На холме у магазина шла тихая возня. Из полынных зарослей молча подня-лась фигура. Она распрямила спину и стало видно, что это женщина, одетая в лох-мотья. Она откинула свои длинные, перепутанные волосы и грубо пихнула ногой что-то на земле. Там слабо тявкнули и выросла ещё фигура. Ростом почти такая же, но не в пример худее, сгорбленнее и лохматее. Скорее всего, это был мужчина, он крадучись направился к двери сельмага. Женщина шла следом и несла в руках отмычки.
Из полыни несмело вырастали человеческие фигуры. Они звериной походкой на полусогнутых ногах бесшумно стекались к магазину.
Первый ловко открыл замки, и дверь с едва заметным скрипом распахнулась.
— Совсем не то, что раньше. — заметил Нюхло.
Все рассеялись по магазину. Динара указывала, что надо брать. Консервы, ту-шёнка, макароны, колбаса, сосиски, печенье и всё прочее грузилось в мешки, ко-робки, ящики.
— Мы всё не унесём. — проскулил побитый.
— Не твоё собачье дело. — сухо отвечала атаманша. — Берите водку.
— Водка это хорошо! — обрадовался Карнаухий. — Давно я водочки не пил.
— Дурак. — безразлично сказала Динара. — Пьяный картуш хуже бешеной соба-ки. Водку надо красть, чтобы подумали на деревенских алкоголиков. Мы её потом в болото покидаем.
— Зачем в болото? — заскулил другой. — Давайте лучше выпьем.
— Шкуру обдеру и брошу на дорогу.
Больше возражений не было.
Они тихо переносили ящики к дороге.
— Далеко нести придётся. — шмыгнул носом Нюхло.
— Чушь. — ответила Динара и направилась к стоящей неподалёку от магазина кузовной «Газели».
К её удивлению, дверь была не заперта и в замке висели ключи — даже вскры-вать не надо! Женщина опять беззвучно рассмеялась. Безалаберность деревенских жителей просто уникальна! В кабине всё ещё пахло алкоголем.
— Когда пойдём есть кур? — не вытерпел Кудлатый.
Их следовало поскорее покормить. У картушей желудок словно прорва, они без жорова дуреют.
— Сейчас, вот отгоню подальше. — пообещала им Динара. Ей и самой хотелось кур. А лучше поросёнка.
Ящики они выгрузили почти у самого прохода. И принялись протаскивать их внутрь по одному. Картуши не любят долго находиться в человечьем виде — ноги устают. А сытые они и подавно поленятся работать. Поэтому Динара их торопила всё разгрузить, чтобы успеть к ночной охоте по курятникам.
Всем не терпелось и они торопливо протаскивали пахучие ящики и коробки в низкую дыру. Никто не видел, как Драный задержался и оторвал от связки две со-сиски. Он торопливо запихал их в щербатый рот, потом с гримасой вытащил плас-тиковую оболочку и утопил её в воде. Глотнул разом обе, вытаращив плоские гляделки. После чего обернулся картушем и ушмыгнул в дыру.
— Все в сборе? — спросила Динара, поблёскивая глазами. Она одна имела че-ловечий вид, но это ненадолго — отгонит обратно машину и тогда повеселится.
— Взвейтесь кострами, синие ночи! — хором завывали картуши, трясясь и под-прыгивая в кузове машины. — Мы пионеры, дети рабочих!
Динара хохотала от восторга, небрежно гоня машину по всем неровностям дороги.
* * *
На так называемой Новой улице домов было немного. Новая улица уже жила тут лет примерно двадцать. Вся деревня раскинулась на пять рукавов. От улицы до улицы не близко. Одним концом ряд домов выходил на грунтовую дорогу, веду-щую к обваленной церкви и магазину. А другим смотрел на поле. С одной сторо-ны дома охраняли сваленные в кучу гнутые металлические балки, останки старого гвоздильного завода. С другой — свалка в овраге, из-за которой население Новой улицы постоянно воевало с прочими жителями Матрёшина. Те как привыкли валить всё в этом месте, так уже двадцать лет не желали менять свои привычки.
Сегодня в тёплую субботнюю ночь бывший колхозный зоотехник, а нынче пенсионер Михеев возвращался домой с гулянки. У свояка справляли день получ-ки и запоздалый путник ощущал себя слегка неадекватно. От земляка он ушёл около часу ночи, но было такое неясное ощущение, что примерно полчаса ещё Михеев излагал свои мысли о будущем России и плане обустройства государства деревянному столбу электропередачи. Тот ничего не отвечал, но пенсионер чувст-вовал, что столб с ним полностью согласен.
— Продали всю Расею, гады! — гневно обвинял бывший зоотехник всю верхуш-ку власти. — Какие деньги за границу увели!
Ванька Николаев, свояк Михеева, был сам по себе человеком образованным, читал газеты и не пропускал ни одной передачи про необъяснимое. Все нечастые встречи с ним всегда проходили очень интересно. Невысокий, в очках, колхозный бухгалтер, был убеждён, что на их с Михеевым родной планете хозяйничают инопланетяне. В этом непростом вопросе он был подкован так солидно, насколько это лишь возможно при доступности телевизионной и газетной информации. Ему не верили в деревне, но Михееву, как старому приятелю, бухгалтер по секрету по-ведал верное средство от инопланетян. Те имеют гадскую манеру паразитировать на человеке.
— Точь-в-точь, как бычий цепень! — ужасался бывший зоотехник.
— Вот именно! — блестя очками, втихую соглашался с ним бухгалтер, чтобы не слышала жена.
Пролистав порядочно литературы и просмотрев порядком кинофильмов, оба пришли к утешительному выводу, что инопланетянам можно и нужно противо-стоять!
За границей люди были деловые. Они устраивали такие масштабные акции по уничтожению чужих! Танки, авиация, ядерные бомбы, тайные лаборатории, спец-отделы, Х-материалы — всё у них в работе! А у наших? Да ничего! Живут как в позапрошлом веке! Надеются, что Америка спасёт весь мир! Она-то, может, и спа-сёт, им это не впервой. Да только очень уж не хочется, чтобы изо рта щупальца полезли!
Зоотехник пугался и торопливо разливал в стаканы самогон. Они с Николае-вым недавно поняли, что инопланетяне дико боятся самогону. Магазинная водка им тоже не по вкусу, но самогон для них — чистая отрава. Со времён Уэллса чужие очень попривыкли к земным микроорганизмам. Хотя зять говорил (он в городе живёт и лучше информирован), что в "Войне миров" с Томом Крузом чужие всё же дохли от микробов.
— У нас здесь нету Тома Круза. — резонно возражал Михеев. И это было чистой правдой. Поэтому, кроме как от самогонки, чужим в России дохнуть не от чего. Вот и судите сами, чем там заняты в правительстве: заводы продают и покупают Челси! Землёй уже торгуют навынос и вразвес. А наших моряков меж тем гноят в каком-то Конго. Одним словом, продали всю Расею!
— Мы скоро выйдем утречком на волю, а земля не наша! И не моги ступать! — разорялся бывший зоотехник перед столбом.
