Не знаю, поддалась ли Сивральвэ всеобщему настроению, либо претворялась — залезать к ней в голову я не рисковала. Но четко следила за переменами своего настроения.
— Похоже, кому-то придется потесниться сегодня, — склонилась ко мне Мышь, взглядом указывая на облепленного девушками Микарта.
Я хрюкнула в стакан, изображая невоспитанность и распущенность собственного нрава.
— А ты подвинешься? — спросила у ворожеи, и тут же получила утвердительный ответ.
Неужели Сивральвэ согласится принять меня у себя, в надежде выиграть время?
— Молодец! Хвалю! — аккуратно похлопала она меня по ладошке.
— Так ты научишь меня защищаться? — напомнила я о сговоре.
— Научу, но завтра. На трезвую голову.
На том и порешили. А уже через час я поднималась по лесенке на последний этаж, в комнаты под водопадом.
Последним из моих ментальных посланий Темному, был приказ хорошенько развлечься.
Чтобы даже подглядывающий комар носа не подточил!
Грохнувшись на кровать, не раздеваясь, чем очень взбесила ведьму, я засопела. Лишь бы не уснуть! лишь бы не уснуть!
И я не уснула… Не знаю, откуда у меня появилась эта способность, или она у меня с рождения была, но спала я пускай не с открытыми глазами, но с открытыми ушами. Был момент, когда я почувствовала нежное касание. Ментальное. Явно — ворожея. И решила показать ей сон. Про Кильвара. Чтобы не повадно было заглядываться на чужое счастье.
Прием сработал. Я услышала, как Сивральвэ фыркнула, обозначая свое отношение к увиденному, и забралась под одеяло.
Подарив ей час спокойного сна, призвала Темного. Тот явился через минут пять, взлохмаченный, но сосредоточенный. Я попыталась в полумраке комнаты разглядеть следы ночных развлечений на одежде и внешности мага, а затем одернула себя и приступила к воплощению последней стадии плана.
Сначала требовалось надежно усыпить ворожею. Сделали — подсунули под нос флакончик, и Сивральвэ засопела с утроенной силой.
— Теперь, надо закрыть рот, — сказал Темный, подготавливая кляп.
— Зачем, — удивилась я, — она же спит?
— Спит, но вдруг у нее какое-нибудь противоядие в крови, и она проснется?
— Тогда ей и руки надо связывать, — прошипела я, недовольная сырым планом. — Нет, стоп.
Убери все!
Я не желала пеленать ворожею. Если в этот раз не получится выяснить все, что мне надо, лучше уж не быть замеченными и пойманными за руку. Лучше попытаться во второй раз…
— Иди на улицу, — приказала я Темному, наливая в стакан воды, и усаживаясь снова на кровать. — А еще лучше иди к себе. Ты барышень домой отправил?
— Нет, — немного удивленно проговорил Микарт, — а надо?
— Нет, молодец, — похвалила я мага, — возвращайся к ним и продолжай… то…
Я просто махнула рукой.
— А если я не хочу, — маг наклонился ко мне, заглядывая в глаза. — Ты мне еще будешь должна.
— Это за что? — возмутилась я, дернувшись и чуть не вылив воду на постель.
— За все вмешательства в мое сознание. Напомнить тебе условия?
— Я думала, что мы на время воплощения плана в жизнь, отменяем предупредительные меры, — зло пробубнила я, — иди отсюда.
Но маг не спешил. Все так же стоял, склонившись, и рассматривая мое лицо в темноте. Я видела, как отражается лунный свет в темных очах, но гнала прочь от себя романтику.
Сейчас главное — дело.
Пауза затягивалась и я решила, что пора заканчивать игру в гляделки — легко дунула в лицо магу и улыбнулась. В тот же миг была покарана. Микарт схватил меня за затылок и прижался к губам. Я могла бы его оттолкнуть, могла бы дать пощечину, могла бы вылить на него воду, да хотя бы замычать, но не стала, поставив дело превыше его желаний.
Не получив отклика на поцелуй, Темный оторвался от меня, еще раз глянул, и вышел, тихо притворив за собой дверь.
А я мгновенно переключилась на ворожею. Не закрывая глаз, я представила ведьму маленькой серой мышкой, в ту же секунду нашла ее образ среди мохнатых шариков, и потянула изображение на себя.
Мир Сивральвэ был окрашен в охру. У моих ног и вокруг меня шевелилась от легкого дуновения ветра оранжевая растительность. Но вся — ровно подстриженная и окрашенная в кирпичный цвет. Небо до самого горизонта простиралось одним сплошным апельсиновым полотном.
А еще было дико холодно. Решив, что не стоит задерживаться, я окину травяную пустошь взглядом, и обнаружила на горизонте нечто, напоминающее горы в голове у мага. Но когда приблизила более темное, чем трава, пятно, оказалось, что это не горы, а бамбуковая роща. И отдельные отрезки жизни ведьмы прятались в отдельном бамбуковом стволе, а короткие воспоминания — в каждой секции ствола.
Я сообразила сразу, что те травинки, — а ведь бамбук — это трава, — что потоньше — воспоминания недалекого прошлого, а те, что потолще — имеют более ранний срок изготовления. Познакомились мы с Сивральвэ недавно, соответственно и в дебри забредать не надо — она наверняка, когда взялась меня учить, вспоминала, как ставить блок защиты.
В поисках искомого, я наткнулась на момент, когда мое украшение превратилось в ошейник. И — о, небо! — я увидела, как разрушить заклятие, наложенное на браслет, и ограничивающее мои магические способности. А ларчик просто открывался…
К моему превеликому сожалению, я не нашла воспоминания про ментальный блок. Следя раздвоенным сознанием за спящей ведьмой, я продолжала поиски.
— Неужели такого вообще нет? — пробормотала я себе под нос.
А затем замерла. То воспоминание, которое предстало перед взором, в общем, не отличалось от остальных, однако субъект, разговаривающий с молодой Сивральвэ, показался мне крайне знакомым внешне.
— Рапцель! Старый перд… перец!
Ведьма шевельнулась, затем что-то промычала и перевернулась на другой бок. Я мысленно попятилась назад, оставила бамбуковую рощу в покое, погладила на прощанье мохнатый шарик образа ворожеи и разомкнула «контакт».
Сидя в темноте и думая, как поступить дальше, я отхлебнула воды из стакана.
— Ты чего не спишь? — промямлила ведьма, поворачивая ко мне лицо.
— Пить захотелось, — я отсалютовала Сивральвэ водой.
— И мне дай, — сипло попросила Мышь, потянувшись за питьем.
Я отказывать не стала. Все-таки, паршиво работает «снотворное», принесенное Микартом.
— Что там наш маг? — Сивральвэ вернула мне опустевший бокал, и рухнула на подушки.
— Мне не до него сейчас, — я встала и снова наполнила стакан водой, — голова раскалывается. Что мы пили?
— Ой, да все мы пили, — отмахнулась вяло ворожея и нырнула носом в подушку. — Утром сварю отвар. Выпьем — полегчает.
