В Кодеше, и почти год тому назад, когда они в поисках Акашиии были рядом со стенами Дома Экриссара, сила стража прыгнула в тело Павека, но здесь, во дворце, в сердце сердца Урика, земля была пуста — выжжена — в точности, как Телами описывала ее. Деревья, в тени которых они сидели, оказались обыкновенными безжизненными палками, рожденными магией Хаману и питающимися ею. Каждый камень в стенах города был могилой, проявлением огромного, но давно исчезнувшего стража.
Что бы Павек не делал, ничто не могло оживить эту землю: никакая магия друидов, даже самое простое заклинание воды не работало там, где он стоял на коленях. Он опять сел на пятки.
— Ничего нет, — прошептал он, даже забыв упомянуть королевский титул Хаману. — Совсем ничего, как если бы никогда и не было.
— И тем не менее в ту ночь за домом Элабона Экриссара что-то зашевелилось, да и в Кодеше ты поднял невообразимое создание из пыли и отбросов.
Павек кивнул. — Да, но теперь нет ничего. Ни стража, ни природы, ничего. Магия друидов не должна работать в Урике, Великий Король — тем не менее она действовала, и не только для меня. Я не понимаю; наверно я что-то сделал не правильно. Тысячу извинений, Великий Король. Я не Телами; у меня нет ее мудрости или силы. Возможно если бы я попытался опять, если бы я вернулся в Дом Экриссара-Возможно, — согласился Хаману и нахмурился. Кара, которой боялся Павек, похоже откладывалась, так как Хаману задумчиво почесал свой подбородок острым черным когтем. — Телами могла заставить свои заклинания действовать по всему Урику, но только не тогда, когда я был поблизости. Но даже и так, она использовала только более низшие формы друидства, никогда не высшие, и никогда даже не пыталась вызвать стража. Загадка в тебе, и я разгадаю ее, когда ты вернешься в Урик.
Павек спокойно посидел несколько мгновений, наслаждаясь жизнью, потом переспросил, — Когда я вернусь?
— Какзим остался в живых. Допрошенные Кодешиты сказали, что именно Какзим склонил их к бунту, а потом бросил на произвол судьбы. Некоторые видели его и еще одного халфлинга бегущими от пожара. Ты должен найти их и привести обратно, Лорд Павек. Справедливость — главная обязанность высшего бюро, твоя обязанность.
— А Кодешиты знают, куда Какзим может пойти?
Король-Лев вытянул руку. Появилась цепочка с узлами. Она свисала с конца черного ногтя, узлы оказались прядями выцветших белых волос, завязанных вокруг нее. — Команда исследователей нашла волосы в съемной комнате, они висели на дверном косяке, довольно низко. Держи их так, чтобы их не сдул ветер, и они приведут тебя к халфлингу.
Павек взял цепочку аккуратно и почтительно, но не стал скрывать свой скептецизм. — Как вы можете быть в этом уверены? Волосы — это волосы, и ничего больше. Мои друзья тоже обыскали эту комнату.
— И нашли карту, на которую ты отказался даже взглянуть, — тяжело вздохнул Король Хаману. — У Матры вообще нет волос. Как у Руари, так и у Звайна волосы достаточно темные, а сами они достаточно высокие, если, конечно, Руари не был на четвереньках, когда ударился головой о дверь. Это волосы халфлинга, Павек, и они приведут тебя к Какзиму. Тщательно храни их. Поиски начнешь завтра; канки будут ждать тебя в Кело. Двойной манипул военного бюро будет ждать тебя там. Несколько выживших Кодешитов захотели добровольно пойти с тобой; остальные крепкие ветераны. Мы еще исследуем стража Урика, когда ты вернешься; а ты должен вернуться с Какзимом, или с доказательством его смерти.
Приказы были отданы — эти приказы Король-Лев собирался отдать Павеку с самого начала, сомнений нет. Хаману уже шел к стене и к двери, которую Павек раньше не видел.
Действуя по наитию, что так часто приводило к неприятностям раньше, Павек окликнул его, — Великий КорольЛорд Хаману повернулся и показал недовольное лицо, — Что ты не понял на этот раз, Лорд Павек?
— Мои друзья — Руари, Звайн и Матра — что случилось с ними?
— Если бы ты провел хотя бы наполовину больше времени думая о себе, а не о других, ты продвинулся бы дальше в этом мире. Твои друзья убежали из Кодеша прежде, чем я появился там. Они пошли в Фарл. Пять дней назад Руари продал пастуший посох, который я дал ему; что было с ними дальше, я не знаю. Ты знаешь мою дилемму, Павек: магия ускоряет приход дракона. Я не собираюсь рисковать Уриком, чтобы найти одного человека — ни Какзима, ни твоих друзей. Если тебя это устраивает, мы сможем вместе поискать их, после того, как ты поднимешь стража.
— Меня это устраивает, Великий Король, — сказал Павек спине великого короля.
* * *
С кошельком, который Руари взял у Павека перед тем, как тот умер, и серебром, который он получил в обмен на свой посох, с пригорошней монет, которые, как настойчиво говорил Звайн, он «нашел» под кучей мусора в одном из переулков Фарла, и еще тремя серебряными монетами, которые Матра взяла он-не-стал-спрашивать-как, у них оказалось достаточно денег, чтобы приобрести трех невозмутимых канков из деревенского загона и купить для них поношенные седла, облезлую упряжь и прочие припасы сомнительного достоинства.
После шести дней пути на запад от Фарла у них осталось только два канка. Терпения не было ни у кого, и они проводили часть каждого дня горячо обсуждая, какая из примет местности подходит под обозначения на их карте из белой коры. Если бы не врожденное чувство расстояния и направления Руари, они бы давно и безнадежно заблудились. Каждый раз, когда они шли в направлении, которое одобрили все трое и тем не менее оно было не правильным, он уверенно приводил их обратно на место, которое они знали.
Солнце было высоко в небе и нигде не было даже намека на тень — за исключением тех самых трех огромных валунов, рядом с которыми они провели прошлую ночь.
— Я же говорил, что эти три камня соответствуют вот этим трем точкам, — проворчал Руари, спустившись с канка. Он стреножил жука, а потом протянул руку Звайну и Матре, которые вместе ехали на другом.
— Они чересчур малы, — ответила Матра.
— Ну хорошо, тогда они не соответствуют этим трем точкам, и мы идем по проклятой карте Какзима в центр ничего. В случае, если вы не заметили, мы скоро выйдем с равнины! — Руари махнул рукой от севера до востока, где горизонт был линией неровных, зазубренных пиков. — Этот круг должен быть на север отсюда, между нами и горами, или вообще неизвестно где!
— Тебе не обязательно кричать, — пожаловался Звайн, спрыгивая с седла канка.
Матра попыталась их помирить, — Давайте пойдем на север. Мы всегда проверяем два направления, прежде чем выбрать правильное.
— По меньшей мере два.
Последние слова Руари проговорил стреноживая жука и давая ему еду. Канки выживали лучше, чем их всадники. Жуки могли есть все, за исключением песка и камня; люди были намного более разборчивы. Последняя деревня, в которой они купили еду, была два дня назад. Руари не считал это большой проблемой; он легко мог найти личинок или убить несколько жуков и ящериц — этого добра здесь хватало, вполне достаточно, чтобы подкрепить силы всем троим — но Звайн был очень привередлив в еде, а Матра, кажется, просто заболевала, если еда начинала извиваться. Так что она охотнее съела бы фураж для канков — что она и делала, после того, как Руари ограничил порции воды.
