Линез взволнованно замолчал.
Амбеген постоял немного, потом отошел на несколько шагов в сторону и посмотрел на далекое зарево.
— Идем, ваше благородие, — помолчав, сказал он. — Покажемся нашим подчиненным.
При виде командиров расположившиеся вокруг леска солдаты тут же поднимались на ноги. Ночь была столь же ясной, как и предыдущая; в свете звезд и луны были видны улыбки на лицах усталых, но довольных людей. Все уже поужинали, однако никто еще не спал; важнее отдыха было поделиться впечатлениями, поспорить о том, сколь велика одержанная ими победа. Линез и Амбеген ходили от отряда к отряду, прислушиваясь к беседам солдат, заговаривая с ними, расспрашивая о том о сем. Всем уже было хорошо известно, что означает большое зарево вдали, хотя, ясное дело, войско понятия не имело о том, что огонь этот неизбежно привлечет новые тысячи алерцев…
— Значит, ты считаешь, господин, — спросил Линез, когда они ненадолго остались наедине, шагая в сторону очередного отряда, — что нам от этого будет какая-то польза?
— Считаю? Я почти уверен, — заявил Амбеген. — Ты, ваше благородие, только представь: здесь соберутся тысячи, если не десятки тысяч разъяренных бестий. А врага-то и нету! И тогда они перебьют друг друга, я в этом убежден! Ничего они не уничтожат, ведь уничтожать уже нечего, здесь ничего не осталось, так же, впрочем, как и на тропе, по которой последние несколько месяцев золотые ходят к «языку». Одни пожарища. Этим огнем мы заманим их в пустыню, останется лишь проследить, чтобы стаи не расползлись в стороны. Однако к тому времени сюда подойдут несколько тысяч солдат. Я намерен попросить его благородие Линеза, — он слегка наклонил голову, явно пребывая в хорошем расположении духа, — прислать сюда крестьян из всех окрестных деревень, с лопатами и плотницким инструментом. Им заплатят из войсковой кассы, и все твои расходы, господин, тоже будут покрыты. Впрочем, это мы обсудим позже… В твоих владениях нужно будет подготовить жилье для солдат. Но нам обещали большие обозы, так что, думаю, командир тех войск сможет и крестьян накормить…
— Командир тех войск? — удивился Линез. — Честно говоря, ваше благородие, не думал я, что ты способен на кокетство… Завтра утром в Тор отправятся гонцы, а когда они вернутся, ты будешь уже тысячником и главнокомандующим той армии!
— Что ж, я на это рассчитываю, — признался Амбеген.
И сразу же вернулся к прерванной нити разговора:
— Мы развернем здесь укрепленный лагерь, способный вместить до полутора тысяч пехоты. Дашь мне крестьян, которые его построят, ваше благородие? Нужно подумать, где его разместить, он не должен быть слишком близко к Трем Селениям, но вместе с тем отходить далеко тоже не следует. А собственно, почему бы не остаться здесь? — Он огляделся вокруг. — Широкая возвышенность, и лесок рядом, за деревом для строительства далеко ходить не надо… Завтра попробуем выкопать колодец… Если найдем воду, останется лишь заманить к этому лагерю разбежавшиеся своры из того муравейника, который столь основательно разворошил Рават… Посмотрим, как золотые штурмуют укрепленные лагеря. Как они штурмуют заставы, я уже знаю — носятся с ревом вдоль частокола… При минимальных затратах мы перережем их здесь больше, чем перерезали во всех военных округах за последние полвека. И эта мысль меня радует. Серебряные погублены, золотые истреблены… Все это мне очень нравится. Вот только Терезы будет недоставать. Жаль сотницу! — Он неожиданно помрачнел, качая головой. — А я уже представлял, как всю конницу, которая сюда придет, отдам ей в подчинение! Я бы выбил для нее внеочередное повышение, хотя бы даже силой! Мне нужен командир, который мог бы позаботиться о том, чтобы я не сидел в этом лагере, отрезанный от мира и голодный. Но теперь такого человека у меня нет…
— Можем не успеть, ваше благородие, — заметил Линез, думая об укрепленном лагере. — Золотым, чтобы сюда добраться, хватит двух-трех дней.
— Нет, господин, — спокойно возразил Амбеген. — Да, именно столько им и хватило бы — раньше. Но теперь им потребуется значительно больше времени… Оттепель стояла слишком долго, теперь Лезену трудно преодолеть даже в верхнем течении. Золотые будут метаться по берегу, и только… Ты, господин, когда-нибудь слышал, чтобы золотые умели бы плавать? Да еще в ледяной воде? Вот именно.
— Значит, ты, ваше благородие, уже обо всем подумал, — уважительно заметил Линез. — Еще тогда, на поле боя. Воистину, мое уважение к тебе растет не по дням, а по часам.
— Во веки веков, — констатировал Амбеген, — реки были линиями обороны и задерживали продвижение нападавших. Ничего нового я не придумал, а в Эрве, на берегу Лезены, я просидел не один год. Я могу забыть о собственной голове, но не об этой реке. Идем дальше, господин, нужно еще заглянуть к раненым, а потом… Прошлой ночью мы не спали, — напомнил он, — и я уже едва на ногах держусь… Ну-ка, подожди!
В темноте раздался чей-то голос. Какой-то солдат искал коменданта.
— Ко мне, солдат! — крикнул Линез. — Сюда!
Появился запыхавшийся легионер.
— Разведчики, ваше благородие! — просипел он.
— Коты? — оживился Амбеген.
— Так точно, ваше благородие. Я их сюда…
— Где они?
— Там, у повозок с ранеными.
— Мы как раз туда идем, — сказал Линез. — Возвращайся и скажи, пусть подождут.
— Так точно, господин!
Солдат убежал.
Амбеген и Линез долго смотрели друг на друга. Через несколько мгновений им предстояло узнать, чего в действительности удалось добиться. Одержали они великую победу или же провели обычное сражение, укрепляющее боевой дух солдат… Все дальнейшие планы могли рухнуть, несмотря на все правильные рассуждения. И решающую роль должны были сыграть слова кота-разведчика.
— Ну что ж…
— Ладно, идем.
Они двинулись вдоль края рощи.
Дорлот и еще один кот сидели на повозке, где лежал сильно израненный черный гвардеец-гадб. Его товарищ остался на поле боя, заплатив за свой геройский поступок жизнью… Кот-десятник разговаривал с подчиненным. Линез и Амбеген услышали несколько слов, но реплики были чересчур краткими для человеческого уха:
— …Снова, но и?..
— Вэрк.
— Потом. И?
— Снова. Так же, как в Рахгаре.
— Вэрк. Понятно.
Дорлот заметил коменданта и тут же обратился к нему:
— Разведка закончена, надсотник. Я потерял половину своих бойцов.
— Говори, Дорлот, — велел Амбеген.
— Ты, господин, — безраздельный хозяин поля боя. Можешь вернуться туда прямо сейчас. Серебряных нет, они подложили огонь и ушли. Когда огонь как следует разгорелся, с золотыми что-то случилось, и они в одно мгновение разнесли в клочья тех серебряных, кто не успел убежать. Сейчас золотые убивают друг друга, стаями кидаются прямо в огонь. К утру там не останется никого, способного хотя бы ползать. Все серебряные стаи отходят на север. Ты выиграл войну, комендант.
