Пришлось закатать рукав.
Проложив по руке узкую дорожку, темно-красная кровь закапала в приготовленную посудину.
Князь дождался, когда она заполнится на одну треть, и ловко перевязал рану:
— Все. На сегодня, думаю, хватит.
— Что-то у вас аппетиты растут, ваша светлость, — проворчал я больше для порядка. С этими алхимиками — особенно с не-мертвыми — ухо надо держать востро. Им только дай волю… не только кровь выкачают, но и кусок мяса отхватят.
Вампир, не отрывая от взгляда от склянки, в которую уже долил какую-то жидкость, серьезно сказал:
— Не переживайте. Я точно знаю, сколько можно забрать, не причинив вреда здоровью.
Мо шизане… а ведь действительно — знает. И если спросить, обязательно приведет не только точные вес и пропорции, а заодно расскажет о последствиях. Что, конечно, прекрасно… если не думать, как вампир этот опыт получил. И кто выступил в роли крыс или кроликов.
Перед мысленным взглядом мелькнула длинная железная ванна со светло-коричневой подложкой из воска и распятый, как крыса, человек.
Передернувшись от картины, достойной умалишенного художника из преисподней, я торопливо ушел. При всем моем уважении к Андру, долго находиться в его святая святых было неприятно.
В последующие дни в Азалу прибыли новые отряды этернус: подтянулись хозяева дальних замков. Это меня не то чтобы встревожило, но заставило держаться рядом с Моррой и Эрхеной. Единственным местом, куда я их теперь выводил, был княжеский зверинец. К слову сказать, он оказался поменьше того, что прятался в подвалах. Видно, нежить привлекала Андру больше обычных животных.
Зверинец разместили ближе к западной стене замка. В его загонах бродили разномастные олени: от могучего большерогого курцхарского хайста до изящных наоргских косуль. За решетками клеток зевали от скуки волки и шакалы, а на сухом бревне дремал пушистый лесной кот. Вот и все.
Зверинец доставил Морре невероятное удовольствие — олени оказались мало того, что ручными, но еще жуткими попрошайками. Они охотно тыкались мягкими губами в руки девочки, требуя угощения. Хорошо, что серв, ухаживающий за зверями, вручил нам корзину, полную резаных овощей.
Но большую часть времени я проводил в нашей комнате. К чему лишний раз рисковать?
Ожидание солнечного ветра и угроза, исходящая от него, сделали жителей замка несколько… беспечными. Словно этернус перестали думать о будущем. Впрочем, я поступил точно так же. Изменить ситуацию собственными силами я не мог, а переживать без толку считал пустым делом. Вот прокатится ветер, тогда и станет ясно, что к чему. А пока остается только надеяться, что Андру не ошибся в своих догадках.
Поэтому я тоже решил пожить в собственное удовольствие: рядом с Эрхеной и Моррой, делая зарисовки ловушек. Не могу сказать, что преуспел в этом деле. Я додумался только до сетей, которые перегородили бы узкие улочки. Островерхие крыши тоже нуждались в защите. Из-за них Азала напоминала сказочный городок с лубочных картинок. Удержаться на крутых скатах могли только вампиры и птицы. Прими сирин человеческую ипостась, тут же кубарем скатились бы вниз. И это играло защитникам на руку.
Не знаю, по какой причине Андру сделал дома именно такими: из-за снежных зим или все-таки из-за крылатых врагов, мне оставалось лишь порадоваться его предусмотрительности и уму.
Пока сирин в птичьем обличье, они колдовать не могут. Конечно, и без колдовства это серьезный противник, способный ударом клюва покалечить или вовсе убить человека. Но маг… магов хватит сотни, чтобы разнести Азалу, не оставив камня на камне, так что главная наша задача — отправить в чертоги Мо как можно больше сирин. И сети лучше всего сделать магическими, или даже — ядовитыми.
"Хороший враг — мертвый враг" — это правило я усвоил крепко, хватило одного урока, стоившего жизни Таните, этой своевольной и храброй гигантской кошке. А еще надо что-то придумать со своевременным оповещением о появлении врага. Это возможно только при хороших дозорах. Вот только обычные разъезды тут не помогут: даже самым быстрым лошадям не угнаться за птицами. И костры на сигнальных вышках тоже не годятся: птицы легко могут спрятаться за облаками. Нужно что-то другое… А вот что?
Я перевел взгляд на Эрхену. Она устроилась у меня в ногах на маленькой табуретке, и это здорово сбивало с мыслей. Особенно, когда девушка касалась спиной моих ног. Не выдержав соблазна, я быстро наклонился, приобнял любимую за плечи и впился поцелуем в нежную шею. Эрхена тут же откликнулась — послушно подалась навстречу, вызвав острое желание немедленно затащить ее в постель. К сожалению, день лишь едва-едва перевалил за половину. А жаль. Мне не хватало ночей, которые теперь проходили самым приятным образом.
Я неохотно отодвинулся и подобрал листок с набросками ловушек. Увы, как бы ни хотелось запереться вдвоем с Эрхеной в самых дальних покоях и не выходить оттуда хотя бы месяц-другой, а этого не получится. К сожалению.
Чтобы вспомнить, о чем я думал до поцелуя, пришлось сосредоточиться.
Дозоры… И что там у нас с дозорами? Пока ничего утешительного: границы полностью оголены. Ну, если не считать голодной нежити. Спасибо тебе, Мо, что выпустил ее в этот мир.
Я глянул в окно, заметил на подоконнике нахохлившегося воробья, который ожидал послеобеденной подачки от Морры, и вздохнул: жаль, нельзя заставить пичуг шпионить за дурными собратьями.
Ближе к вечеру ко мне заглянул белобрысый вампир. Он принес весточку от Риса: аккуратно сложенный в треугольник листок бумаги, на котором изящным ровным, почти каллиграфическим подчерком вывели: "Дюс, мы прибыли на место. Комнаты, кухня и вино хорошие. Агаи чувствует себя неплохо, колдовать не пытается, только постоянно пишет и рисует. Когда все закончится, буду ждать появления княжеских пиявок или тебя самого".
Ну что же… чудесно. Вот только хорошее быстро заканчивается: следующая ночь вырвала меня из затянувшейся эйфории. Я уже засыпал, вдосталь насытившись страстью и отзывчивым девичьим телом, когда отчаянно закричала Морра. Я оказался рядом с ней в то же мгновение, готовый драться насмерть с неведомым монстром, но никого не нашел: в комнате было пусто. Девочка забилась под одеяло и свистела из-под него, словно раненая птица — тонко, высоко и отчаянно.
Я подхватил ее на руки:
— Морра, где болит?
Она в ответ крепко обвила мою шею, которая сразу стала мокрой — маленькая целительница едва не утопила меня в слезах. Оставить ее в таком состоянии было бы невозможно, и я забрал малышку в нашу кровать. Эрхена уже надела рубашку и — ну как же без этого! — неведомо откуда вытащила тонкий стилет.
