Он ошибся. Маги их не встретили. Их встретили ир-меры. Страшенные чудища из ночных кошмаров. Люди с головами птиц, псов, быков и змей. Тварей было, по меньшей мере, три десятка. Тогда Файнсандель скомандовал стрелками, и они выпустили свыше дюжины стрел, повалив некоторых из тварей. Айдан воззвал к свету вспышкой звука отшатнул отряд тёмных тварей на пару шагов назад. Вирна выпустила в них пару молний, Терон сжёг левый фланг потоком огня. Тогда Корр припал на колени и приложил ладони к блестящей плитке академии, в которой он мог рассмотреть сам себя. Он направил лёд к ногам ир-меров, а в центре ледяных шипов посадил маленькие молнии, что проходил по всему телу, после того как лёд врезался в плоть и кости.
Терон вновь упал, когда кровь у близнецов хлынула носом.
Рог. Он звал их.
Айдан пошёл вперед, близнецов подхватили Аэйри и Вирна. Софья держала от драки в тени, а эльфы и гном рвались в бой.
Они неслись вперед по длинным и широким коридорам академии. Везде стояли столы с книгами и лаборатории по алхимии и зачарованию. Всюду летали бледные огоньки, которые были слугами магов. На постаментах стояли светящиеся камешки, хранившиеся в себе души умерших и их память. И кровь. Полы были залиты кровью, гобелены, портьеры, флаги и стяги, всё было разорвано в клочья, а потолок, отображавший ночное небо, стал полностью чёрным. Но не было ни одного трупа. Следы, ведущие в главный зал, были пропитаны страхом и кровью. Большая часть книг была сожжена, а залы оказались пусты.
Ватага вошла в Зал Учений. Главное помещение Боевой Академии Дейн-Педа. Там, в дальнем углу у трибуны и алтаря стаяла архимаг Лина, вырисовывая окровавленными руками руны на Роге Алкирион. Почти сотня магов пела ей, а ир-меры упирали им в спину свои когти. Высокие потолки заполнились запахом смерти. С резных и круглых колон стекала кровь, а ир-меры пировали, поедая трупы убитых людей.
За спиной Лины хохотали Харгодор и Алгирнор. Тогда Айдан помчался вперед. Терон и Корр вырвались из чужой хватки, и помчались за ним… и Лина продула в Рог. Над их головами разразилась зелёная брешь, утянувшая их в себя, и закрывшаяся в тот же момент.
Глава 26. То, чего нельзя допустить
Дыхание Терона куда-то пропало. Лёгкие сжались, а резкая боль прошлась по всему телу. Руки и ноги онемели, в них врезались сотни, если не тысячи игл. Терон попытался закричать, но его лёгкие обволокло чем-то странным и болезненным, при попытке вдохнуть полной грудью, Терон почувствовал лишь боль, врезающуюся в его органы и солёный привкус на губах. Слёзы сами стекали с его щёк. До жути было страшно находится вот в таком состоянии. Лететь сквозь потоки зелёной энергии, что волнами окружает их, как будто это водоворот или воронка, в центре которой нет воды, есть лишь одна пустота, а в той энергии кроется что-то страшное и не постижимое разумом Терона.
Терон крутанулся в воздухе, во время падения. Что-то с силой ударило его прямо в лоб. Какое-то непонятное видение стало мелькать перед глазами.
Свет.
Змея ползла по песку, готовясь укусить Волка.
Тьма. Свет.
Грифон расправит крылья.
Тьма. Свет.
Пес и Змея укусят Волка.
Тьма. Свет.
Дракон падет, и кровь его разалеться по земле, а его накроет вековой песок.
Тьма. Свет.
Волк умрёт, волчата разбредутся.
Тьма. Свет.
Ласточка будет кружить над ними.
Тьма. Свет.
Грифон воцариться.
Свет.
Драконы поднимутся из векового песка.
До этого момента Терон не слышал ничего. Внезапно раздался оглушительный свист и рёв, потянувший его за собой. Сердце кольнуло, и забилось в бешеном темпе. Лёгкие прорезались, как у младенца, и Терон заверещал так сильно как смог.
Зелёный свет и потоки волн быстро сменились на какие-то руины, усеянные пылью и раздробленными в щебёнку камень.
— А-А-А-А-А-А! — он только и успел, что прижать к себе руки и ноги, чтобы хоть как-то смягчить падение. Приземлившись прямо на пол, Терон принялся жадно глотать пыльный воздух и тут же отхаркивать его. В метре от него приземлился Айдан, прямиком на задницу, а вот Корр упал прямо на брата, точно в тот момент, когда Терон принялся подниматься, уперевшись руками, как при упоре лёжа. Младший брат-близнец умудрился упасть так, что Терон от бессилия просто уткнулся лицом в толстый слой пыли, и прикрыл глаза. Наследный сын Амхары слишком сильно стал. Рога рядом не было. Этот проклятый артефакт, высасывающий из него всю силу, был где-то слишком далеко, отчего Терон не смог даже поднять руки. Ему нужно было отдохнуть, совсем чуть-чуть. Боль прокатилась по телу, и он вскрикнул, прежде чем потерял сознание.
***
Корр прекрасно знал, что это за залы. Как только паралич немного отошёл, Мейстланд вскочил с брата и с леденящим в душе ужасом припал на колени. Это был Дейн-Пед. Зал академии, перекошенный, с обвалившимся потолком и разрушенными стенами, остров академии врезался землю под ним, там, где стоял Дейн-Пед.
Корр глядел на скелеты, разбросанные здесь. Сотни черепов, уложенных пирамидами и кости вокруг самого высокого черепа, уложенные в форме звезды. Это была могила. Братская могила всего Дейн-Педа. Корр потянулся к магии в своей крови и закричал, что есть силы!
— Нет! Нет! Этого не может быть! –
— Корр! — тогда Айдан схватил его за плечи и сотряс так сильно, как это было во времена армады Рок’Яндара. Мейстланд затрясся как бешенный, и отполз от брата, на карачках пытаясь осознать, что всё же произошло. Неужели они проиграли? Нет! Это магия, этот поток, Корр уже читал об этом из древних фолиантов, если это то, о чём он думает, что всё потеряно!
— Корр! Нужно уходить. Найти безопасное место! — Айдан пытался воззвать к разуму друга, и Корр ответил.
— Да… Терону нужно помочь — прохрипел он, вытирая слёзы и сопли с лица.
Взяв бессознательного брата под руки, они потащили его к выходу, что виднелся впереди. Расщелина в стене была достаточно большой, что бы в ней поместился огромный боров. Когда же они вышли наружу, то их встретило кроваво-алое небо. Как старая рубаха со временем только преумножается рваными дырами, то точно так же сейчас выглядело небо над ним. Рваное, в дырах, откуда сочилась тьма, а алый цвет был цветом крови, которую так жадно искала тьма.
Всё было окрашено в алый цвет, с примесью жёлтого, как это бывает во время заката. Но только здесь солнце остановилось там, за горизонтом, наполовину скрывшись за горами, а луна вовсе стала царить над солнцем. Большой белый диск, весь в шрамах, подобным когтям чудовища, так же застыл чуть выше горизонта.
Корр смотрел на руины Дейн-Педа. Их покинули слишком давно. Острова Академии, врезавшиеся в город с огромной высоты, просто уничтожили большую часть домов, вместе с их жителями. Лишь ветхие хибары остались здесь, жалкое подобие тех высоких домов и торговых лавок, заполненных магическими побрякушками и артефактами. Пыль и скелеты. Прах и останки, все, что осталось от города.
Спрятавшись в какой-то лачуге, они наломали старых досок и, уложив Терона на плащ, развели костёр. Айдан облокотился о пыльную стену и закрыл лицо ладонями. Корр достал из кармана самокрутку и, закурив от костра, долгой затяжкой втянул в легкие дыма Горьких Трав. Он обещал Терону, что завяжет с этой дрянью, но сейчас желание притупить разум и усилить чувства Мейстланд-младший не мог преодолеть.
Дым заполнил лачужку. Вкус горечи и сладкое послевкусие будоражило Корра. Закатив глаза, он затянулся вновь, и устало почесал шрамы от оспы на шее. Боги, он сто лет не отдыхал и не мылся. Это чувство опьянения от травы было много сильнее, чем от самогона его брата. Тихий гул в голове, покалывание в животе и пальцах. Зрачки карих глаз мигом сузились, а ощущение того, что пальцы и кожа в целом могут что-то ощущать, мигом пропало. Пришло нечто другое. Желание закатить глаза и поспать. В груди что-то закололо, но не больно, приятно. Корр почесал шрамы от оспы. Вдохнул дым Горьких Трав и усталость как рукой сняло.
