Мартин побежал вперед, раскручивая на ходу пращу:
— За мной, товарищи! Прогоним этих разбойников! Огонь!
Жертвой чаек оказалась тощая оборванная крыса. Птицы беспощадно клевали и щипали зверька, беспомощно распластавшегося на песке.
Яростный обстрел камнями и палками заставил чаек с визгом взвиться в воздух. Они принялись было кружить над головами пришельцев, отнявших у них добычу, но в конце концов отправились прочь несолоно хлебавши.
Мартин опустился на колени и приподнял голову крысы. Та была очень старой и тощей.
— Ну, ничего, ничего, — произнес Мартин, прочищая ей глаза от песка. — Мы тебе не враги. Опасность миновала.
Лог-а-Лог прикоснулся к безжизненной лапе крысы:
— Утешения ни к чему уже, Мартин. Этот зверь ушел к воротам Темного Леса.
— Умер?
— Да. Раз и навсегда. Он, должно быть, доживал свой последний день, когда чайки на него напали. Давай отнесем его в хижину.
Все вместе путешественники перенесли тело крысы в ветхое строение. Осторожно положив его в углу, они прикрыли покойника куском старой парусины. Затем Гонф принялся исследовать внутренность хижины.
— Смотрите-ка, товарищи, тут есть вода и съестные припасы, — радостно сообщил он.
В самом деле, он нашел немного сушеных рачков и водорослей, а также мешок с обломками сухарей. Но самой важной находкой были две выдолбленные тыквы, наполненные чистой свежей водой. Динни обнаружил тайник с запасом щепок. Он развел огонь с помощью кремня, который обнаружил в сумке Мартина, и стального кинжала Гонфа.
— Бедный зверь. Интересно, кто он был такой, — произнес крот, грустно покачивая головой.
Лог-а-Лог разлил воду по чашкам-раковинам:
— Как кто? Корабельная крыса, без сомнения. Его когда-то приковали к веслу. Я заметил у него на лапах шрамы. Когда-то и у меня были такие же.
Мартин обнаружил толстую глубокую раковину, внешняя сторона которой почернела от огня. Он принялся крошить в нее рачков и водоросли.
— Но ведь ты говорил, что они обращают в рабов и приковывают к веслам других зверей, а этот-то был крысой.
Лог-а-Лог налил в большую раковину воды и поставил ее на два камня, между которыми горел огонь.
— Это правда, но от корабельных крыс всего можно ожидать. Они необузданны и жестоки. Может, он чем-то своему капитану не угодил. Я не раз наблюдал, как корабельные крысы пьют и веселятся вместе, а потом вдруг из-за какого-нибудь пустяка готовы перерезать друг другу горло.
Наступила пурпурно-серая ночь, украшенная вытянутыми облаками. С моря задул сильный ветер. Четверо друзей молча постояли вокруг жалкого трупа, завернутого в парусину, который покоился на дне небольшой могилы. Динни вырыл ее в прибрежном песке. Затем крот засыпал крысу землей и украсил могильный холмик пестрыми раковинами.
— Не очень роскошно, а все лучше, чем корабельные крысы бы сделали.
Саламандастрон ярко-алым пламенем светился вдали на фоне черного неба. Гонф запел:
За приливом есть отлив.
Навсегда у моря
Ты почил,
не зная бед,
Голода и горя.
Утром явится рассвет,
Солнцем озарен
Наш опасный путь лежит
В Саламандастрон.
Лог-а-Лог вздрогнул от холода и направился к хижине:
— Пойдемте, что ли. Суп небось уже давно готов.
Мартин благодарно поклонился их покойному благодетелю и пошел в хижину вслед за землеройкой.
— Ты прав, жизнь должна продолжаться, — согласился он. — Сухая постель, жаркий огонь очага, немного еды и спокойный сон ночью — вот что нам всем необходимо. Завтра мы отправимся на огненную гору.
Отойдя далеко на северо-запад от Ивового Лагеря, кроты приступили к подготовительным работам у берега реки. Вскоре должно было начаться рытье огромного туннеля.
Чибб поглядывал на кротов, сидя на платане. Крылатый разведчик наполовину уволился в запас. За свои военные заслуги он был вознагражден изрядным запасом засахаренных орехов. Тем не менее дрозд считал, что не вредно заработать дополнительно орех-другой, постояв тут в дозоре.
Кротоначальник и дед Динни размечали площадку, обмениваясь репликами, в которых немаловажную роль играли особые копательные термины кротов.
— Твердый грунт нужен.
— Хрршр, и хороший уклон, чтоб вода правильно потекла.
— Да еще имей в виду, не напорись на какой-нибудь старый туннель. Ни к чему, чтоб потоп не там сделался.
А с верхушек стоявших неподалеку деревьев белки госпожи Янтарь сбрасывали вниз строительный материал для шлюза:
— Эй, внизу! Поберегись!
— Этим концом вверх, Сын Коры.
— Малыш, не путайся под лапами.
— Отлично! Отпускай!
Внизу, на земле, мыши из Глинобитной Обители снимали с веток кору, обстругивали их и сплетали. Аббатиса Жермена тоже засучила свои широкие рукава и ревностно принялась за работу.
— Колумбина! Давай-ка, дитя мое, сядь на тот конец бревна, чтобы оно не катилось, — крикнула она. — Я отмечу, где в него должно врезаться другое.
— Прошу прощения, аббатиса. Куда сложить эти сосновые ветки? — спросила сильная молодая мышь.
— Клади их вон туда. Господин Колючка приказал своим малышам сдирать кору и обрезать мелкие отростки со всех свежих веток.
— Слышь, Ферди, я, может, когда вырасту, плотником стану, а не воином. А ты? — спросил Коггз.
— Ну а я, Коггз, стану военным плотником. Пози, хватит узоры вырезать! Обдирай кору!
— Смотрите, смотрите, госпожа Белла огромные камни несет! Батюшки, ну и сильна же она! — воскликнул Пози.
— Можно сюда камни положить, Пика? Уффф! Мне нужно возвращаться, чтобы еще камней принести. В лесу я встретила Гуди — и думаю, что на полдник будет ореховый пирог и оладьи с ежевикой.
— Ура! Моя любимая еда! — восторженно завопил Ферди.
— Не забудь перед едой лапы в реке вымыть, — напомнила ему Белла.
— Но, сударыня Белла, у нас у всех — у рабочих зверей — лапы запачканы, запротестовал Коггз. — Это только доказывает, что мы усердно трудились.
— У малышей так не всегда. У них лапы от игр пачкаются. Потрите их хорошенько речным песком, малыши.
После полдника лесные жители собрались у того места, откуда должен был начаться туннель. Там уже стояли в ожидании лучшие молодые копатели: Биллум, Почволет и Землялапа. Они почтительно посторонились, чтобы пропустить Кротоначальника, который вел под лапу деда Динни. Биллум поднес старцу бокал октябрьского эля. Тот осушил его почти весь одним глотком, а затем вылил остаток на землю и громко продекламировал:
Дырры и норры рроют крроты, хрррр!
