курсе!
Отодвинув от себя усик микрофона, Сергей повернулся к Лиху:
— Ну, а теперь рассказывай…
— Ты и шам все понимаешь, Губивец! — заговорил правый глаз. — Враги наши, что пришли с могильного Шапада, штремятша помешать тебе. Шилы их велики и многократно более могучи, чем шилы человечьи…
— Чем в нас с земли стреляли?
— Живут в нашей штране добрых три дешятка ишгоев, что враги из рядов своих ишгнали. От этого нам врагами они быть не перештали. Их-то и призвали набольшие врашьи, чтобы помешать нам. И вот ишгои эти вштали на пути твоего вошдушного корабля и хотели шшадить его с небешной дороги огненными штрелами…
— Та-а-ак… А какой марки были огненные стрелы — «Игла» или, может быть, «Бук» — об этом ты, конечно, сказать не можешь?
— Губивец, так ли вашно это? Твои человеки доштойно ответили, шмешав врагов наших ш шемлей…
— Ну лады, а что за восемь воздушных целей мы атаковали?
— Это летающие машины, шошданные человеками Шапада, что шивут под рукой врагов наших, подчиняяшь им. Их переброшили шюда с помощью недоброй шилы, подвластной врагам.
— Ек-комарек! Восемь истребителей НАТО! А почему Собинов не смог классифицировать их?
— Эти вошдушные машины шозданы шовсем недавно. Они — лучшее, что ешть у человеков Шапада… — Одноглазый скрестил руки на груди и умолк.
Рыков некоторое время сидел, тупо вертя в пальцах зажигалку. Потом закурил и вызвал боевую часть:
— Собинов! Скажи мне, какой самолет НАТО или ВВС США можно назвать сейчас самым лучшим?
— F-22 «Раптор», я думаю, — ответил майор после нескольких секунд раздумий.
— А что получил бы во время войны командир ПВО-шного комплекса, сбивший за один бой шесть таких птичек?
— Героя России… Без вариантов, Сергей Павлович! А что?
— Считай, что ты — это он, — усмехнулся Рыков, щелкнул тумблером и добавил в отключенный микрофон: — Рожденный бояться побеждать не может!
Он докурил, сунул окурок в герметичную летную пепельницу, и тут связь снова ожила.
Сперва заместитель Собинова, старлей-ракетчик Василий Харламов сообщил, что в сорока километрах к северу обнаружена пара российских истребителей-перехватчиков МИГ-31, явно обследующих район состоявшегося боя.
— «Серебряный орел» они, понятное дело, не засекли, плазменный шит работал на полную мощность, но на всякий случай комплекс ПВО находится в боевой готовности, Сергей Павлович!
Сергей одобрил действия боевой части, и тут его вызвал капитан:
— Сергей Павлович, это Бивень! Тут со мной летуны наши, эрэфские, связались…
— То есть как?! — не понял Рыков. — Они же нас не видят!
— Хе-хе… Не видят, конечно, но это ж наши, русские мужики, я с одним вместе училище заканчивал, а с другим в Майкопском полку еще служил…
— Ну и что, они тебя по нюху нашли, что ли?
— Да нет. Их радары при специальной тонкой подстройке засекают турбулентный след, который любой летящий объект оставляет… Представляете, до чего додумались, черти! Все эти технологии «стелс» теперь — псу под хвост!
Рыков шумно вздохнул:
— Егорыч, ты давай, особо не веселись там. Чего они хотят-то?
— Да ничего не хотят, Сергей Павлович! Говорят, что мы — галлюцинация, хе-хе. Поздравляют с успешным поражением целей. Им начальство сообщило, что тут учения идут с использованием натовских истребителей, ну, они и контролируют… Привет вам передают! Ну все, конец связи…
— Уф… — Сергей вытер вспотевший лоб и устало сел в кресло. Воевать еще и со своими, тем более с такими ухарями, которые умеют видеть невидимое, — этого как-то не хотелось…
…«Серебряный орел», поднявшись над облаками, мчался на Запад, к Москве…
* * *
На этот раз путешествие сквозь иные измерения вышло долгим. Илья вел джип сквозь желтовато-серый туман не менее часа, а его спутник, посверкивая горящими зеленым огнем глазами, все это время копался в своем мешке, позвякивая марвелами, снятыми с трупов погибших в Казани Пастырей.
Наконец Удбурд объявил, что сейчас они вернутся в обычный, трехмерный мир. Илья сгруппировался, скинул скорость, и «Троллер», разорвав опаловую мглу, выскочил на лесную прогалину, по самый капот зарывшись в снег.
Мотор заглох, и сразу стало слышно, как воет ветер и шумят вокруг голые деревья.
Оглядевшись, Илья удивленно присвистнул:
— Оба-на! Где это мы?
Пейзаж вокруг джипа напоминал поле боя после яростной битвы: везде темнели глубокие воронки от взрывов, переломанные березки торчали из взрытого снега, словно футуристические скульптуры неоабстракционистов.
И повсюду, повсюду вокруг лежали на сером, припорошенном поднятой взрывами землей снегу мертвые человеческие тела.
Удбурд выбрался из машины, с трудом открыв дверь, и направился к ближайшему трупу. Илья поспешил за ним.
Это были очень разные люди. Хорошо одетые мужчины среднего возраста, и седые старики в дешевеньких пальтишках. Дорогие дубленки соседствовали с телогрейками, лаковые ботинки от «Сакс систерс» — с подшитыми валенками, стильные пиджаки — с домашними самовязаными свитерами. Черным пятном выделялся среди прочих мертвецов священник в рясе.
Всего погибших оказалось около тридцати человек. На первый взгляд все — мужчины, все — не моложе сорока пяти лет. Впрочем, многие тела были изувечены настолько, что определить, кого ты видишь перед собой, смогли бы, наверное, лишь эксперты-криминалисты.
Илье от этого зрелища исковерканных взрывами людских останков стало откровенно плохо. Тошнота подкатывала к горлу, ноги сделались слабыми, в ушах зазвенело. Хорошо еще, что ночные сумерки скрывали, скрадывали многие анатомические подробности.
Удбурд же, казалось, вовсе не испытывал никаких чувств. Он методично и деловито обходил погибших, изредка подсвечивая себе фонариком, и то и дело поднимал что-то и складывал в свой изрядно раздувшийся мешок.
— Кто эти люди? — крикнул ему Илья. — Что здесь произошло?
— Это не люди… — не сразу откликнулся зеленоглазый создатель Нового Пути, — это — Пастыри!
— А кто их убил? И где… этот… на дирижабле? Мы что, опять опоздали?
— Ты задаешь слишком много вопросов, живущий и смертный, — Удбурд выпрямился и недобро посмотрел на Илью. — Да, мы опоздали. Эти Пастыри — Изгнанные из Великого Круга. Они пытались остановить Губивца, но сила их марвелов оказалась не в состоянии сломить техническую мощь его воздушного судна. Был бой, и Пастыри проиграли…
«Почему мы все время опаздываем?» — хотел спросить Илья, но не стал. У него появилось вдруг объяснение странноватому поведению Удбурда. Объяснение весьма простое: Пастырь попросту использовал ситуацию, чтобы собрать побольше артефактов, нужных ему для того, чтобы…
