И тишина. Голова Ауд упала ему на плечо.
Халли поспешно поднял руку, ощупал ее волосы, капюшон…
— Ауд!
Слабый голосок:
— Я ударила его, только нож потеряла.
— Он тебя ранил? Ауд, послушай, ты не ранена?!
— Нет-нет. Я почувствовала такой холод, когда он меня схватил… Я его ударила, но выронила нож.
— Неважно. Может быть, он больше не вернется.
Он озирался по сторонам, хотя понимал, что это бесполезно. Перед глазами кружились какие-то бессмысленные огненные точки, черточки… Постой-ка, а как поступил Свейн тогда, на скале, когда луна ушла за тучи? Он закрыл глаза. Халли заставил себя зажмуриться. Да, так лучше. Светящиеся точки и черточки исчезли. Он прислушался — но ничего не услышал, кроме неровного дыхания Ауд. Спина у нее дрожала.
— Слушай, Ауд. Мы сейчас пойдем в сторону курганов, — сказал он, коснувшись рукой ее капюшона. — Как ты думаешь, идти сможешь?
— Конечно смогу! Чего ты со мной как с маленькой?
Ага, сердится — это хорошо…
— Я только не знаю, куда нож девался!
— Забудь про нож. Возьми мой.
Он развернулся, нащупал ее руку.
— Держи скорей!
— А ты с чем будешь?
— У меня коготь есть.
Он наклонился к мешку, осторожно сунул руку на дно. Его пальцы сомкнулись на прочном основании троввского когтя купца Бьерна. Халли выпрямился. Коготь, пожалуй, всяко острее резака, хотя держать его не так удобно. Может, тварь испугается, если его увидит, — вдруг подумает, что он настоящий?
— Ну что, готова?
Они заковыляли дальше, шаг за шагом, держась друг за друга. Ауд по-прежнему опиралась на него. Через каждые несколько ярдов они останавливались и прислушивались. Все было тихо: слышались только шум ветра, их собственное дыхание и биение крови в ушах.
Халли начинал надеяться на лучшее. Он с облегчением выдохнул:
— Кажется, почти дошли. Ауд!
Она шевельнулась:
— А?
— Мы почти у самых курганов. Вон, видишь там, впереди, огонек?
Во тьме действительно плавала желтая точка.
— Думаю, это одна из Рюриковых усадеб на той стороне долины. Раз ее отсюда видно, значит, мы почти на самой вершине хребта. Еще несколько шагов, и все. Мы в безопасности.
Он ждал ответа, но она молчала.
— Ауд!
— Чего?
— Ты точно не ранена, а? Скажи прямо!
— Я в порядке…
Но голос у нее был слабый-слабый. Халли мрачно сдвинул брови и попытался ускорить шаг.
Нападение, которое произошло мгновение спустя, было совершенно неожиданным. Они не слышали ни единого звука, но Халли ощутил движение, ледяной, мерзкий запах, ударивший в лицо, и скорее машинально, чем осознанно, метнулся влево, оттолкнув Ауд в противоположном направлении. Он упал на одно колено, поскользнулся на снегу и почувствовал, как что-то мощное с разгону пронеслось мимо. Он задохнулся от нахлынувшей вони. Поблизости судорожно хватала воздух Ауд.
Халли вскочил, развернулся и взмахнул в воздухе когтем — совершенно наугад, не зная, где сейчас враг. Тут раздался вопль Ауд — на этот раз громкий, — и вслед за этим резкий, лязгающий хруст ломающегося металла. Халли, собрав все силы, ринулся на звук и налетел на кого-то, кто пятился в его сторону. Это существо несло с собой вонь земли и глубинной, отвратительной гнили, от которой у Халли заныли десны и зашатались зубы. От твари исходил холод — пронзительный, мертвящий холод; у Халли онемели лицо и пальцы. Он едва не выронил коготь, но пересилил себя и ударил невидимую тварь наотмашь, как раз когда она разворачивалась в его сторону.
Противный звук, похожий на скрежет зубов.
Получив удар сбоку по лицу, Халли вскрикнул, отшатнулся, но выстоял.
Мгновением позже что-то острое впилось ему в горло. В голове помутилось, колени подогнулись. Где-то вдалеке вскрикнула Ауд, и этот крик словно выжег расползающийся по телу холод. Халли резко нанес удар троввским когтем. Раздался хруст. Хватка на горле тотчас ослабла. Халли услышан горестный вопль. Его ударило в грудь, отшвырнуло назад, он упал в снег, полетел кубарем и остался лежать в сугробе.
Перед глазами завертелись искры; он с трудом поднялся на ноги, отфыркиваясь от снега, забившего рот и ноздри. Коготь по-прежнему был у него в руке.
И что он услышал?
Завывал ветер. Где-то стучали осыпающиеся камни. Всхлипывала в темноте Ауд.
Халли пошел на звуки плача. Он двигался осторожно и все-таки наткнулся на нее. На ощупь он определил, что девочка сидит на земле.
— Я его снова ударила, — сказала она. — Но у меня нож сломался.
— Кажется, я его тоже ранил. Он сбежал, но скоро вернется, приведет остальных. Вставай, Ауд. Надо идти.
Он помог ей подняться на ноги. Они молча заковыляли дальше — и почти сразу же наткнулись на курган: все это время они, сами того не зная, были в паре шагов от границы. И тут они бросились бежать, забыв про больную ногу: перемахнули через гребень горы, едва не налетев сперва на один курган, потом на другой, и мчались вперед, пока не поняли, что курганы остались позади. Тогда они, задыхаясь, рухнули на засыпанный снегом вереск. Они были в безопасности. Далеко внизу мерцали желтые огоньки Дома Свейна.
* * *
Свейну хотелось в третий раз побывать в чертоге троввского короля, однако жену его брали сомнения.
— В третий раз они уж точно будут тебя ждать, — говорила она. — И поверь мне, на этот раз они тебя схватят! И что тогда? Сварят тебя как миленького.
Свейн сказал:
— Не тревожься. Не поймают они меня. Я для них слишком проворный. Как солнце сядет, поставь горшок на огонь: я вернусь к ужину.
И пошел на гору.
Вошел он в чертог троввского короля, миновал висящие кости и пылающий огонь, миновал и норы, где, свернувшись, спали троввы. Взяв с собой пылающую головню, начал он спускаться по лестнице, ведущей под землю. Он оглянулся назад, на далекий вход. Дневной свет начинал тускнеть. Хватит ли ему времени? Конечно!
Принялся он спускаться по лестнице, шел-шел и наконец очутился в огромном круглом зале, где горели огни, а посередине лежала груда сокровищ. Рядом с сокровищами стоял золотой трон, а на троне восседал троввский король, огромный и ужасный. Король тоже крепко спал и похрапывал.
«Проще простого!» — подумал Свейн. Он нагреб сколько-то золота себе в мешок, а потом подкрался к трону, держа наготове меч. Но в этот самый миг наверху, над землей, зимнее солнце опустилось за гору. И троввский король открыл свои багровые глазищи.
Увидев Свейна, крадущегося к нему с мечом в руке, он издал рев, от которого пробудились прочие троввы, и все они ринулись на Свейна, собираясь растерзать его в клочки. Однако Свейн увернулся и бросился в подземный ход, который приметил в скале рядом с троном. Он мчался во весь дух, но троввский король не отставал. Он несся за ним по пятам, размахивая длиннющими лапами и завывая во всю глотку. А следом неслись все остальные троввы, выкрикивая имя Свейна.
