— Идите в курительную комнату, — продолжила леди Соретта. — Эдмар хотел о чем-то с вами поговорить.
— В курительную? — переспросил Арчи.
— Да, Сурт вас проводит.
Сурт поднялся, молча поклонился герцогине и направился к двери. Арчи не оставалось ничего другого, как следовать за ним.
В коридоре они разминулись с двумя незнакомцами, которые в сопровождении слуги направлялись в спальню герцога. Один, одетый в полковничий мундир, производил впечатление штабного офицера. Второй был похож скорее на адъютанта, почему-то решившего сменить форму на темный костюм зажиточного горожанина.
Арчи мельком взглянул на гостей маршала, подумав, что больному все же рановато вести деловые разговоры. Но ничего не сказал, решив, что леди Соретта знает, что делает, и, если герцогу станет хуже, догадается позвать мага.
Сурт довел мага до дверей курительной комнаты. Перед тем, как толкнуть дверь, Арчи поинтересовался:
— А кто те двое, кого мы встретили в коридоре?
— Полковник — начальник сыскного отделения городской полиции рыцарь Мортинус, — хмуро ответил Сурт Бетор. Второй — его помощник, из молодых выскочек, умная сволочь… Баронет Вайси Грой. Разбудят же Его Высочество, как пить дать — разбудят!
— Теперь это не страшно, — успокаивающе улыбнулся Арчи, хотя гораздо лучше старого солдата понимал, насколько рано маршалу заниматься делами.
Сурт Бетор, опередив мага, распахнул перед ним дверь, но сам заходить не стал. Как только Арчи переступил порог, его спутник развернулся и зашагал в обратном направлении. Маг проводил его взглядом, пожал плечами и с интересом осмотрел "курительную".
Мода на отдельные комнаты, в которых мужчины отдыхали после обеда, появилась в Келеноре вместе со всеми другими нововведениями, пришедшими из Мальо. Хотя, если быть точным, то это помещение нужно бы было назвать "кофейной". Убранство таких комнат обычно составляли несколько покойных диванов вокруг низенького столика. "Курительными" же комнаты называли потому, что с недавних пор стало модно пить кофе, одновременно вдыхая дым курильниц, наполненных ароматическими маслами.
Так и здесь: несколько изящных ламп стояли на специальных треножниках вокруг дивана, наполняя и так не очень хорошо освещенную комнату сизоватым туманом. На столике из полированного дерева было расставлено все, что нужно для кофе: крохотная жаровня, миниатюрные кастрюльки для варки этого благородного напитка, кувшин с родниковой водой, чашки, рюмки, тарелки с фруктами, сладостями и сыром и несколько бутылок, по пыли на которых можно было судить о древности находящихся в них напитков.
Когда молодой некромант вошел, Эдмар Вильмирский возился с жаровней.
— О! Господин магмейстер! — приветствовал он Арчи. — Маменька говорила, что отец чувствует себя гораздо лучше. Это правда?
— Правда, — кивнул маг. — Вот только, право, не стоило ему сейчас разговаривать о каких-нибудь важных делах. Он слаб, и я дал ему снотворного…
— Вы встретили полковника Мортинуса? — усмехнулся Эдмар. — Что ж, он — умный человек и, увидев, в каком состоянии отец, поговорит с маменькой. Отец всегда доверял ей в наиболее важных и щекотливых делах.
Арчи лишь пожал плечами. На его взгляд, у маршала сейчас не было более важного дела, чем вылечиться.
Сообразив, что маг прекрасно понимает, почему его удалили из спальни герцога, Эдмар не стал выдумывать никакой важной причины для разговора. Налил подоспевший кофе в чашечки, широким жестом показал на диван. Дескать, располагайтесь, как вам удобно.
С час молодые люди болтали о пустяках, выясняя, есть ли у них общие знакомые, и перебирая столичные сплетни. Арчи пришлось лихорадочно сочинять историю про землячку его соседки, иллюзионистки Лани Брис, и про внезапный отъезд отца юной сунланской жрицы:
— Она сама была уверена, что пробудет в столице еще дней десять, но ее батюшка почему-то так спешил, так спешил…
Но беспокойство мага оказалось напрасным. Эдмар и заподозрить не мог, что хорошенькая блондинка-провинциалка, попавшая в глупое положение на вечеринке, и молодой лекарь, сумевший вытащить его отца буквально с того света, — один и тот же человек. Тем более, что за прошедшие седьмицы Арчи для солидности отрастил усы — редкие, белесые, но все же делавшие его совершенно не похожим на юную сунласкую жрицу. К тому же разговор о ней зашел лишь вскользь, когда оказалось, что Арчи снимает комнату в том же пансионе, что и Ланя. Гораздо больше Эдмара интересовали известия от Генрики:
— Говорите, она скоро будет в Келе?
— Да, прислала письмо. Вроде бы Эльрик Мор собирается продолжать обучение в Ааре, и надобность в домашней воспитательнице отпала, — соврал Арчи.
— А мне кажется, опекуны решили избежать возможного скандала, — возразил Эдмар. — Генрика — прелестная девушка, а молодому герцогу уже пятнадцать. Самый опасный возраст. Служанки обычно и сами не против поразвлечься с юным господином. Но даже одно только подозрение в связи с девушкой из благородного семейства может в будущем привести к проблемам, причем для обоих молодых людей.
Арчи недоуменно пожал плечами:
— У них почти десять лет разницы. Хотя…
— Говорю же — если бы Генрика не была моей тетушкой, я сам бы в нее влюбился, — улыбнулся в ответ Эдмар. — Говорят, она очень похожа на мою бабушку.
Арчи ничего не ответил, лишь удивленно взглянул на молодого хозяина. Поэтому тот продолжил:
— К сожалению, я не помню бабушку, хотя родился, когда она со своим вторым мужем жила еще в Келе. Но если Генрика похожа на нее, то я вполне одобряю вкус вашего учителя.
Молодой Вильмирский с удовольствием сделал глоток кофе и продолжил:
— Знаете, господин магмейстер, историю о втором муже бабушки я впервые услышал от моей няньки. В ее устах она звучала как баллада. Вроде бы господин эт-Лидрерри какое-то время работал у нас библиотекарем, влюбился в хозяйку и для того, чтобы не компрометировать ее, уехал их столицы. И потом двадцать лет добивался, чтобы стать достойным своей избранницы, сделал карьеру в ордене, превратился в одного из самых влиятельных вельмож в государстве. И все — ради нее. Интересно, это правда?
— Вроде бы, — неуверенно сказал Арчи. — Старый Титус не любил рассказывать о личном. Точно знаю лишь одно: для того, чтобы родить Генрику, ее мать просила благословения у Светлой Богини. И заключила с ней какой-то договор. Дала клятву. Я не знаю, что это за клятва. Но ясно одно: и Генрика, и Его Высочество герцог Вильмирский находятся под благословением богини. И вы, наверное, тоже.
— Странно, — задумчиво сказал Эдмар. — Нянька говорила что-то похожее. Но когда я спрашивал у отца, то он ничего толком не сказал. Он больше обращает внимание не на романтические истории, а на кровь истинных владык.
