Глава 40
азгорался ясный и чистый день. По небу, подгоняемые холодным северным ветром, тянулись белые кучевые облачка.
У Фетенских ворот повара наварили целый котел каши, и люди и драконы жадно принялись за еду. Как всегда, они ворчали, что каша невкусная, что мало соуса и акха, что каша уже надоела, но, по крайней мере, легионерам было чем набить брюхо. Затем они заняли свои места на стене.
Все уже знали о предстоящем штурме. До полудня оставалось еще несколько часов, и Релкин занялся своими драконами. Ему помогал Хэтлин, которому в последнее время удалось найти общий язык с Пурпурно-Зеленым.
Хэтлин взял на себя заботу о потертостях и волдырях дикого дракона, давая юноше возможность вплотную заняться ушибом на плече Базила. Во время сражения в подкопе один из глиняных великанов зацепил-таки Хвостолома своим молотом. Вот и пришлось теперь Релкину вспомнить о спрятанных в сундучке мазях и растираниях.
– Это плечо болит, – буркнул дракон.
– Не надо его перенапрягать.
– А как иначе, если мы весь день тренируемся с шестами?
На это ответить было нечего. Шесты, о которых говорил Базил, лежали рядом, на стене. Инженеры подсчитали, что если четыре дракона слаженно упрутся сорокафутовыми шестами в одну сторону башни, то та должна рухнуть. Похозяйничав в саду Императорского Города, северяне, к вящему ужасу садовников, нарубили и обтесали эти новые орудия обороны. С тех пор драконы тренировались каждую свободную минуту.
– Вчера весь день они просили нас толкать этими толстыми палками. Мы ненавидим эти шесты.
– Не дергайся. Мне надо втереть мазь под чешую.
Дракон заворчал, но шевелиться перестал. Релкин осторожно растирал больное плечо. Бугрились под чешуей мускулы – постоянная работа и тренировки держали драконов в форме. Если уж на то пошло, то сейчас они как раз находились в самом пике – немного потеряли в весе, но зато набрали мускулатуры. Правда, Релкина уже начинало беспокоить отсутствие свежих овощей и фруктов. И особенно акха. Драконам для здоровья нужны полезные вещества, содержащиеся в этом огненном соусе.
Ну и конечно, за крепость мускулов приходилось еще платить плохим настроением драконов. Однообразная еда и все уменьшающиеся порции эля не способствовали особому веселью.
Из драконов Стодевятого последним на стену поднялся Пурпурно-Зеленый. Вообще-то, урдхцы строили свою крепость в расчете на людей, и потому драконам там было тесновато. Особенно туго им приходилось на лестницах. Аргонатским инженерам пришлось даже пристроить к городской стене большие деревянные ступени – специально для драконов.
– Клянусь ревом предков, странное это занятие для дракона, – фыркнул Пурпурно-Зеленый, обвивая длинный хвост вокруг ног. – Лезть на стену, чтобы сражаться мечом.
Он держал в лапах большой драконий меч. Кроме того, как заметил Релкин, сегодня Пурпурно-Зеленый надел больше доспехов, чем когда бы то ни было. В том числе и громадный шлем, выкованный специально для него кузнецами легиона. Релкин знал, что дикий дракон уже начал понимать значение и преимущества хороших доспехов. Гордый Пурпурно-Зеленый не мог сам попросить у юноши то, что раньше с таким негодованием отвергал, так что помощь Хэтлина пришлась очень даже кстати.
– Странно? – переспросил Базил, задумчиво поглаживающий точильным камнем и без того острое лезвие Экатора. – Что тут странного? Мы всегда сражаемся, такая уж у нас жизнь.
– Нет, мой друг, я говорю о другом. Странно лазить по этим лестницам. Мы, драконы, должны парить в облаках, с небес обрушиваясь на свою жертву. Вот что мы должны делать.
– Хотел бы я хоть разочек полетать, – мечтательно протянул Базил. – Попробовать, что это такое.
– Ты рожден ползать, вот и ползай.
– Верно, – спокойно ответил Базил. – Я ползаю, но при этом сражаюсь!
– Ну, если уж на то пошло, – с мрачным юмором фыркнул Пурпурно-Зеленый, – то я тоже теперь могу только ползать. – И достав точило, он принялся полировать свой легионерский меч.
День понемногу разгорался. Вот солнце достигло зенита, и лагерь врагов словно проснулся после долгой спячки. Толпы скованных металлическими ошейниками людей облепили осадные башни. Другие люди, в черных униформах сипхистских солдат, забрались внутрь этих громадных осадных орудий.
Защелкали кнуты, заревели бесы, подгоняя рабов, и башни сначала медленно, а потом все быстрее покатились к городским стенам.
Бум! Бум! Бум-Ту-Бум! – загремели барабаны, и тысячи воинов вслед за башнями пошли на приступ. Они вытащили из развалин сотни катапульт, и вскоре на город обрушился настоящий каменный дождь.
Вместе в валунами и кирпичами на головы осажденных сыпались и бутылки с горящим маслом. Впрочем, легионеры давно уже разобрали стоявшие возле стен дома, давая место инженерам закладывать контрподкопы. Так что эффективность вражеского обстрела оказалась довольно низкой. Тем временем северяне выкатили на позиции свои собственные, сделанные из корабельных мачт катапульты. И вскоре через стены в сипхистов полетели большущие камни. Легионеры старались попасть в осадные башни, и иногда это им удавалось. Ядра проламывали стенки, срывали натянутые шкуры, открывая лучникам спрятавшихся внутри черных солдат. Первые стрелы с городских стен уже нашли свои жертвы.
Все громче гремели барабаны. Все гуще летели стрелы. Кричали раненые, выли бесы, скрипели башенные колеса.
В городе основная масса воинов и все драконы еще только ждали приказа вступить в бой. Они прятались от вражеских стрел за плетеными щитами, установленными посреди стен. Лишь мальчишки-драконопасы да кенорские лучники, изготовившись к стрельбе, прильнули к бойницам. Мальчики были вооружены кунфшонскими арбалетами, удобным компактным оружием, легко и быстро перезаряжаемым и в умелых руках бьющим без промаха. Вот только с дальностью боя у них было неважно. Кенорцы предпочитали длинные луки, неимоверно тугие и способные поражать цель издалека.
Мальчишки пока выжидали, а лучники уже начали обстреливать площадки на вершинах осадных башен. Сипхисты ответили на огонь, и над стеной засвистели стрелы.
К участку, обороняемому Стодевятым драконьим, тоже приближалась одна из башен. Ее бока были прикрыты мокрыми шкурами. Спереди деревянным щитом повис перекидной мост.
Релкин наложил на тетиву стрелу с узким, пробивающим любую броню наконечником.
– Первая стрела, и уже со стальным наконечником? – спросил обосновавшийся рядом Свейн.
