Лисил обменял немного яблок и сушеное мясо на травяной чай и прочие нужные припасы, а Винн между тем оживленно беседовала с мондьялитко. Мальца тесно окружили черноволосые дети. Две девчушки уговаривали его побегать за палкой — традиционная забава, к которой он не проявил ни малейшего интереса. Впрочем, и Хранительница, и пес были равно разочарованы, когда Лисил объявил, что пора трогаться в путь.
От имени всех он выразил благодарность Джованни:
— Нам повезло, что вы оказались рядом.
Магьер вынула из кошелька две серебряные монеты:
— Пожалуйста, возьмите за труды и хлопоты.
Джованни протестующе вскинул руку:
— Помочь путнику — значит, обеспечить себе удачу в пути. Вас тут трое, значит, и удача выйдет тройная.
— Я настаиваю, — сказала она.
Лисил напрягся. Магьер терпеть не могла быть у кого-то в долгу, и он опасался, что она может оскорбить мондьялитко. Джованни окинул испытующим взглядом бледное лицо Магьер и взял деньги.
— Спасибо, — только и сказал он.
— Сможем мы добраться до Кеонска к ночи? — спросил Лисил.
— Сегодня-то? Вряд ли. Завтра — может быть.
Скрыв свое разочарование, полуэльф кивнул. Сердечно распрощавшись с мондьялитко, он щелкнул языком — и Толстик с Фейкой бодрой рысью тронулись в путь. Винн сидела сзади, в дверях фургона, что-то быстро черкала на пергаменте и смотрела, как остается позади кочевой домик мондьялитко. Затем она захлопнула тетрадь с путевыми заметками и долго молчала, задумчиво глядя на дорогу.
Лисил размышлял о том, что им повезло: в ведре, которое они схватили, чтобы затушить пожар, оказалась не предательская водка, а чистая вода. И все же теперь, когда неприятности остались позади, он с трудом отгонял воспоминания о кошмаре, навеянном Ворданой, кошмаре, в котором его мертвая мать рассыпалась в прах.
* * *
Вельстил скакал без устали всю предыдущую ночь, а потом весь день спал под надежно замаскированным навесом. Проснулся он сразу, как стемнело, и вышел из-под навеса с дорожным мешком в руках. Ему нужно было определить, далеко ли и в каком направлении от них находится Магьер… а сейчас у него не было ни времени, ни возможности, чтобы проделать это в отсутствие Чейна.
Наблюдая за ритуалом, в котором Чейн подчинил себе дух волка, Вельстил понял, что недооценивал своего спутника. Мало того что Чейн был находчив, он еще и обладал незаурядным магическим даром, что позволило ему почти без усилий превратить в фамильяра крупного хищника. Вельстил всегда отличался предусмотрительностью.
Позволив Чейну наблюдать, как он выслеживает Магьер, Вельстил отнюдь не раскроет ему подлинные свои секреты. К тому же очень немногие из его знакомых освоили колдовские приемы так же хорошо, как Чейн. Вельстил достал из мешка бронзовое блюдо, поставил его донышком вверх на землю и надрезал обрубок своего мизинца. Чейн, укладывающий вещи, отвлекся, глядя на бронзовое блюдо, на дно которого упала капля Вельстиловой крови.
— Что ты делаешь? — спросил он.
— Ищу Магьер, — ответил Вельстил, затем тихонько заговорил нараспев — и капля крови, заострившись, указала на запад. — Мы все еще опережаем ее. До Кеонска мы доберемся первыми.
Чейн присел на корточки рядом с ним, уже пристальнее рассматривая бронзовое блюдо.
— Как это действует?
— Ты используешь ритуалы, но я творю свои чары с помощью артефактов, которые создаю собственными руками. Когда-то я изготовил амулет, который носит теперь Магьер, и вот это блюдо. Капля моей крови устанавливает связь между ними. Она вытягивается в том направлении, где находится амулет.
Чейн явно предпочел бы продолжить расспросы, но сдержался.
— Нам пора, — только и сказал он.
Полночи они мчались во весь опор, измотав лошадей, пока Вельстил наконец не увидел впереди городские огни. Он вздохнул с облегчением при мысли о том, что по крайней мере прибыл в Кеонск прежде Магьер.
Хотя Вельстил не питал теплых чувств к Древинке, его отец много лет прослужил в восточной провинции самому старинному княжескому дому страны — Склавенам. Было это давно, еще до того, как они хитростью и интригами добились расположения Энтов. Вельстил хорошо знал историю Кеонска. Это был самый крупный город в Древинке — размерами примерно с треть Белы, куда скромнее застроенный и намного хуже развитый. Окружала его крепостная стена из неотесанного камня, скрепленного известкой. Благодаря удачному расположению на реке Вудрашк, в Кеонске процветали ремесла и торговля. Изо дня в день белашкийские и Стравинские баржи доставляли в город различные товары из главных портов своих стран.
Стена вокруг города насчитывала меньше сотни лет. Городской замок был возведен много веков назад, и все это время вокруг него неспешно разрастался город. В прежние годы тот князь, которому посчастливилось захватить верховное владычество, правил до конца своих дней или же до тех пор, пока не увенчается успехом мятеж другого княжеского дома. Хотя гражданские войны в те времена разгорались редко, они охватывали, как правило, всю страну и велись весьма кровопролитно. В этой драке за власть принимали участие все без исключения княжеские дома. Если князь, бывший во главе победителей, оказывался слабым и негодным правителем — что ж, всей стране приходилось терпеть его десятилетиями, ежели, конечно, он ухитрялся прожить столь долгий срок.
Затем был созван совет, в котором участвовали представители пяти самых могущественных домов. На совете решено было выбирать не короля, но верховного князя, причем единогласно и сроком только на девять лет — или же до смерти, буде таковая случится раньше. Такое решение вполне устроило всех, хотя время от времени все же случались небольшие мятежи, особенно когда какой-нибудь не в меру ретивый дом желал удержать на троне своего князя, а стало быть, сохранить власть в своих руках.
Примечательным исключением из этого правила был безземельный дом Верени, который большинство других домов и высокородным-то признавать не желало.
Поднявшиеся из наемных всадников, служивших некогда первым завоевателям этого края, Верени стали затем личной гвардией верховного князя и городской стражей Кеонска — независимо от того, кто сидел на великокняжеском троне. Им запрещено было участвовать в выборах или же создавать собственную провинцию. Верени использовались и в качестве полицейских сил, время от времени подавляя свару между княжескими домами, которая переходила в нешуточное кровопролитие.
Подъехав к городу, Вельстил и Чейн обнаружили, что дорога разветвляется натрое. Одна часть ее огибала город, другая вела к речному порту, а короткая тропа протянулась прямо к огромной арке и полукруглым, сколоченным из бревен западным воротам Кеонска. У ворот несли караул легковооруженные стражники, все в плащах дома Верени — на алом фоне черный силуэт взвившегося на дыбы жеребца.
