Из двух предложенных мест для размещения: либо на опушке леса, либо на берегу реки, командор выбрал реку - не столько из-за того, что здесь практически отсутствовала проблема воды, сколько потому, что, в случае нападения, эту позицию на высоком берегу оборонять было бы гораздо удобнее.
Трудности начались позднее, когда герольды принялись выспрашивать путников и составлять каталог их гербов и званий. Не было никаких трудностей ни у Тинча с его гербом, изображающим скорпиона, корчащегося на пике, ни у Пикуса с его дятлом на сосновой ветке - которого, впрочем, в записи представили как ястреба. Герольды, посовещавшись, решили именно так. Леонтий в этой поездке выбрал щит с изображением замка Крон-Шлосс* со звездой наверху, прошло и это...
-----
* Крон-Шлосс или Кроншлот - первоначальное имя нынешнего Кронштадта, крепости на острове Котлин, Санкт-Петербург.
-----
А сэра де Борна, несмотря на все его протесты, в реестр внесли как сэра Артура, то есть Медведя, поскольку его истинное имя было занято. Правда, ни герб с изображением медведя, держащего в лапах дубовые ветви, ни украшение в виде медвежьей же лапы на его шлеме никаких возражений не вызвали. Выяснилось, что у того, кого герольды называли сэром Бертраном де Борном герб совсем иной, а именно: чёрный лев с красным языком и когтями.
Что ж поделать...
Вполголоса поминая иуду-братца, презревшего всё, включая традиции рода, подлинный сэр Бертран согласился на это, мысленно прикидывая какими словами заявит при встрече обо всем королю, а там - судебный поединок, и будь, что будет...
Сеньора Исидора, по её желанию, осталась в лагере, где её хлопотами вскоре возник обширный бивуак из семи шатров и загона для лошадей. Покуда слуги и всадники короля Эдгара занимались дальнейшим обустройством, Исидора, не без помощи герольдов, выхлопотала себе одно из лучших мест в ложах, что далось ей нелегко - одновременно с кавалерами посмотреть состязания прибыли не менее сотни дам всех родов и сословий.
Сэр Бертран же, как и сэр Линтул, сэр Тинчес и сэр Пикус, в сопровождении оруженосцев отправились на аудиенцию к королю.
2
Впрочем, аудиенцией, в буквальном смысле этого слова, эту встречу назвать было трудно: в зале было довольно много народу. Помимо самого Филиппа-Августа, в нём находились: непосредственный устроитель турнира сэр Адемар - виконт Лиможский, а также сеньор де Трайнак - главный герольдмейстер, а помимо них епископ де Бове - тот, что и сам иногда, надев доспехи, бывал не прочь принять участие в воинских увеселениях и не только в них, а кроме перечисленных - великий магистр Ордена Храма Филипп Дюплесси и с ним с полдесятка рыцарей этого ордена.
На отдельных скамьях помещались семеро зачинщиков в сопровождении слуг и оруженосцев. Многие из этих господ были хорошо знакомы де Борну, в особенности тот, кто, внезапно встретясь взглядом с ним, побледнел как снег и тут же отвёл глаза.
Глаза у него были голубые и яркие, длинные волосы, при помощи отвара из трав осветлены до тёмнорусых, длинная борода тщательно подстрижена и расчёсана - красавец, да и только. Да, сэр Бертран не ошибся в своих самых первых предположениях - это действительно был Констан, его двоюродный брат, и сходства этих двух лиц нельзя было не заметить.
Почти посередине зала, ближе к трону, возвышалось бронзовое распятие.
Король Филипп-Август - располневший не по возрасту мужчина, с аккуратно подбритой бородкой и золотой короной на распущенных по плечам пышных волосах - ужасно мучился и старался по мере сил бороться со сном. Хорошо, что начало турнира назначено лишь на послезавтра, будет время выспаться... Все эти новоприбывшие, все эти и известные ему, и неизвестные имена, все эти Красные, Чёрные, Синие и Зелёные рыцари, каждый со своими претензиями и бандами разной челяди крутились в его мозгу, и он, почти не слушая окружающих, в уме старался лишь подсчитывать возможную прибыль от каждого из них, а также старался не упускать возможности использовать кое-кого из них в своих политических играх.
Известие о прибытии делегации от короля Эдгара немного встряхнуло его. У всех на устах испокон веков была легенда о таинственной и неимоверно богатой стране Винланд - это, говорят, где-то на западе, на самом краю земного круга...
Вперёд выступил Леонтий и, развернув пергамент, громким голосом зачитал послание, где содержалось приветствие великому объединителю земель, а также предлагались дружба и взаимовыгодная торговля. В довершение сему, по хлопку Леонтия, в зал внесли подарки.
Во-первых, это была удивительной красоты брошь, исполненная в виде гранёных кабошонами россыпей рубинов, изумрудов и сапфиров.
Во-вторых, это были несколько тюков с шелками, сафьяном и бархатом.
И, в третьих, в зал подтащили объёмистых размеров сундук.
- Что, это столько золота? Или драгоценных камней? - перешёптывались придворные, и Филипп-Август повторил этот вопрос.
- Нет, ваше величество, - скромно поклонившись, отвечал ему Леонтий. - Это гораздо ценнее!
По его сигналу слуга приоткрыл крышку сундука и распаренную атмосферу помещения прорезали все возможные ароматы бакалейной лавки второй половины ХХ - первой половины XXI века.
- Это, ваше величество, пряности. Здесь перец, кардамон, ваниль, корица, мускатный орех... Его величество король Эдгар посылает вам этот дар и, как он полагает, вы, с вашей проницательностью, сумеете использовать его не только на королевской кухне!
По тем временам, когда наш обыкновенный перец ценился дороже золота и им давали взятки и платили налоги, это был действительно королевский дар...
- Что, ваша страна настолько богата? - задал король вопрос, на который можно было бы и не отвечать. Леонтий вновь лишь скромно поклонился. - Или же... настолько богат ваш орден?
- Разрешите, ваше величество? - вмешался епископ и, получив одобряющий знак, задал вопрос в свою очередь:
- Судя, по крестам, хотя и не совсем обычной формы на ваших одеждах, вы - христиане? Но... поймите меня правильно, ваше величество... - здесь он обратился уже непосредственно к самому королю, - а не еретики ли они?
И снова обратился к гостям:
- Скажите, успели ли вы посетить Папу Римского? Испросили ли вы у него разрешения на пребывание в нашей стране?
И вновь отвечал Леонтий:
- Наши корабли стоят в порту Кале. Мы намеревались первоначально посетить именно Папу Целестина III, однако, по пути к нему, услышали о необыкновенных успехах вашего величества в Нормандии, а также до нас дошла весть о том, что в честь одержанной победы, будет дан турнир, где будете присутствовать и вы, ваше величество. Посему мы сочли бы нескромным просто проехать мимо и не засвидетельствовать вам своего искреннего почтения.
