– Беда мне с этими гномами! Помолчи ты хоть чуть-чуть, пока я не позабочусь кое о чем!
Горм неохотно замолчал, впрочем, готовый в любое мгновение взорваться снова. Маг взял посох и обвел им верхушку шатра изнутри, бормоча себе под нос какие-то слова. Конец посоха засветился и описал над его головой голубоватый круг, который разошелся по воздуху, словно по воде, и впитался в зеленую ткань шатра.
– Что это? – встревожился гном.
– Защитный круг от проникновения чужой магии, – машинально ответил Фандуил, потому что маг все еще был занят своими пассами.
– Правильно, – подтвердил Олорин, закончив заклинание. – Вижу, ты разбираешься в высшей магии.
– Я – ученик мастера Келебримбера.
– Понятно. – Олорин отложил посох. – Теперь мы можем разговаривать, не опасаясь, что нас подслушают. И первое мое замечание – тебе, Горм. Запомни раз и навсегда – ваша задача слишком важна, чтобы ты мог позволить себе хоть малейшую неосторожность.
– Откуда вы узнали про нас?
– Палландо рассказал. После того, как вы ушли от авари, он успел повидаться со мной и сообщить, куда и зачем вы направляетесь. Коугнир тоже о вас знает, он будет ждать вас в Синих горах. А об орках не беспокойся – как только нас нагонит обоз с провизией, отряд Элронда выступит за ними в погоню и постарается, чтобы они получили за все сполна. Мне следовало бы проводить вас, но я должен идти с Элрондом.
– Это потому, что вы не доверяете линдонским эльфам? – неожиданно подал голос Рамарон.
Олорин онемело уставился на него, в кои веки обнаружив, что есть еще на свете вещи, которые могут заставить его растеряться.
– Но вы же установили защиту от подслушивания – или я чего-то не понял? – как ни в чем не бывало продолжил бард.
Наивные слова парня лишний раз напомнили магу, что любое его слово или поступок могут быть истолкованы как угодно.
– Нет, эльфам я доверяю, но здесь есть следы магии Саурона, – пояснил он. – Я уже сталкивался с его умением подслушивать, поэтому лучше переоценить его, чем недооценить. Чем меньше о вас знают, тем лучше – я не рассказал про вас даже Элронду, хотя и предполагал, что вы появитесь здесь. А с ним я остаюсь потому, что северных орков возглавляет сам Саурон, с которым здесь не справится никто, кроме меня. Сейчас я нужнее в отряде, а вы и сами сумеете благополучно добраться до Синих гор. Западная дорога пока еще безопасна. Вы тоже вне опасности, пока Саурон не знает про вас – но если он узнает, я не дам за ваши жизни и медяка. Держите это в голове каждый раз, когда надумаете распускать языки – понял, Горм?
– Когда это мы, гномы, болтали? – буркнул тот. – Это ты, Рамарон, не сболтни!
– Я? Что я, не знаю, когда и что можно говорить? – искренне удивился бард. – Когда нужно, я бываю немее рыбы!
Фандуил промолчал. Незачем было говорить, что его собственная жизнь и так уже упала в цене до медяка, когда он увидел обугленные комли дубов. Простит ли он когда-нибудь себе, что не сумел избежать обещания Тинтариэль ждать его здесь? Забудет ли он когда-нибудь, что если бы не это обещание, девушка могла бы уйти в Линдон вместе с Кэриэль и была бы сейчас в безопасности?
– Может, вам что-то нужно в дорогу? – спросил Олорин.
– Да, мы надеялись, что пополним в Ост-ин-Эдиле дорожные припасы, – вспомнил практичный гном.
– Я скажу Элронду, чтобы он обеспечил вас провизией. Когда вы собираетесь выходить?
– Чем скорее, тем лучше. – Горм обернулся к своим друзьям: – Заночуем и пойдем – верно, парни?
– Конечно, чего нам здесь делать, – охотно откликнулся Рамарон.
– Фандуил?
Эльф вздрогнул, словно очнувшись:
– Да, конечно. Только… сначала я схожу туда… в дубраву.
Не дожидаясь ответа, он быстро вышел из палатки.
– И я тоже. – Рамарон шагнул было к двери, но был пойман Гормом за рукав.
– А я, по-твоему, один пойду за провизией? Нет уж, иди со мной!
– Да ладно, не дотащишь, что ли? Такой здоровенный гномище!
– Да оставь ты его одного, болван! Почтеннейший Олорин, раз уж мы договорились насчет припасов, тогда чего тянуть?
Усмехнувшись в длинную белую бороду, маг повел их за провизией. Элронд без лишних вопросов распорядился выдать требуемое – ему давно было известно, что Олорин ничего не делает просто так.
Фандуил тем временем шел по выжженным улицам наземного Ост-ин-Эдила. Розовато-серые бруски гранитной мостовой наземного города почернели от гари и пепла. О стоявших здесь уютных домиках напоминали только черные остовы по сторонам улицы. Вот здесь жила семья атани, здесь еще одна… здесь стоял дом для учеников-гномов, пустовавший с тех пор, как они были отозваны в Казад. Здесь была бесплатная закусочная, а чуть подальше, на другой стороне улицы, виднелись обгорелые развалины дома, где жили они с Гормом.
Вот здесь они впервые увидели Серого Странника. По словам Кэриэль, его приход предвещал несчастье – и оно не замедлило явиться следом. А здесь им встретилась Тинтариэль с подругой в тот день, когда он догадался об ее чувствах к нему. А вот и старый платан… вернее, горелый пень, оставшийся на его месте. Скамейка по странной случайности уцелела – черная и обугленная, она стояла у пня, усугубляя кошмар случившегося.
Дальше дорога вела к засыпанному пеплом и утыканному горелыми комлями пространству, еще недавно бывшему эльфийской дубравой. Деревья были срублены оркскими топорами, кое-где валялись останки стволов, не доеденные бушевавшим здесь пожаром. Дубы плохо горят – не иначе, их запалила магия Саурона. Вот этот пень – все, что осталось от чайной Кэризль, а здесь стояло дерево, под которым размещалось жилье учителя.
Фандуил переходил от комля к комлю, вспоминая живших здесь нолдоров. Это было больно, но он чувствовал себя обязанным отдать им скорбный долг. Выходцы из Валинора, они искренне стремились сблизиться с коренными народами Средиземья, хотя и было в них нечто, не позволявшее стать вровень с остальными. Нолдоры всегда были старшими, они были учителями – добрыми, понимающими, отзывчивыми, но все-таки посторонними. Может, поэтому они и остались одни в трудную минуту? Может, соседские атани просто не поверили, что их мудрые, всезнающие опекуны могут сами нуждаться в помощи?
Пока они были здесь, казалось, что они будут здесь всегда. Но теперь, когда их больше не было – отважных и самонадеянных искателей мудрости, слишком поверивших в собственную силу и тем накликавших на себя проклятие Мандоса – стало очевидным, какую потерю понесло Средиземье. Фандуилу вспомнился легкий налет отчужденности, мешавший ему свободно бывать в дубраве и чувствовать себя своим среди нолдоров. Теперь этот невидимый барьер рухнул – посмертно.
