Элистэ с трудом преодолела еще несколько ярдов, пробиваясь сквозь нарастающий людской поток. Внезапно она уловила странный незнакомый звук, похожий на отдаленный рокот набегающих и разбивающихся волн. В высоких двойных дверях на дальнем конце галереи этот звук еще более усилился, разросся до рева, и от этого жуткого воя Элистэ задрожала. Она остановилась на первом пролете огромной центральной лестницы Бевиэра. Широкие мраморные ступени позади вели на третий этаж. Впереди лестница разделялась надвое, спускаясь к украшенному золотом и хрусталем фойе двумя величественными изгибами, похожими на пару рук, вытянутых в гостеприимном приветствии.
Гостеприимном?
Внизу, в вестибюле, толпился какой-то сброд. Оборванная, грязная орда вопящих… животных, сумасшедших дикарей… – как их еще назвать? – непонятным образом ухитрившихся пробраться сюда. Их присутствие во дворце казалось невероятным, тем не менее они уже были здесь: сотни оборванцев, и все новые и новые вливались через разнесенную в щепы дверь. Одни из входящих поворачивали направо по коридору, который в конце концов привел бы их – хотя они еще не представляли своего счастья – к дворцовым кухням и винным погребам. Другие ломились налево, и зря, потому что этот путь вел к крытым теннисным кортам. Большинство же прямехонько двигались к лестнице, где жалкая кучка насмерть перепуганных слуг, поддерживаемых немногочисленными телохранителями короля, стояла у них на пути.
Сопротивление охраны было сломлено буквально в считанные секунды. Элистэ, не веря собственным глазам, видела, как взлетают дубинки, пики, колья. В сущности, эти орудия были излишни, – сама по себе сила такой человеческой массы разила наповал. Жуткий сброд хлынул к лестнице, сметая все на своем пути. Несколько уцелевших охранников бросились наверх, а толпа ревела, настигая их сзади. Какое-то затянувшееся мгновение Элистэ смотрела, как они приближаются к ней с двух сторон. Мгновение это длилось и растекалось, как жидкое тесто, фигуры двигались замедленно, похожие на самые безобразные маски городского карнавала, и ей показалось, что все это сон. «Иначе не может быть, иначе мир сошел с ума». А потом время встало на место, ее ноги и руки ожили, и она опрометью бросилась назад, в Галерею Королев, из которой только что вышла. Бессознательно Элистэ побежала вслед за бароном во Незилем и его спутниками – ей казалось, что мужчины, Возвышенные, повелители по праву рождения, знают, куда идти и что делать.
Что делать? Без сомнения, они призовут Королевскую гвардию. Этих преступных скотов изгонят из Бевиэра. Самых отъявленных посадят в тюрьму, зачинщиков казнят, мир встанет на место и надлежащие меры предосторожности обеспечат в будущем безопасность. Ибо такое насилие не должно повториться никогда.
Позади нее послышался треск распахнувшихся дверей, оглушительная буря голосов – первая группа мятежников ворвалась в галерею. Они тут же заметили убегавшую фрейлину Чести, но, хотя и выкрикивали ей вслед разные непристойности, явно не собирались пускаться вдогонку. Их внимание больше привлекли портреты на стенах, потому что на ближайшем из них как раз оказалась изображена Лаллазай. Раздались возбужденные выкрики. Портрет Лаллазай был сдернут, брошен на пол, раздавлен каблуками сапог и основательно залит мочой, после чего внимание присутствующих обратили на себя более старые полотна. В течение нескольких минут мятежники занимались тем, что втыкали пики в портреты, уродовали и оскверняли лица усопших королев. Когда эта забава наскучила им, они обратили свою ярость на зеркала, окна, канделябры. Через некоторое время основная масса покинула Галерею Королев, оставив после себя слой разбитого стекла.
Идя по коридорам, толпа продолжала неистовствовать – сшибая, ломая и круша все вокруг. Удовольствие от этих разрушений было острым, но искусственным. Это приносило некоторое удовлетворение, но мало что означало. Даже до самых тупых из вторгшихся во дворец уже начало доходить, что необходим конкретный план действий. Тут они встретились с определенными трудностями, поскольку их цели с самого начала были туманны и неясны. Поначалу мятежники хотели требовать от короля уступок – это более или менее понимали все. На площади Дунуласа они ощутили свою силу и почувствовали, что способны требовать, но теперь у них не было единодушия. Одни призывали к справедливости – другие требовали хлеба; одним нужны были выплаты – другие жаждали смерти королевы. Это можно будет обсудить подробно, но не раньше, чем они отыщут короля – дарителя всего желаемого, сокрытого, подобно кладу, в сердце этого обширного каменного лабиринта. Первым делом надо найти короля, а когда они доберутся до его персоны, тогда и начнутся переговоры. С таким намерением большая группа горожан отправилась на поиски королевских апартаментов.
Элистэ ничего этого не знала. Относясь к вторгшимся во дворец как к неразумным животным, она вряд ли поверила бы в их способность действовать по плану, но не сомневалась в том, что они могут при желании устроить невообразимый хаос. В теперешнем состоянии, когда страсти толпы накалены болтунами-подстрекателями, они наверняка способны убить короля, королеву и всех придворных, включая ее самое. Может быть, именно это они и собираются сделать? Невозможно представить, что она, такая юная и красивая может умереть.
«Я должна выбраться отсюда. Возьму Кэрт, и мы отправимся к бабушке».
Однако это было легче сказать, чем сделать. Девушка поспешно шла по коридору четвертого этажа, вдоль которого располагались личные комнаты некоторых привилегированных придворных. Эти комнаты – в сущности, размером с чуланчик на чердаке, – были тесными, унылыми, почти лишенными удобств, и тем не менее они являлись предметом бурных вожделений, поскольку Возвышенный, которому удавалось поселиться в Бевиэре – неважно где, – тем самым приобретал веское доказательство особых милостей короля и соответствующий высокий статус в придворных кругах, где все вечно соперничали друг с другом. В коридоре хлопали двери. Элистэ слышала, как по голому полу двигают мебель – недальновидные обитатели комнат пытались забаррикадироваться.
Разумеется, все это было без толку. Ни замки, ни нагромождения мебели не могли остановить бандитов, и все же никто, похоже, не собирался бежать из дворца. Выглянув в одно из окон, Элистэ поняла причину: вся территория королевской резиденции и площадь Дунуласа за ней кишмя кишела вооруженными шерринцами, и их крики и рев явственно долетали до ее слуха. Должно быть, их там собрались тысячи, все размахивали пиками и заржавленными саблями, подскакивая, как гориллы, одержимые манией человекоубийства. Бевиэр окружен, побег – невозможен. И никаких следов Усмирителя толп, королевских гвардейцев или Вонарской гвардии, которые должны были выдворить отсюда этих неотесанных негодяев, прежде чем те ступили своими грязными ногами на священную землю короля.
