Давос всегда любил этот город, ещё с тех пор, как впервые приплыл сюда юнгой на «Бродячей Кошке». Белая Гавань была намного меньше, чем Старомест или Королевская Гавань. Однако в городе царили чистота и порядок. Красивые, сложенные из выбеленного камня, дома с темно-серой черепицей на крутых скатах крыш радовали глаз, а по прямым и широким мощёным улицам с лёгкостью можно было попасть в любое нужное тебе место. Роро Угорис, чудаковатый хозяин «Бродячей Кошки», утверждал, что он по запаху способен отличить один порт от другого. По его словам, города походили на женщин – у каждого свой особый аромат. Старомест благоухал цветами, словно надушенная вдовушка. Ланниспорт – свежестью и землёй, как молочница с пропахшими дымом волосами. Королевская Гавань воняла, будто немытая шлюха. Запах Белой Гавани был острым, соленым, и слегка отдавал рыбой.
– Она пахнет так, как и должна пахнуть русалка, – улыбался Роро. – Морем.
«А запах-то остался прежним», – подумал Давос. Правда, теперь к нему добавился запах горящего торфа, тянувшийся от Тюленьей Скалы. Этот морской утёс, высотой не менее пятидесяти футов, серо-зелёной громадиной нависал над подходом к внешней гавани. Его вершину венчало кольцо побитых ветром и дождями валунов – поселение Первых людей, опустевшее и заброшенное сотни лет назад. Но сейчас оно не пустовало. Давос заметил скорпионы и огнеметы, укрытые за камнями, и арбалетчиков, несущих между ними стражу.
«Должно быть, там наверху холодно и сыро».
Раньше, на камнях у подножия скалы грелось множество тюленей, и всякий раз, когда «Бродячая Кошка» отчаливала из Белой Гавани, Слепой Бастард заставлял Давоса их пересчитывать.
«Чем больше тюленей возле скалы, тем больше удачи в пути», – говаривал Роро. Сейчас же на камнях тюленей не оказалось. Дым и солдатня распугали их.
«Умный человек, наверняка, увидел бы в этом предупреждение. Будь у меня хоть капля здравого смысла, я бы уплыл вместе с Саллой». Он смог бы пробраться обратно на юг, к Марии и сыновьям.
«Я отдал королю пятерых сыновей. Четверо из них погибли, пятый служит у него оруженосцем. Я имею полное право позаботиться о тех двух мальчиках, что у меня остались. Как же давно я их не видел».
В Восточном Дозоре чёрные братья рассказывали, что Мандерли из Белой Гавани недолюбливают Болтонов из Дредфорта. Железный Трон возвысил Русе Болтона, объявив Хранителем Севера, и все считали, что Виман Мандерли встанет на сторону Станниса. «Белая Гавань не выстоит в одиночестве. Городу нужен союзник и защитник. Лорд Виман нуждается в короле Станнисе не меньше, чем Станнис в нем». По крайней мере, так считали в Восточном Дозоре.
Сестрин городок разрушил эти надежды. Если лорд Боррелл не обманул, и Мандерли собираются объединиться с Болтонами и Фреями… нет, он даже не хочет об этом думать. Скоро он и так узнает всю правду. Давос только надеялся, что ещё не всё потеряно
«Стена на пристани скрывает внутреннюю гавань», – подметил он, пока «Весёлая Повитуха» спускала паруса. Внешняя гавань больше, но внутренняя лучше укреплена: с одной стороны городская стена, с другой – громада Волчьего Логова, а теперь к этому добавилась ещё и стена на причале. В Восточном Дозоре у Моря Коттер Пайк рассказал Давосу, что лорд Виман строит боевые галеры. Должно быть, за этими стенами скрывается несколько десятков кораблей, ожидающих приказа выйти в море.
На холме, позади мощных стен, окружавших город, гордо возвышался Новый Замок. Давос разглядел куполообразную крышу Снежной Септы, украшенную огромными статуями Семерых. Удрав из Простора, Мандерли принели свою веру на север. Правда, в Белой Гавани имелась и богороща – нечто несуразное, похожее на клубок из корней, веток и камней, да к тому же скрытая от человеческих глаз полуразрушенными мрачными стенами Волчьего Логова, древней крепости, служившей теперь обычной тюрьмой. В Белой Гавани в основном слушались септонов.
Водяной, герб Дома Мандерли, был повсюду: он реял над башнями Нового Замка, над Тюленьими Воротами и вдоль городских стен. В Восточном Дозоре северяне уверяли, что Белая Гавань никогда не откажется от своей клятвы верности Винтерфеллу, но Давос что-то нигде не заметил лютоволка Старков. «Впрочем, не видно и львов. Лорд Виман пока ещё не присягнул Томмену, иначе бы поднял его штандарт».
На пристанях царила суета. С беспорядочно сгрудившихся у рыбного рынка лодчонок сгружали улов. Среди прочих посудин выделялись три каяка – длинные, узкие, идеально подходящие для плаванья по Белому Ножу, с его быстрыми течениям и скалистыми порогами. Впрочем, Давоса больше заинтересовали морские суда: пара каррак, таких же неказистых и потрёпанных, как «Весёлая Повитуха», торговая галера «Штормовая Плясунья», когги «Бравый Магистр» и «Рог Изобилия», галеас из Браавоса, с фиолетовым корпусом и парусами…
…и стоявший чуть поодаль боевой корабль.
Едва Давос увидел судно, его надежды развеялись, как дым. Чёрный с золотом корпус, а на носу фигура льва, вздымающего лапу. «Львиная Звезда», гласили буквы на корме, прямо под развевающимся на ветру флагом с гербом малолетнего короля, сидевшего нынче на Железном Троне. Ещё год назад Давос не сумел бы прочитать название корабля, но на Драконьем Камне мейстер Пилос обучил его грамоте. Правда, на этот раз чтение не доставило ему никакого удовольствия. Давос молился, чтобы эта проклятая галера сгинула в тех же штормах, что разметали по морю флот Саллы, но боги не вняли его мольбам. Фреи были здесь, и ему придётся встретиться с ними лицом к лицу.
«Весёлая Повитуха» встала на якорь в самом конце потрепанного непогодами деревянного пирса внешней гавани, подальше от «Львиной Звезды». Когда её экипаж пришвартовался и опустил трап, капитан подковылял к Давосу. Кассо Могат – полукровка родом с берегов Узкого Моря, зачатый систертонской шлюхой и китобоем из Иббена, был всего пяти футов роста. А крашенные в болотно-зелёный цвет копна волос и бакенбарды делали его похожим на цветущий пень. Но, несмотря на эту странную внешность, он был отличным моряком и строгим капитаном. – Как долго вас не будет?
– Минимум сутки. Возможно, дольше. – Давос давно усвоил, что власть предержащие любят заставлять себя ждать. Он подозревал, что они делают это специально, чтобы заставить просителя поволноваться, а заодно лишний раз продемонстрировать, кто тут главный.
– «Повитуха» задержится здесь на три дня. Не дольше. В Сестрином городке ждут моего возвращения.
– Если всё пойдёт хорошо, я вернусь завтра утром.
– А если это ваше «всё» пойдет не так?
