— Вот, что братец, будет у меня до тебя поручение, кроме всего того, что вы уже там делаете…
Рыскающий на крыше зашебуршал как крот в норе. Потолок в казарме немного прогнулся. Крейган осекся, взглянув на окно. Сердито стукнув о решетку крылом, снаружи на карнизе сидел нахохлившись багряный ворон.
— Рановато ты командование принял, мудрила, — проскрипел ворон человеческим голосом. — Дракон Триградья шлет привет всем его верным слугам. И имеет на ваш счет собственные указания…
… Магическое пламя, бьющееся в отведенных для этого нишах Зала Собрания, немного пригасло, подчинившись короткому движению брови Вихря. Над столом зазолотился летний закат, высветивший бледность Милоша и запавшие щеки Шагельда.
— Нет сомнения, что он выжил, — рассудительно сказал Звар. — Потерял многое и многих, был доведен до отчаянья, иначе не применил бы такую страшную меру… Корневое Заклятье, если не ошибаюсь. Даже странно, что никто из нас не понял прежде волхвов, что уготовал Дракон. Право очень странно. И теперь он, разумеется, получил серьезный урок, и будет мстить. Как подранок.
— То ясно было и без ваших чисел, — равнодушно прокомментировал Милош. — Вопрос в том, как бы нам добить его. Пока можем. Пока он слаб.
— Ну, вообще-то Дракон не единственная проблема для доблестных магов, — говоря таким тоном, словно речь шла о чем-то веселом, напомнила Теллана. — Не стоит женщинам про насилие вспоминать, да только есть еще и каменные истуканы, и… другие истуканы.
Последние слова заострили внимание. Особенный, подчеркнутый интерес проявил Эльмеор, едва не забравшийся телом на стол. Теллана мельком поблагодарила заинтересованные лица магов улыбкой и продолжила:
— Мы с добрым Зваром разделили всю трудность составления доклада на двоих. И в своей части, опуская все ненужные детали, я скажу, что маги-следопыты, перепорученные мне, нашли очень странные вещи. Настолько странные, что, как мне кажется, говорить о них уместно только среди доблестных и могучих магов.
— Ваше искусство говорить речи, поспорит только с вашей красотой, моя дорогая, — поторопил жрицу, судя по всему, уже знакомый с новостями Старейшина.
— Если очень уж коротко. В глубине континента, на брошенных землях, и даже в Брайдерии зашевелились силы, уже давно не проявлявшие себя. Те, кого принято считать потерявшими интерес к нашему миру, — продолжила нагнетать интерес и напряжение Теллана, явно чем-то забавляющаяся.
— Темные Властелины, друзья мои. Те, кто раньше носил этот титул, проявляют удивительную оживленность в последние дни, — вмешался Старейшина, вызывая на лицах магов Собрания удивительно схожее выражение. Недоверия.
Мы с ней столкнулись будто бы случайно. Астис снова воспользовалась талантом обставлять наши встречи как нечто будничное, само собой разумеющееся. Что может быть естественней, чем встреча жрицы и мага возле подножия статуи Светлой Богини Лалы, которая венчала собою улицу Дубрав. Такое вот поэтическое название досталось откровенно захудалой улочке Светлыни, вся «прелесть» которой заключалась в небольшой — всего в два человеческих роста, статуе. Богиня земных радостей представала молодой девушкой с двумя переброшенными на пышную грудь косами, теребящей в руках виноградную гроздь. Дабы подчеркнуть плодородную силу Лалы заботливые жрицы когда-то построили вокруг нее открытую беседку, увитую побегами того самого винограда. Ума не приложу, почему не яблоневый сад… Главной пользой для местной молодежи было то, что в летнее время вечерами беседка становилась очень удобным местом для влюбленных парочек. Среди местных женщин считалось, что такие вот «плотские служения» укрепляют отношения. Я же сильно сомневался, что статуя Богини испытывает огромное удовольствие от ежевечернего созерцания одного и того же действа.
Но речь не о том — в условиях продолжительного снегопада божество превратилось в большущего снеговика (и куда только городская власть смотрит!). Бабки, что живут в здешних срубах, постоянно судят, мол, уход за статуей должен быть очередным для каждого жителя улицы. В результате и беседка, и её обитательница до весны радуют окружающих нарядными белыми шапками и растущими из весьма интересных мест сосульками.
И я, решив срезать путь от Семинарии до одной из полюбившихся мне пивнушек через улицу Дубрав, был весьма удивлен, когда еще издали, заметил у статуи женскую фигуру, заботливо обтирающую снег с изваяния. Сперва даже подумал, что это какая-то городская сумасшедшая. И когда я, проходя мимо, спокойно размышляя о своих делах, попал под прицел восторженных черных глаз оглянувшейся добровольной работницы, то понял, что не ошибся.
— Здравствуй, доблестный Эльмеор, — прохаживаясь веничком по рукам Лалы, первой поздоровалась Астис.
— Рад видеть, мудрую жрицу в таком прекрасном для ее лет состоянии, — вежливо нахамил я в ответ, намереваясь продолжить свой путь. За последнее время я попривык к постоянному нахождению поблизости от себя этой интриганки.
У нее, однако, были другие планы. Помахав мне вязаной варежкой, Астис радостно прокричала:
— А, правда, это Эльмеор, что в последнее время темные силы поднимают свою голову?
— А не могу знать, — не сдержавшись, передразнил я её крикливую манеру, желая поскорее отделаться от опасной обузы. — Вы же жрица, вам и виднее!
— А, правда, это Эльмеор, что многие злодеи сейчас поговаривают об объединении под общими знаменами, — еще задорнее спросила Богиня.
— А вот вранье! Злодеи тем и сильны, что ни с кем никогда не объединяются. Вольные они, понимаете. Вы лучше, Теллана, расскажите как дела в вашем храме? Не собираются ли оттуда ваши товарки сюда приехать? С вами повидаться?
— А вот и нет! Зачем это жрицам? Что им среди мужиков делать? — успокоила меня Астис. И тут же огорошила: — А вот товарки… девочки мои, могут. Только не за мной, а за кем другим. Вы ведь, поди не слыхали, что какое-то время назад в городе убили трех ведьм?
— Прискорбно, — осторожно следя за её реакцией, согласился я. — При чем здесь я?
— Не вы, — она изменила своей привычке начинать фразу, снисходительно улыбнувшись. — Совсем не обязательно вы. Просто за кровь всегда льется кровь. И кто-то оказывается виноват. Но это так к слову. Я же не договорила. Говорливые злодеи неохотно, а все ж таки говорят, что нашелся кое-кто, превозмог их общую волю. Я вот что подумала, Эльмеор… вы случайно не знаете, кто может за всем этим стоять? — разговаривая, она попутно вернулась к уборке статуи Лалы, стряхнув снег с вечно молодого лица. — Кто может объединить Темных Властелинов в одну команду? Это же так недальновидно. Все они сплошь предатели и беспринципные сволочи. Вот если бы кто спросил меня, простую женщину, а как ты думаешь справиться с каменной напастью, я бы тому ответила честно и открыто. Проще договорится с королями…
— Какое счастье, что вас никто не спрашивает. В гробу я видал королей, — вежливо отказался я от ненавязчивого намека. — Кстати, судя по скорости, с которой милые детишки Харр разносят в щепу Эрц, может статься, что даже и увижу. Кроме того эти доблестные паладины, герои и прочая-прочая конечно не обделены силой, но порядком обделены умом. Того и гляди выкинут какой-нибудь фортель… а Темные Властелины вполне знакомая публика. Если их объединить, можно создать условия со здоровой конкуренцией.
— Да? — потрясающе удивилась Астис, сняв перчатку и притрагиваясь ладошкой к губам Лалы. На меня она вообще не смотрела. И совсем не удивилась, что я знаю, что она знает о моих планах. И о том, кто такие обосновавшиеся на побережьях Безголовые. — А ничего что они передерутся на второй день?
— Пускай. Слабых похороним, выживут самые сильные. Но те, что выживут уж как-нибудь исхитряться раздолбать каменную погань.
— Или найдут способ поставить её себе на службу, чтобы расправиться с тобой! — резко прекратила ставшую неинтересной игру Астис. Опасно вести такие откровенные разговоры, но если уж Богиня соизволила пускаться во все тяжкие…
