Костер, разведенный не так давно, пылал ярким рыжим пламенем и согревал путников своим приятным теплом. В котелке, который стоял неподалеку, остывали остатки сытного ужина, приготовленного Гарольдом. В этот раз он превзошел самого себя, и обычная мясная похлебка у него получилась на удивление вкусной. Даже Айя, которая не принимала человеческую пищу, попробовала приготовленное Гарольдом блюдо и оценила его по достоинству.
Рядом с костром, укрывшись одеялом, лежал Джеймс. Он очень устал за этот тяжелый день и решил лечь спать пораньше, сразу же после ужина. Боли, периодически просыпавшиеся у него в голове, не помешали ему быстро и крепко заснуть.
Гарольд возился с костром и подкидывал в него заранее заготовленные сухие ветки, чтобы он не потух. Он думал о чем-то своем и был молчалив. За весь вечер он практически не проронил ни слова и просидел с задумчивым видом до самой ночи. Хотя, в этот вечер все были не особо разговорчивыми и старались не искать общих тем для обсуждения.
Вдруг, Айя встала со своего места и подошла к Одхану, сидевшему на прогнившем стволе упавшего от грозы дерева. Одхан поднял глаза на эльфийку, неловко улыбнулся и отодвинулся в сторону, чтобы освободить место Айе. Она присела рядом с ним и посмотрела ему в глаза.
— Я вижу страх не только в твоих глазах, но и в твоей душе, — сказала Айя, пристально глядя на Одхана. — Чего ты боишься?
Одхан отвел взгляд в сторону и ничего не ответил на вопрос, заданный эльфийкой. Он поднял с земли короткую ветку и стал вертеть ее у себя в руках. Одхан заметно нервничал и покусывал нижнюю губу от волнения, перебирая у себя в голове все возможные варианты ответа.
Айя не сводила глаз со своего немногословного собеседника и терпеливо ждала, когда тот все-таки наберется смелости и заговорит с ней.
— Не надо придумывать невнятные отговорки. Куда проще сказать правду, — произнесла Айя, так и не дождавшись ответа от Одхана. — Ведь ты ищешь оправдание не для меня, а для себя самого. Ты пытаешься принять вымысел за истину и сам хочешь поверить в это.
Одхан перестал нервно крутить в руках палку и опустил глаза. Он был поражен тем, как точно эльфийка смогла описать его внутреннее состояние, и в то же время его это пугало.
— Откуда ты знаешь? — осторожно спросил Одхан, поглядывая на Гарольда, который продолжал возиться с костром и не слышал их разговора с Айей.
— Эльфы могут читать мысли и заглядывать в душу, — ответила Айя и прижала ладонь к своей груди. — Но мы не в силах излечить ее от страданий, если ты сам того не желаешь.
— Чем ты можешь мне помочь? — повышенным тоном недоверчиво спросил Одхан. — Если ты, правда, умеешь читать мысли, то зачем задаешь мне вопросы, на которые можешь найти ответы в моей голове?
— Но сможешь ли ты найти эти ответы? Сможешь ли ты разобраться в своих мыслях и отыскать верное решение?
— Я не знаю.
— Расскажи мне, что случилось с тобой на самом деле в тот день, когда на вас напали шиниды! Что ты скрыл от нас?
Одхан глубоко вздохнул и переломил ветку, которую он крутил в руках, пополам. Ему было тяжело вспоминать о произошедших в тот день событиях, и он долго не мог собраться с мыслями и начать рассказ.
— Мы остановились на поляне недалеко от небольшого леска. Это был обычный привал, который был сделан, чтобы немного перекусить и отдохнуть с дороги. Я велел своим людям развести костры и начать готовить обед, а сам отправился в лес за сухими ветками. У нас с собой было немного хвороста, но его бы хватило ненадолго, поэтому нужны были еще дрова.
Было где-то около полудня, когда я возвращался обратно. Меня не было больше часа, потому что пришлось обойти половину леса в поисках дров. Подойдя ближе к лагерю, я услышал странный шум. Я сразу понял, что произошло и, бросив дрова на землю, побежал на помощь своим людям. Но когда я увидел тех, с кем они сражались, то остановился и замер на месте. Я не мог пошевелиться и заставить себя выйти туда и биться вместе со всеми. Эти звери разрывали бывалых воинов на части, словно тряпичных кукол. Они не знали жалости и убивали с особой жестокостью. Этих тварей становилось все больше. Они падали с неба и превращались в людей. Они не оставили моим людям ни единого шанса.
Я стоял и наблюдал за всем происходящим со стороны, спрятавшись за деревом. Я смотрел, как умирают мои друзья и ничего не мог сделать. Я испугался! Испугался за свою жизнь. Я поймал одну из лошадей, которые разбежались во время боя и на ней ускакал подальше оттуда. Знаешь, что меня больше всего волновало? За что я переживал больше всего? За то, чтобы меня не выследили и не догнали эти гады. Одному в этих местах тяжело, поэтому я был рад вашему появлению. Я трус! Я осознаю это и понимаю, что виноват в смерти всех своих людей! Вот, что не дает мне покоя.
— Ты напрасно винишь себя, — произнесла Айя, внимательно выслушав исповедь Одхана. — Ты бы ничем не смог помочь тем людям, они были обречены. А если бы ты вмешался, то шиниды забрали бы в тот день еще одну жизнь. Это была бы бессмысленная смерть.
— Я мог погибнуть в бою, как подобает настоящему воину, а вместо этого трусливо сбежал с поля боя! Кто я после этого?
— Твой страх уберег тебя от неминуемой гибели и позволил начать жизнь с чистого листа. У тебя появился шанс переписать его так, как тебе бы этого хотелось, и исправить в нем все свои ошибки. Так воспользуйся же этим шансом! Поступай так, как считаешь нужным и правильным. Слушай свое сердце и пусть твои намерения будут чисты!
Айя покинула Одхана, оставив его наедине со своими мыслями, и направилась на свое прежнее место.
— Айя! — вдруг, окликнул ее Одхан. — Спасибо!
Эльфийка улыбнулась и слегка качнула головой. Проходя мимо Гарольда, она поймала на себе его вопросительный взгляд и быстро отвела глаза в сторону.
Гарольд не собирался выяснять у Айи или Одхана суть разговора. Он примерно представлял себе, о чем беседовали его спутники и не хотел слышать подробности. Сейчас его больше волновали чудовища, скрывавшиеся от дневного света в пещерах и выходившие из нее ночью на охоту. Их леденящего кровь воя не было слышно уже несколько ночей и это показалось Гарольду довольно странным явлением. Куда подевались страшные жители глубоких пещер? Что заставило их уйти со своих территорий?
— Слишком тихо, — произнес Гарольд в полголоса. — Не слышно ни зверей, ни тех, за кем они охотятся. Не к добру это.
— Я не чувствую здесь их присутствие, — сказала Айя, вглядываясь в кромешную тьму густого леса. — Они ушли из этих мест.
— Но что заставило их это сделать?
— Или кто…
