— Но это правда! — с негодованием воскликнул кендер. — Наш друг ранен, он вон там…
Стражник повернулся и посмотрел на своего спутника, которого кендер сначала не заметил. Это был жрец в белых одеждах. Увидев его, Тас просиял:
— О, жрец? Какое удачное… Стражник зажал ему рот рукой.
— Что скажешь, Денубис? Там, откуда выскочил этот воришка, проходит аллея Нищих. Я думаю, между ворами случилась поножовщина, и кого-то просто пырнули в брюхо.
Жрец был человеком среднего роста, с редеющими волосами и довольно меланхоличным, печальным лицом. Он оглядел улицу с ее шумными торговыми рядами и покачал головой:
— Выбравший Тьму сказал — на перекрестке или где-то рядом. Это недалеко.
Мы должны узнать, в чем там дело.
— Ладно. — Стражник пожал плечами.
Подозвав двух воинов из своего отряда, он жестом направил их в узкий проулок между домами. Тас, которому стражник продолжал зажимать рот и большую часть лица, придушенно пискнул. Жрец посмотрел на него и сказал:
— Дай ему вздохнуть.
— Придется выслушивать его болтовню. — Стражник нехотя убрал руку.
— Он будет молчать. Не правда ли, дружок? — обратился жрец к Тасу и посмотрел на него с профессиональным состраданием. — Он ведь понимает, насколько все это серьезно, верно?
Кендер не вполне разобрал, обращается ли жрец к нему, к стражнику или к обоим сразу, поэтому ограничился согласным кивком. Этот ответ удовлетворил жреца, и он переключил внимание на двух воинов, которые с осторожностью углублялись в темный проулок. Тас, насколько это было возможно, тоже вытянул шею. Он увидел, как Карамон поднимается с колен и указывает стражникам на бесформенное тело под плащом. Один из воинов опустился на колени и отбросил в сторону темную накидку.
— Капитан! — заорал он, в то время как второй стражник схватил Карамона.
Испуганный и рассерженный грубым обращением, гигант высвободился одним резким рывком. Первый воин тут же вскочил на ноги, и в полутьме проулка сверкнула сталь клинка.
— Проклятье! — выругался капитан и подтолкнул Тассельхофа в сторону жреца.
— Присмотри за этим недоноском, Денубис!
— Разве не должен я тоже быть там? — возразил жрец, одновременно ловя за руку кендера, ткнувшегося головой ему в бедро.
— Нет! — Стражник уже бежал по грязному проулку, по пути выхватывая из ножен свой короткий меч.
Тас расслышал, как он на бегу пробормотал что-то вроде: «Такой большой негодяй может быть опасен».
— Карамон вовсе не опасен! — крикнул ему вслед Тас и с беспокойством взглянул снизу вверх на Денубиса:
— Они не причинят ему вреда, правда? И что, собственно, случилось?
— Боюсь, скоро мы все узнаем, — сурово откликнулся жрец.
При этом он держал Таса столь слабо, что кендеру не составило бы труда вырваться. Поначалу Тас так и хотел поступить, — чтобы оторваться от погони, на свете не существует места лучше, чем городская базарная площадь, — однако эта мысль была чисто машинальной, совсем как движение Карамона, когда он освободился от грубо схватившего его стражника. Кендер не мог бросить друга в беде.
— Они не причинят ему вреда, если он добровольно пойдет с ними, — сказал Денубис. — Хотя, если он совершил… — Жрец вздрогнул и несколько мгновений молчал. — Если он совершил это, то лучше бы ему умереть на месте.
— Совершил что? — Тас растерялся.
Судя по всему, Карамон тоже не понимал, в чем дело, так как протестующе взмахнул руками. Однако, пока гигант оспаривал свою вину, один из стражников зашел к нему со спины и сильно ударил под колено древком копья. Карамон потерял равновесие, покачнулся, и тут стоявший перед ним воин сбил его с ног сильнейшим ударом в грудь.
Едва гигант грохнулся на загаженную мостовую, как у его горла очутилось острие копья. Карамон поднял руки, давая понять, что сдается. Стражники тут же перевернули его на живот и сноровисто скрутили запястья ему за спиной.
— Вели им прекратить! — воскликнул кендер и рванулся на помощь Карамону.
— Они не имеют права… Жрец с трудом остановил его.
— Нет, мой маленький друг, останься со мной. Пожалуйста, так будет лучше, — удерживая Таса за плечи, добавил он мягко. — Ты ничем не сможешь помочь ему, а если попытаешься, то сделаешь только хуже.
Стражники тем временем поставили Карамона на ноги и принялись тщательно обыскивать. Они нашли спрятанный за поясом кинжал, который передали капитану, и фляжку с какой-то жидкостью. Один из воинов отвинтил крышку, понюхал содержимое и с отвращением швырнул флягу в кучу мусора.
Потом стражники указали капитану на лежащее тело. Тот наклонился над ним, выпрямился и быстро пошел к выходу из переулка. Поравнявшись с Карамоном, он что-то негромко сказал пленнику. Тас расслышал грязное ругательство и похолодел. Лицо Карамона тоже стало мертвенно-серым.
Переведя взгляд на Денубиса, кендер заметил, что жрец плотно сжал губы; пальцы его на плече Таса затряслись.
Внезапно Тас понял, в чем обвиняют Карамона. — Нет! — прошептал он. — Нет… Они ошибаются. Карамон не мог сделать этого, он и мышонка не обидит! Он не причинял вреда госпоже Крисании, он хотел помочь ей! Для этого мы сюда и прибыли. Верьте мне, прошу вас!..
Тас извернулся, чтобы заглянуть Денубису в лицо, и молитвенно сложил на груди руки.
— Вы должны мне поверить! Карамон — воин. Конечно, он убил немало всяких тварей, но все это были злобные твари: дракониды и гоблины. Прошу вас, поверьте мне!
Ничего не ответив, Денубис сурово посмотрел на кендера.
— Нет! — воскликнул в отчаянии Тас. — Как вы могли подумать такое? Мне здесь совсем не нравится! Я хочу обратно домой!
Тас даже пустил слезу, когда увидел потрясенное, бледное лицо Карамона, которого наконец вывели на светлую улицу. Потом он уткнулся в ладони и разрыдался по-настоящему.
Вслед за этим кендер почувствовал, что жрец, стараясь его успокоить, осторожно похлопывает его по плечу.
— Ну, ну, не надо, — ласково сказал Денубис. — Тебя непременно выслушают, и твоего приятеля тоже. Если вы невиновны, то вам не причинят вреда… — Тас, однако, услышал, что при этих словах жрец вздохнул. — Твой друг был пьян, не так ли?
— Нет! — с мольбой глядя на Денубиса. всхлипнул Тас. — Ни капли, клянусь вам…
Но тут взгляд кендера скользнул по лицу Карамона, и он не договорил.
Гигант был весь в грязи, из рассеченной нижней губы капала кровь. Его покрасневшие глаза бессмысленно блуждали, а ссутулившиеся плечи выражали только покорность и страх. Веки его покраснели и припухли, а руки слегка дрожали вследствие хотя и давнего, но многомесячного увлечения «гномьей водкой».
