«долгими одинокими вечерами», — захихикала невысокая женщина, после чего, направив в артефакт ману, активировала функцию связи.
Несмотря на критичную для магической связи дистанцию, вызов нашёл своего адресата.
***
Проснулись мы, что уж душой кривить, помятыми. Но чего-либо похожего на суровое Земное похмелье ни за кем из участников вчерашней попойки не наблюдалось. Мы вполне себе шевелили лапками, головной мозг не пытался выпрыгнуть из черепной коробки, а окружающая реальность изобиловала улыбающимися единорогами. Ну, почти…
Более того, ничего положенного хорошей пьянке не произошло. Никаких тебе блеваний, мордобоев, фэнтезийных вытрезвителей, незапланированных беременностей, разных противоестественных сближений со златовласыми эльфами (чур меня чур). Хорошо посидели, поговорили, сбросили «кеш», форсировали сближение. Короче, всё зашибись.
Из действительно негативных факторов имелось лишь несмолкающее нытьё Лютика. Подтвердив опасения эльфа, Хина, уложив Лику спать, устроилась на полу её комнаты и, собственно, заснула.
Барда перспектива даже эпизодического заселения Хины в мой дом категорически не устраивала. Если судить по его ворчанию, ночевать в одном доме с «вшивыми вонючими кошками» приличным эльфам не полагалось.
Да и мне, что уж душой кривить, столь стремительное «братание» душу не грело, даже с учётом того, что и я, строго говоря, Лике и младшим не пойми кто.
— Ты говорила, твоя мать больна? — обратился к ушастой девушке Лютик. — Тебе к ней не надо? — спросил он.
Отворчавшись за утро, эльф сдулся и начал общаться с Хиной по-человечески.
Сидящая напротив девушка, а сейчас я, эльф и зверочеловек скучали на кухне первого этажа, потухшим голосом пробормотала:
— Мама принимает новые лекарства. От них она спит, ходит под себя и опять спит. За деньги старика я наняла сиделку и приходящего лекаря. На время переложила заботы на них. Я устала. Мне хочется отдохнуть от «этого», — глядя в стол, сообщила она.
— Что у неё? У матери, в смысле, — спросил Лютик.
— Ведьмино обезвоживание… — скребанув коготком столешницу, ответила девушка.
— Сочувствую, — прокомментировал эльф и, как мне показалось, вполне себе искренне.
Я напряг память. Про магические болезни мне рассказывал ещё Грин. Самых опасных имелось три — «кровавый понос», «серая чума» и «ведьмино обезвоживание». При последней в теле переставала задерживаться жидкость и ментальная сила. Человек постоянно спал, ходил под себя, худел и неумолимо угасал. По типу распространения «ведьмино обезвоживание» походило на земной сифилис. И, что плохо, у кого-то оно проявлялось сразу, а кто-то умудрялся натворить дел.
Кровавый понос передавался главным образом через воду. Кипячение не помогало. Единственное гарантированное средство — надёжные источники воды и специальные проверки. В единичных случаях можно было заболеть, пренебрегая элементарной гигиеной вроде мытья рук.
Серая чума походила на грипп. И, что плохо, наиболее часто от неё умирали дети.
Один простой вопрос я Грину тогда не задал. А ведь вопрос интересный.
— Почему от магических болезней не помогает целительная магия? — поинтересовался я у понурых товарищей.
— Так она и не лечит вирусные заболевания, — взялся объяснять Лютик. — Целительная магия либо подстёгивает клеточную регенерацию, либо возвращает тело к базовому знаменателю. Побочно это подстёгивает иммунитет и, как следствие, помогает от большинства недугов. Проблема же магических болезней в том, что они развиваются за счёт жизненной энергии. Если не лезть в подробности, целительная магия не лечит, а наоборот подстёгивает их развитие.
— Ну да, маму лечат в том числе угнетающими жизнь перепадами. В малых дозах, — добавила Хина и грустно посмотрела на дверь.
Встав с утра, мы попили чаю и распределили обязанности. Лика и младшие вызвались сходить за продуктами, что было в каком-то смысле хорошим событием, ведь с того момента, как сестра перестала ходить, она ни разу не покидала дом. Наша же бравая троица отправилась забирать мой пистолет и две кобуры к нему.
Вернувшись, мы, собственно, скучали и дожидались остальных. При этом дел имелся вагон и маленькая тележка. Ещё вчера Хина «принесла» переданную Хватом «программу-минимум». По ней нам троим следовало явиться в гильдию. Там нам предлагалось пообщаться с неким сотрудником, имевшим опыт посещения «Лабиринта откровений». Далее с нас должны были снять мерки и наши пожелания заодно. На их основе предстояло покопаться в загашнике гильдии, подобрав для нас необходимое снаряжение. Конкретного времени назначено не было, но подразумевалось, что с визитом в гильдию следовало поторопиться.
Из менее срочных дел, по совету Хины я собирался посетить местный храм Белой церкви. Далее хотелось, точнее следовало, пострелять из сделанного Симоном револьвера. То-есть, необходимо было разыскать тир и найти рекомендованные мастером магазины, в которых, по его словам, продавали недорогие тренировочные патроны.
К делам не особо срочным, но таким, что лучше не затягивать, относилось общение с осмотревшими Лику целителями и с магом-иллюзионистом, которого посоветовал нам Вигорт. Рыжий взял на себя большую часть забот связанных с будущим выступлением, однако, договариваться с магом предстояло именно нам. По словам Вигорта, старик его не переваривал и при личной встрече обещал превратить в щетку для чистки унитаза.
А ещё нам троим требовались деньги. Блестящие монетки имели волшебное свойство тратиться тем быстрее, чем больше их появлялось в моём кармане.
Всё это к тому, что пора бы было оторвать задницы от стульев и бежать воплощать перечисленное, но, первое, не особо хотелось, а второе, следовало дождаться остальных и нормально поесть.
С улицы послышался цокот копыт. Судя по натужному скрипу рессор, рядом с домом остановилось что-то помассивнее обычного экипажа. В дверь громко и настойчиво постучали.
— Открыто! — крикнул я в сторону двери.
Стоило мне озвучить приглашение, как дверь толкнули столь сильно и энергично, что, будь она заперта, сорвало бы засов. В дверной проём шагнул ну очень большой человек. Точнее, первым делом в дом заглянул его живот, а уже после вошёл сам хозяин живота.
Лютик и Хина невольно оживились, да и я был впечатлён видом незнакомца. Высоченный, больше двух метров, телосложением он напоминал картошку, в которую воткнули пять длинных спичек. На спичку играющую роль шеи насадили виноградину, а на виноградину надели представительный котелок.
За исключением котелка, картину представительности дополняли чёрный сюртук, брюки на худых ногах, начищенные до зеркального блеска ботинки и щекастое румяное лицо вошедшего.
Я говорил, что в этом мире крайне мало людей, страдающих ожирением?
Так вот, «колобок» им тоже не страдал, на что указывала исходящая от него энергичность. В его случае скорее сказывались возраст, специфическое телосложение и простое человеческое желание иметь второй завтрак, дополнительный обед и вспомогательный ужин.
— Ба, я как знал, что застану вас, молодой человек! — войдя в дом, звонким басом заголосил представительный толстяк. — Но что за понурые лица? И мне кажется, или в
