– Мы, наверное, должны принести какой-нибудь дар храму? – спросила Ио.
– Видите вон ту бронзовую чашу? Господин мой, есть ли у тебя деньги?
– Я позабочусь об этом, – сказала Дракайна и бросила в чашу одну из железных спартанских монет[140].
Когда мы прошли из-под залитого солнцем портика в полутемную глубь храма, Ио спросила:
– Где ты взяла спартанские деньги?
– Ш-ш-ш, тихо!
Больше всего меня потряс возраст храма; по-моему, лишь его невероятная древность и способна была поразить воображение и делала это святилище Великой богини по-настоящему таинственным. Эта обитель божества была построена еще в те времена, когда мир был юн и люди не успели забыть, что боги, если к ним относиться неуважительно, с насмешкой, могут наказать людей и покинуть их.
Из дальнего угла храма неслышно появилась жрица, седая, очень высокая, почти такого же роста, как я, и прямая, точно копье.
– Добро пожаловать в обитель Охотницы и в нашу страну, названную в честь великого Геракла, – сказала она.
– Мы, конечно, чужие в вашей стране, госпожа моя, – сказал я в ответ, – однако явились мы в Спарту не по своей воле, а по приказу вашего регента, принца Павсания, который не позволяет нам покинуть ее.
– Однако нам дарована свобода передвижения по вашему городу, – быстро вставила Дракайна. – К тому же и я одна из жриц Великой богини.
Седовласая жрица слегка поклонилась.
– В качестве жрицы ты можешь в любое время приносить здесь жертвы.
Никто тебе не воспрепятствует. А если кто-нибудь станет спрашивать, скажи, что получила разрешение от меня. Я Горго, дочь Клеомена, мать Плейстарха и вдова Леонида[141].
– Но это значит, что регент… – начала Дракайна.
– Мой родственник. Он мой племянник. Хотите увидеть изображение нашей богини? – И она подвела нас к деревянной статуе, потрескавшейся и почерневшей от времени. – Она называется Ортия, потому что была обнаружена стоящей в полный рост на этом самом месте[142] еще в те времена, когда наши дальние предки завоевывали эти земли.
Выступающие из орбит глаза статуи создавали впечатление, что богиню поразило безумие. В обеих руках она держала по змее.
– Это кипарис, дерево, посвященное ей. Змея в ее правой руке – змея небесная, а в левой – змея хтоническая. Она держит их обе и стоит меж них – единственное божество, которое объединяет небеса с землей и подземным миром. Она появляется здесь чаще всего в виде змеи.
– А она не могла бы помочь моему хозяину? – спросила Ио. – Он был проклят богиней зерна.
– Я уже пыталась помочь ему и приносила дары Богине Трех Дорог, – вставила Дракайна. – Помнишь Басия, Ио? Он обещал передать ей послание. – Она снова повернулась к жрице. – После жертвоприношения Латро стало значительно лучше. У него отнята память, он ничего не может запомнить, но теперь ведет себя совершенно разумно, словно все помнит.
– Богиня сердится, – заметил я.
– С чего ты взял? – Огромные холодные глаза Горго были того редкостного голубого цвета, который напоминает лед.
– Я не уверен, конечно, но неужели вы сами не видите, как она смотрит на Дракайну?
Ио быстро прикрыла ладошкой рот, чтобы подавить нервный смешок.
– Нет, мы этого не видим, – мягко возразила мне жрица. – Я, например, не могу видеть богиню. Но ты, наверное, можешь. А что плохого сделала эта женщина?
– Не знаю, – пожал я плечами.
Даже в полумраке храма было заметно, как побледнела Дракайна.
– Я же говорю, что у него мозги не в порядке, досточтимая царица, – раздраженно заметила она. – Пасикрат и мы с Ио заботимся о нем.
– Пасикрат – прекрасный юноша и верный слуга Ортии.
– И я тоже ее служанка, госпожа моя! Если я чем-то вызвала ее недовольство…
– То будешь наказана.
И тут наступила такая тишина, что уже через несколько минут она стала непереносимой. Ио не выдержала первой и спросила:
– А это правда, что мальчиков в храме подвергают бичеванию в честь богини?
– Да, дитя мое, – жрица едва заметно приподняла в улыбке уголок рта. – В Спарте и девочки и мальчики получают примерно одинаковое образование, но от бичевания девочек освобождают. Смотри, вот здесь на алтарь возлагают пищу, и старшие мужчины встают там, где сейчас стоишь ты, и цепочка их тянется на крыльцо и далее, до самой границы храмовой территории. Юноши должны пробежать сквозь строй мужчин и взять возложенную на алтарь пищу, а потом снова бежать назад; пока они бегут, их хлещут плетьми. Видишь пятна на полу? Это их кровь. Таким образом юноши постигают то, что женщины уже знают: без женщин для мужчин пищи не будет. И после бичевания они этого никогда не забудут. В Эфесе есть другая статуя нашей богини – у нее сотни грудей. Это тоже наглядный урок мужчинам.
У выхода из храма нас ждал Пасикрат.
– Мой раб передал мне, что вы пошли полюбоваться окрестностями, – сказал он. – И этот храм – первое, что хотят увидеть большинство гостей.
– А что, есть и другие храмы? – спросила Дракайна.
– Мы, конечно, не так богаты в этом отношении, как Коринф, – признался Пасикрат, – однако и в нашем городе есть на что посмотреть. Например, я намереваюсь показать вам один колодец, который известен во всем мире.
– Правда? – Дракайна улыбнулась, глядя на него; ее остренькое личико, особенно когда она улыбалась, чем-то тревожило меня. – Он что же, похож на тот, что в Гисиае, на дороге из Афин в Фивы? Каждый, кто пьет из того колодца, обретает способность предсказывать будущее?
– Нет, этот совсем другой, – ответил Пасикрат и умолк. Он колебался. – Знаете, я чуть было не сказал, что он вовсе не волшебный. Однако, подумав, решил: колодец этот все же обладает определенной магической силой. Тебе, Дракайна, она, возможно, покажется особенно интересной, ибо превращает мужчин в женщин.
– Похоже, никто тебя не любит, Дракайна, даже великая Охотница, – тихонько заметила Ио.
Дракайна глянула на нее так свирепо, что я даже испугался за девочку.
Ио вела себя слишком храбро, так умеют себя вести только дети.
– А в чем дело? – заинтересовался Пасикрат. – Расскажи-ка мне, малышка.
– Латро говорит, что та богиня в храме на Дракайну сердита. Иногда Латро видит то, чего не видят остальные. Иногда – даже богов и может разговаривать с ними.
– Как интересно! Мне следовало подробнее расспросить тебя о нем еще в первую нашу встречу, но я повел себя как последний дурак и столько времени потерял даром на некоего Эврикла! И что же ты видел, Латро?
– Я всего лишь заметил, как богиня гневно посмотрела на Дракайну; в точности как сама Дракайна только что посмотрела на Ио.
