— Почему ты не поднялся наверх?
— Не хотел тебя будить. Кроме того, я поставил защиту на дверь. Я хочу убедиться, что она держится, и хочу иметь возможность снять ее утром перед приходом Келфа.
— Значит, сегодня вечером ты был с Элли, — её предположение звучало скорее как утверждение.
— Был. Я принес Холина и...
— Понятно. Полагаю, эта одежда тоже от неё.
Итан почувствовал, как его щеки зарделись румянцем.
— Каннис, я весь промок до нитки. Я...
Она подняла руку, заставляя его замолчать. Затем она наклонилась и быстро поцеловала его в губы.
— Я сказала же, что понимаю, — прошептала она. — Ты был с Элли, и вместо того, чтобы оставаться там, ты пришел сюда.
— Да, её рагу просто ужасно.
Каннис толкнула его в здоровую руку, сверкая глазами и в то же время улыбаясь.
— Твоя одежда мокрая, — говорит она, аккуратно дергая его за рубашку. — Пойдем наверх и снимем её.
Он перехватил её взгляд.
— Я не ради этого сюда пришел.
— Знаю, — она взяла его за руку и вновь потянула.
Однако он не встал.
— Хорошо, но сначала поговори со мной.
Ее улыбка погасла, хотя она продолжала держать его за руку.
— Что такого ужасного ты сделал?
Слеза скатилась по щеке, потом еще и еще.
— Мне пришлось использовать убийственное заклинание, чтобы уйти, у меня не было выбора. Мне пришлось... убить Питча, — он отвернулся и из его груди вырвался стон. — Он появился как раз вовремя. Как будто знал, что нужен мне.
Он закрыл лицо рукой, не в силах сдержать слез.
— О-о, Итан, — сказала она, и голос надломился на его имени.
Она опустилась на колени рядом с ним и провела свободной рукой по его волосам. Он знал, что она порывается что-то сказать, но отчетливо понимал, что ни какие её слова не смогут залечить его рану.
Они оставались в таком положении несколько мгновений, пока Итан не взял себя в руки. Наконец, он глубоко вздохнул, чувствуя себя слишком усталым, чтобы подняться по ступенькам в комнату Каннис. Если бы в этот момент сквозь его оберег прорвался чародей, то Итан был бы беспомощен в схватке с ним.
— Пошли, — сказала Каннис, вставая и дергая его вновь за руку. — Тебе нужно поспать.
Он кивнул и позволил ей вести его вверх по лестнице к себе в постель.
Он плохо спал. Сон его тревожили странные мрачные видения. В какой-то момент ему приснилось, что он снова боролся с колдуном. Жгучая боль сдавила ему грудь и голову, и была настолько сильной, что он, закричав, проснулся сам и разбудил Каннис. Она обняла его и пела ему, пока он, наконец, не уснул. Однако худший сон пришел к нему позже. Он был в переулке Купера, идя в направлении лавочки Генри. Посреди улицы стояла Шелли, уставившись на него своими бледными глазами и оскалив зубы. Итан назвал ее по имени и присел на корточки, протягивая руку для того, чтобы она его обнюхала. Но она зарычала, шерсть на ее спине и шее встала дыбом. А затем она повернулась и потрусила прочь.
Итан проснулся с болью в груди, которая, он боялся, никогда не уйдет. Он был один, хотя слышал как Каннис двигалась на лестнице. Сквозь закрытые ставни просачивался дневной свет, а снизу доносился аромат жаренного бекона. Он понимал, что должен вставать; он уже и так долго проспал. Но он не мог заставить себя пошевелиться до тех пор, пока дверь не распахнулась и Каннис просунула в комнату свою голову.
— Я хотела дать тебе поспать, но Келф уже здесь и он не может войти. Я сказала ему, что дверь заклинило, и я пытаюсь её открыть, но он уже становится подозрительным.
Итан сел, провел рукой по волосам.
— Я сейчас спущусь. Который час?
— Рано еще. Прошел час-другой с рассвета. Извини.
— Не надо. У меня есть чем заняться. Тем, что не может ждать.
У Итана вошло в привычку оставлять в шкафу Каннис сменное белье и одежду. После того, как она спустилась в таверну, он порылся и нашел: бриджи, белую рубашку и коричневый жилет, даже пару чулок. Его сапоги были еще влажные, но сменной пары не было. Он осмотрел свою руку, которая была покрыта свежими шрамами из-за всего того колдовства, которое ему пришлось творить последние несколько дней, и посетовал, на имеющуюся заколдованную дверь. Вспомнив про Дженнин коровяк, он достал мешочек из кармана мокрой одежды, которая лежала в куче на полу у двери Каннис. Затем он пошел в таверну.
—...Да сломай ты её уже, потом починим! — услышал он, как разорялся Келф по ту сторону двери, когда спустился вниз.
Каннис взглянула на него, широко раскрыв глаза.
— Нет, Келф! — крикнул Итан. — Думаю я смогу совладать с дверью.
— Итан! — сказал бармен. — Чего ты сделал с этой проклятущей дверью?
— Да, я и сам не знаю, дай мне минуту.
Ему претила даже сама мысль об использовании хотя бы одного листочка коровяка для этого, но ему не хотелось пускаться в объяснения с Келфом, почему у него засучен рукав и зачем ему нож.
— Экстегимен экс вербаско эвокатум. — Снятие оберега, наколдованного на коровяке.
Чувствуя вибрацию волшебной силы и видя Реджи, он смущенно глянул на Каннис, хотя она, конечно, ничего такого не заметила.
Келф еще какое-то время повозился с дверной ручкой и ключом, прежде чем дверь открылась.
— Должно быть, затвор застрял, — сказала он, когда Келф решительно вошел в таверну, сердито оглядев по очереди Итана, замок и Каннис.
Бармен покачал головой, поглядывая на дверь.
— Когда я запирал дверь, такого прежде не случалось.
Он снова покачал головой и побрел на кухню. На лице Каннис появилась улыбка, которая тут же исчезла. Она подошла к Итану и поцеловала его в лоб, нахмурившись.
— Ты не очень хорошо спал.
— Да, но я все же поспал. А это уже что-то.
— Поешь что-нибудь, прежде чем уйдешь.
Он последовал за ней к бару, где его уже на тарелке поджидали гренки, жареные яйца и бекон. Он быстро поел и запустил руку в карман за шиллингом.
— Даже не смей, — предупредила его Каннис.
Итан улыбнулся.
— Спасибо.
— Куда ты теперь? — спросила она, лицо её было очень серьезным.
— Собираешься ходить за мной по пятам, чтобы убедиться, что со мной ничего не стрясется?
— Если придется.
Он наклонился вперед, чтобы поцеловать её. Но она положила руку ему на грудь, останавливая его порыв.
— Итан, расскажи мне.
— А что хорошего это принесет тебе, если ты узнаешь? Ты действительно считаешь, что можешь уберечь меня от ...
Из кухни появился Келф, таща на своих могучих плечах бочку эля. Он со стуком поставил её на стол, посмотрел на них, переводя взгляд с одного на другого, а затем вернулся на кухню, бормоча что-то себе под нос.
