– О чём ты? Не понимаю… – по отведенным в сторону глазам и вдруг присмиревшей позе любой бы поймал на лжи.
– Зачем ты поставил на него, вот объясни мне!
– Да там всего пятьсот…
– Всего!.. Из всех команд Лиги поставил на Каллиста!
Речь видимо зашла о Снежной лиге. Местные школьники обожали играть в снежки, и вылилось это в такое странное соревнование. Существовало две разновидности.
Одна игра шла под знаменем Белобога, и считалась истинно честной, доказывающей силу победителя. Набиралось двенадцать команд по пять человек, и устраивались битвы один на один. Всё начиналось с того, что команды выходили на поле и за отведённое время готовили линию защиты, так называемые «ледяные горки», полосу препятствий. Соперники не должны были пробраться в башню и тем более выкрасть Царевну – одного из игроков. В этом суть: выкрасть чужую Царевну и привести, дотащить до своей башни.
Вторая игра проходила под покровительством Чернобога и считалась битвой умов, смекалки и хитрости. Это была одномоментная битва всех со всеми. Отчего-то её ждали больше. Здесь всё зависело от капитана, его решений и тактики. Можно было заключать альянсы с одними, воевать с другими и при этом обманывать каждого. Самое интересное – наблюдать за драмой. Принцип был чем-то схож с пресловутой «Царь горой»: разрушить все вражеские Молельни и остаться единственным выжившим.
А Севериан тем временем продолжал возмущаться:
– На Каллиста, который в прошлом году вылетел первым в общих этапах. Каллиста, который сдал тебя Эккерт, и всю осень ты стриг кусты под окнами у директрисы. Каллиста, который, на минуточку, сломал тебе нос, намеренно, и не извинился даже!
Вот это да. Элина попыталась примерить эти факты на составленный ею образ «спокойного и скромного», и те никак не сочетались. Хотя представить такое она могла запросто. Любого человека в мире способен Измагард вывести из себя.
– Это пустяки ведь, Север. Что мне не общаться с ним теперь? – звучал так непривычно: неуверенно и тихо. – Подумаешь, ходячая катастрофа. И ты меня тоже колотишь постоянно, я же не развалился.
– Это другое.
– Другое, – согласился. – Но иначе не могу, не получается. Если ему в радость надо мной издеваться, пусть так. Если моя злость и боль лучшее лекарство от хандры, так и быть. После того что творит его папаша…Он второй в моём списке тиранов.
Мальчики поняли, что разговор зашёл куда-то не туда, и быстро свернули тему на прошедшие занятия. Каждый делал вид, что ничего важного не было сказано.
Вскоре показалась площадь, озарённая светом десятка фонарей. Как только снежная погода устоялась, рядом с грозным монументом, олицетворяющим «передачу сил Богами», тут же появилась детальная репродукция в виде снеговиков, а по округе стали то появляться, то исчезать крепости, замки и даже вигвамы. Учеников было много, впрочем, как и всегда. Гвалт голосов, должно быть, слышали и Железные стражи за барьером. Большинство расположились рядом с тележками и тёплыми шатрами, и они последовали их примеру.
– Запасайся огжачем, – растолкав толпу, Измагард едва ли не целиком залез в одну из тележек, выуживая со дна две полные ладони золотистых кристаллов. Всю горсть он тут же передал Элине.
– Что это?
– Огжачи, – Севериан рассмеялся от выражения полной растерянности на её лице и, взяв один из горящих камушков, приложил к кончику носа. – Согреют надолго. Положи в карманы или в перчатки. Некоторые их и под кофты прячут.
Аврелий как раз принялся горкой ссыпать те в голенища сапог.
– А ещё выпей шипучки, – уже с другого лотка Измагард ухватил несколько стеклянных бутылочек.
Внутри пузырилась разноцветная газировка. Только получив в руки, Элина разглядела, что на каждом надувающемся и лопающемся шарике есть картинки: с лесом, со снеговиками, с медведями. Измагард одним щелчком сбил железную крышечку и помахал ей, мол, давай, налетай.
– Это тоже?..
– Пей быстрее, а то ничего не останется.
И правда, чем дольше она медлила, тем больше шариков высвобождалось из бутылки и парило вокруг. Зажмурившись, Элина последовала совету и сделала несколько глотков на пробу. Язык обожгло брусничной кислинкой, защекотало нёбо и как будто пробралось в каждую клеточку тела, разгоняя кровь. Плечи невольно расслабились, а глаза прикрылись.
– Тепло стало, да? – похоже, Севериан с самого начала наблюдал за ней. – Иначе никак. Можно и насмерть замёрзнуть, если сильно заиграться. Никому не хочется в Житник.
– Мы точно в снежки идём играть? – не сдержала смешка. – Готовимся так, словно Ледовое побоище будет, не меньше.
– Это как повезёт. Лучше быть ко всему готовым…
– Вообще, – вклинился Измагард, – созидатели умеют делать Оглянку. Но ты ведь ничего не умеешь. – Ауч, как грубо. Пусть и попал в самую точку. – Хотя многие тоже предпочитают шипучку да огжичи. Не нужно тратить силы лишний раз. Но изначально они созданы были для нас, и значит все эти тележки тоже наши!
– Какой ты мелочный, – поддел Аврелий, как ни в чём ни бывало продолжавший распихивать недо-грелки. Дай волю, и он бы с головой нырнул в одну из тележек. Кто-то оказался ужасно мерзлявым.
В конце концов, с пререканиями и смехом они ушли с площади. Огжичи позвякивали в карманах, будто ещё сильнее нагреваясь друг от друга. Элина не чувствовала больше пресловутого холода, так напоминавшего о плохом, и потому радовалась как ребёнок, жалея, что не узнала об этом раньше. Вот что было настоящим волшебством – совершенно обыденные вещи, а не эти барьеры, сражения с нечистыми и шквальный огонь.
Вскоре убранные дорожки перешли в сугробы. Элина давно заметила, как вместо лесных просторов их сквер превратился вдруг в ледяное царство. Чтобы не мешать тем, кто решил просто прогуляться и не желал быть втянутым в игры, решено было как-то отгородить снежковых любителей. Чем дальше, тем лучше. Так и появилось сие место – апофеоз всех битв.
Стоило только подойти, как в их сторону уже полетели неаккуратно брошенные комья. Всей четвёркой они поспешили спрятаться за одну из ледяных стен.
– Здесь всегда так? Хотят убить, если посмеешь зайти?
Элина крутилась на месте, пытаясь заглянуть себе за спину. Не удивительно – уже подстрелили! Севериан остановил её, схватив за предплечье, и помог отряхнуться.
– А ты как думаешь? Мы перешли границу «мира и спокойствия» и теперь относимся к врагам.
Аврелий опустился на колени и стал готовить маленькую горку снарядов с удивительным для него рвением. Севериан бездумно кидал те, что успевал сделать. Измагард же, высунув голову из-за угла, изучал местность и расположение противников. Не успели и парой снежков переброситься, как он вдруг воскликнул:
– Пришли-таки! Там вон. Идём к ним.
Этого Элина и боялась. Она уже догадывалась, с кем состоится битва, а теперь и вовсе получила наглядное подтверждение. Перебегая от стенки к стенке, иной раз отбиваясь, им удалось добраться до небольшой полянки, где высилась пара башенок с балкончиками. Одну из таких оккупировали четверо.
Терций сидел наверху и попеременно обкидывался снежками, больше других крича и смеясь. Десма стоически терпела всё, что сыпалось на голову, и закапывала Каллиста в снег, всякий раз ругаясь, если тот ненароком дёргался и рушил свою тюрьму. Демьян же, самый активный из них, бегал вокруг башни, прятался и отбивался, успевая при этом отваживать любого, желающего присоединиться.
– Ого, смотрите, кто пожаловал! – первым их заметил Терций. Однако присмотревшись, быстро понял, что что-то не так, и, встретившись глазами с Элиной, выдал растерянное: – Маленькая принцесса, а ты с ними что забыла?
– Маленькая принцесса? – едва не в унисон переспросили ребята.
Ей стало вдруг неловко, хотя до этого прозвище, наоборот, радовало. Элина помахала рукой в ответ.
– Просто веселюсь с одноклассниками.
Пока не стало поздно, в разговор вклинился Измагард и начал как будто заранее отрепетированное шутовское представление.
