Руна пола тебе не пригождается. У двери — никого. Дверь, конечно, заперта, но толку с того? Разве такого, как ты, остановит какая-то дверь? Несложная резьба на комке мгновенно скатанного воздуха — и превращенная в мелкую пыль железная дверь медленно оседает на пол, осыпаясь уродливой бурой грудой.
— Ты как раз вовремя! — Голос младшего высокого лорда ударяет тебя в грудь, словно тяжелый свинцовый кастет.
«Вот же сволочь!»
Ты хватаешь ртом воздух, с ужасом глядя на…
Тисаф, обнаженная, прикручена цепями к какому-то столбу, почти как в том проклятом сне, а вокруг нее… вокруг нее снуют какие-то чудовища, похожие на людей лишь отчасти. Снуют, вьются, то и дело меняя очертания, словно их плоть состоит из дыма. Вот только это не дым. Они вполне реальны. Они…
— Я тут решил немного поразвлечься… — Высокий лорд идет к тебе. На губах у него самая что ни на есть искренняя улыбка. Глаза глядят на тебя спокойно, доброжелательно и мудро. — Я сначала хотел послать за тобой, а потом решил, что ты и сам догадаешься, куда тебе следует податься…
— Убери их! — восклицаешь ты.
Губы тебя не слушаются, они пляшут какой-то сумасшедший танец, словно состязаясь с ужасными тварями, извивающимися вокруг Тисаф.
— Прости, не разобрал, повтори еще раз! — издевается младший высокий лорд.
И твой кулак вдребезги разносит его губы. Наслаждение, которое ты при этом испытываешь, сравнимо разве что с первым вздохом здорового человека.
— Если ты немедля их не уберешь… — Твои пальцы мнут воздух.
— Я не могу их убрать… — капризно ноет высокий лорд. — Ты меня стукнул. Мне теперь больно. Я с разбитыми губами колдовать не умею…
— Сволочь! — рычишь ты, и твой кулак вновь соприкасается с его лицом.
— А тебе разве не интересно, что они с ней сделают — сначала надругаются или все-таки сразу съедят? — Кровь на губах высокого лорда выглядит отвратительно и непристойно. — Я так хорошо их превратил. В самом деле, зачем нам столько охраны? Вы же не станете от меня убегать, верно? Особенно если ее все же съедят, тогда она точно не сможет. А такие чудовища — это изысканно и ново, не каждый умеет делать таких…
Ты останавливаешься на миг. Ты вновь видишь его как руну. Успеть бы. Успеть, пока он в таком странном состоянии. Он ведь даже не защищается. Там, позади, эти… вокруг Тисаф. Ты помнишь о них, спиной ощущаешь их странный завораживающий танец, они опасны, они подкрадываются… нет! Сперва нужно уничтожить высокого лорда. Останься он в живых — он тотчас понаделает новых тварей! А вот если не станет его… Пальцы вновь комкают воздух, руна чертится с небывалой скоростью… кажется, ты умудрился порезаться рунным ножом, но все это пустяки… ты почти закончил, вот сейчас… сейчас…
И тут за твоей спиной… Тисаф кричит так истошно, что сердце замерзает, в этом крике такой ужас… такая боль, и такой страх… руна вываливается у тебя из пальцев. Неоконченная руна падает на пол, а ты вмиг забываешь о высоком лорде. Забываешь так, словно его и не было.
Каким-то чудом ты остаешься на месте.
«Тиса-а-аф! — истошно вопит мальчишка, порываясь броситься вперед и голыми руками рвать на части этих неведомых тварей. — Тисаф!!!»
«Быстрей! Быстрее! Ну, пожалуйста!» — умоляет он неподвижное тело, в которое судорожно вцепился старик.
«Ру-уны!!! — тем временем яростно орет старик. — Руны, болван!!!»
Странных существ, извивающихся вокруг Тисаф, — восемь. Они обступили ее со всех сторон. Ты видишь их всех как руны. «Проклятье! До чего же сложные!» Твои пальцы судорожно рвут и комкают воздух. «Одна, вторая, третья… пятая… восьмая…»
Рунный нож пропарывает ладонь — плевать! — ты режешь руну за руной, сходя с ума от сложности узора, то и дело сбиваясь, а за твоей спиной издевательски хохочет высокий лорд.
«Одна… вторая… третья… проклятье, кажется, эту я уже чертил!»
Вопль Тисаф переходит в визг. Ты швыряешь в омерзительных тварей все, что тебе удалось вырезать. Три твари исчезают бесследно, еще одна рассыпается каплями воды, белыми цветами.
— Изумительно! — аплодирует высокий лорд за твоей спиной. — Как эстетично! Я потрясен. Но оставшиеся ее все равно съедят!
Ты не отвечаешь. Ты занят. Еще четыре руны слетают с твоей ладони, и чудовищ не остается вовсе.
— Отлично, юноша! — восклицает высокий лорд.
Тисаф замолкает. Ты не бросаешься к ней, дабы заключить ее в объятия и наконец утешить, как того требует мальчишка. Ты остаешься на месте, как повелевает старик. Ты столько раз видел руну этого высокого лорда, что вполне способен вылепить ее, не глядя на него. По памяти. И еще одну такую же. И еще. А потом ты все-таки бросаешься к Тисаф, бросаешься, раскрывая объятия… Не добежав до нее двух шагов, ты, не оборачиваясь, через плечо, бросаешь все три руны, а потом поворачиваешься и заслоняешь девушку собой.
Руны, одна за другой, ударяются в грудь высокого лорда.
Нет, он не рассыпается прахом, как ты хотел. Он продолжает стоять, с удивлением глядя на свою грудь.
Ты вновь видишь его как руну… она разваливается на части, но некие едва заметные нити мечутся туда и сюда, силясь ее собрать.
Ты режешь еще одну руну, с учетом этих нитей. Режешь и швыряешь. И начинаешь резать еще одну. Руна летит в высокого лорда… его тело на миг утрачивает цельность, превращаясь в плоское изображение, точками нарисованный на воздухе контур.
— Отлично, юноша, ты почти убил меня! Вместе мы справимся с чем угодно! — говорит этот жуткий контур и исчезает.
— Крэлли! — горестно вздыхает Тисаф. — Ох, Крэлли…
Тьма обрушивается внезапно, словно дубина разбойника.
* * *
«Хочешь победить врага — сначала узнай о нем побольше. Даже если времени совсем нет, даже если промедление смерти подобно, все равно сначала — узнай».
Сын судьи Файрет перечитал за свою недолгую жизнь гору книг. Трактаты по военному делу в ней тоже имелись.
Если очень медленно и аккуратно расщепить свое сознание на тонкие-тонкие волокна, — только очень медленно и очень аккуратно, конечно, — если проделать это со всем тщанием, тогда сознание становится столь тонким, что может проникать во все поры мироздания. Мир становится прозрачным, в нем больше нет преград для наблюдателя. Кроме одной, конечно, — наблюдаемое тоже становится прозрачным. Так что отличить одно от другого, то есть преграду от объекта наблюдения, бывает весьма затруднительно. Впрочем, просто справиться с таким заклятьем, будучи всего лишь учеником мага, и то непосильный труд. Но если очень надо, если забыть обо всем, сжать зубы и как следует напрячься…
