Курт подвигал связанными конечностями. Это оказалось вполне возможно.
— Вот видишь, — довольно сказал разбойник. — Ручки-ножки не затекут, они даже двигаются, а сбежать и не пробуй, все равно не выйдет, понял?
— Понял, — сказал Курт.
— Понял он, видите ли, — проворчал разбойник. — Ты б лучше спасибо мне сказал! Другие знаешь, как затянули бы! А почему? А потому, что не все так, как я, умеют. Кроме меня, только еще двое могут, да сам атаман, а больше никто. Так что радуйся, что тебе так повезло. Кто знает, как все завтра обернется, может, когда мы свалим, тебе твои руки-ноги еще понадобятся?
— Спасибо, — сказал Курт.
— Так-то лучше, — усмехнулся разбойник. — Ты лучше поспи пока, крепкий сон, говорят, залог несокрушимого здоровья.
При этом он опять помахал своим устрашающим лезвием у Курта перед носом, как бы напоминая, что добрые слова добрыми словами, но если Курту вздумается что-нибудь утворить…
— Спасибо на добром слове, — ответил Курт и закрыл глаза. Смотреть на лезвие было неприятно.
…Что-то основательно ударило его по лбу и он, привскочив, открыл глаза.
— Молчи, — прошелестел голос над ним, и в глаза ему заглянула ночь.
Сглотнув готовое вырваться восклицание, Курт уставился в звезды над своей головой. Спросонья он не слишком хорошо соображал, а посему его интересовала в основном одна вещь. Ну ладно, допустим, звезды могут разговаривать, мало ли что случается под этим дурацким небом — но вот как они умудрились треснуть его по лбу, да еще и пребольно?
— Молчи. Слушай, — прошептала ночь голосом Мура.
— Мур, ты что? — прошептал Курт. — Что случилось?!!
— У меня две новости, Курт, — сообщил посох. — Одна хорошая. Другая плохая.
— Что ты хочешь сказать?
— Я скажу хорошую, но после, — пообещал посох. — Плохую тебе и без меня сообщат.
— Сообщат? Но кто?!
— Молчи. Слушай, — повторил посох.
У костра негромко переговаривались несколько разбойников. Выразительный голос атамана Курт узнал сразу.
— Так что раненько утречком вручаем голову тому, первому магу, а потом, от греха, делаем ноги, — вполголоса говорил атаман. — Голову режем с утра пораньше. Я распоряжусь. А второму то есть магу оставляем вежливое послание — с извиненьицем, так сказать, со всем уважением, что называется, но увы, нету у нас вашего обожаемого пленничка, очень хотели удружить, чуть кишки не порвали, но тут, вдруг объявился ваш уважаемый коллега, и повелел нам с треском открутить сему человечку голову. Что же простой-то разбойничек супротив мага сможет? Пришлось послушаться. Так что если есть у вас, господин уважаемый, какие претензии, или там возражения, так вы уж на нас не серчайте, а обратите их на сторону своего сотоварища. Так-то вот.
— Здорово! — одобрительно крякнул кто-то из разбойников. — Умеешь ты, атаман, словцо завернуть.
— Правильно, — поддакнул кто-то другой. — Так и надо.
— А почему бы нам прямо сейчас голову не отрезать? — спросил третий разбойник. — Он спит. Сопротивляться не будет. Поручите мне, атаман! Клянусь, что отрежу ему голову так, что он даже и не почувствует!
— Себе голову отрежь, — проворчал атаман. — Тебе она все равно без надобности. А если второй маг раньше первого до нас доберется? Что тогда делать станем? Учись думать, дубина! Нет уж. Голову резать по моему приказу! Не раньше.
— Вот оно как, — растеряно пробормотал разбойник.
— Учись думать, — повторил атаман. — Разбойнику голова побольше прочих людей нужна. Это маг какой или там король без башки прожить может. У одного сила такая, что он полмира может одной левой. У другого слуги всякие, армия там… А у нашего брата руки, ноги да голова. А без хорошей головы руки с ногами долго не живут. Разбойник, не способный думать — мертвый разбойник. Понял меня, остолоп?
— Понял, — чуть виновато отозвался разбойник. Судя по его голосу, такие проборы были ему не в новинку.
— А посему — брысь спать! — проворчал атаман. — А то будешь завтра мало того, что тупой, так еще и сонный. Горе мое…
— Точно, — прозевнул кто-то из разбойников. — Пошли спать, ребята.
— Часовые! — негромко рыкнул атаман.
— Ну? — раздался двухголосый ответ.
— Спите, мордоплюи? — в голосе атамана послышался явственный зевок.
— Спим, батька, — лениво ответил один из них.
— Ну… спите внимательнее! А не то… сами знаете… я и вам могу кой-чего отчекрыжить!
— Слушаем, батька! — отозвались разбойники уже гораздо менее сонными голосами.
— Вот тебе плохая новость, — шепнул Мур.
— Сволочи! — яростно прошипел Курт. — Что же делать?!
— У меня есть и хорошая новость, — напомнил Мур.
— Ну, так не тяни! — прошептал Курт.
— Я знаю, как нам сбежать! — довольно сообщил Мур. — Пусть только часовые уснут покрепче.
— Что ты задумал?
— Пока ты дрых, я обнаружил союзников! — самодовольство посоха не знало границ.
— Что? Неужто кто-то из разбойников?! — поразился Курт.
— Как же, жди! — фыркнул посох. — У них для этого фантазии маловато. А потом, атаман до того запугал их угрозой изъятия некоей важной детали, что они и дыхнуть поперек него боятся. Да и зачем им это? Нет. У меня другие союзники!
— Другие?
— Ты не поверишь, если я скажу.
— Дать бы тебе по морде, да руки связаны и морды у тебя нету, — вздохнул Курт. — Не тяни. До рассвета, между прочим, не так далеко.
— Мост над пропастью уже, чем волос на полу, — усмехнулся посох. — Не бойся. Времени достаточно. А вот часовые должны уснуть крепче — иначе ничего не выйдет.
— И поэтому ты теперь будешь болтать с умным видом вместо того, чтобы сразу сказать, что к чему! — рассердился Курт. — Что там еще за союзники?!
— Тише! — прошипел посох. — Разбудишь часовых — никакие союзники нам не помогут! Я скажу. Мои союзники — мыши.
— Ты, никак, спятил от тягот и переживаний! — огорчился Курт. — Может, ты слишком сильно треснул меня по лбу? У тебя бред. При чем здесь мыши?! Даже если бы они и захотели нам помочь, в чем я сильно сомневаюсь, все равно — какой с них прок? Они не развяжут веревок. Им не одолеть разбойников. Что они вообще могут? Да и зачем им все это?
Тяжело вздохнув, Курт перевернулся на другой бок. От жгучего разочарования у него тяжко заныло в животе. Жизнь казалась бессмысленной, а смерть — неотвратимой.
— Мыши в этом лесу непростые, — как ни в чем не бывало продолжил посох. — Очень даже непростые. Они нам помогут. Уже помогают, — поправился он. — Сейчас они занимаются разбойниками. В первую голову часовыми и атаманом. Потом наступит черед твоим веревкам. Развязать их они и правда не смогут, а вот перегрызть — запросто. Вот унести нас отсюда они не смогут. Уж извини. Придется поработать ногами самому.
