— Я тебя понял. А ты, Гунт, получается, не так-то прост. Очень может быть, что в тебе течёт имперская древняя кровь. Твоя мать ничего не рассказывала тебе про кланы Равы?
Ещё как рассказывала, я больше десятка лет день за днём выслушивал: кто кого прирезал, предал, заточил в темницу, ослепил, подверг сексуальному насилию или даже сдал на опыты клановым исследователям. Тысячи древних и современных сплетен, неимоверно-запутанные истории причин вражды и прочее-прочее.
Но виду, я, конечно, не подал. Снова соврал с настолько честным видом, что происходи дело в театре, впору самому себе начинать аплодировать.
— Простите господин, но я такое не припомню.
Рамир остановился, повернулся ко мне, уставился внимательно:
— Посмотри мне в глаза Гунт. Правильно, вот так и смотри. Да, у тебя действительно редкая радужка. И чистейшая роговица. Чище самого белого фарфора. И скулы действительно необычно-высокие. Форма характерная. В тебе определённо есть капля имперской крови. И телосложение, — с этими словами аристократ бесцеремонно ощупал мои плечи, не торопясь при этом убирать ладони. — Прекрасная мускулатура. Я бы даже сказал — идеальная. Нет чрезмерности, и вместе с тем всё развито.
Я затараторил, опасаясь, что если так и дальше дело пойдёт, он вот-вот начнёт меня облизывать.
— Господин, вы обещали, что покажите дверь, про которую рассказывают страшное.
Рамир скривился:
— Ладно, раз ты так настаиваешь. Но за это ты должен кое-что мне пообещать.
— Что?
— После того, как посмотрим на дверь, сразу отправимся ко мне.
— Но зачем?
— Затем, что я приглашаю тебя на обед. Очень хочу поговорить о твоём отце. Мне это интересно. Понимаешь, наша династия тоже имеет отношение к кое-каким старым равийским семьям. В нас есть немного древней крови. Очень может быть, что мы с тобой родственники. Это было бы забавно. Ну так как? Мы договорились? Я очень хочу, чтобы ты пошёл со мной. Я настаиваю.
Очень тяжело отказывать в такой просьбе, находясь во дворе тюрьмы. Куда ни плюнь, попадёшь в охранника. В том числе наёмников хватает, я их за несколько минут три десятка насчитал.
Зачем этот садист вообще снизошёл до уговоров? Мог просто приказать, и меня бы тут же в мешок упаковали и понесли, куда надо. Забавляется, играется, как кот с пойманной мышкой.
Только кот этот слепой, глухой, да и нюх полностью потерял. Потому что поймал он далеко не мышь.
Да и кто кого сейчас поймал — интересный вопрос.
* * *
Мне стоило немалых усилий не выдавать свои чувства. С каждым шагом мы погружались глубже и глубже под замок, и вот, наконец, появились первые несомненные свидетельства того, что я на правильном пути.
Ракушечник, кирпичи и грубо отёсанные мелкие куски непонятного серого камня остались выше. Дальше сплошь потянулась древняя полигональная кладка с огромными блоками сложной формы. Некоторые выглядели столь причудливо, будто их лазером вырезали из породы, что, возможно, близко к истине. До сих пор ни разу такую красоту не встречал. Даже в логове Некроса стены и своды смотрелись не так причудливо.
Нет ни малейшего сомнения в том, что к строительству этой части Монк-Дана нынешние хозяева города руки не прикладывали. Их предшественники — основатели, прибывшие на «Хлонассисе», тоже ни при чём. Не знаю, что это за камень, но порода явно не местная, впервые такую вижу. Или издали привозили, что при таких объёмах — чистое разорение, или добыта с серьёзной глубины. А ведь шахтёрскими делами обитатели полуострова в последние века не промышляли.
Невзирая на почтенный возраст, кладка смотрелась превосходно. Блоки смыкались в монолитную массу, несмотря на сложнейшую форму. Частенько доходило до замысловатых криволинейных поверхностей, и во всех случаях они идеально прилегали друг к дружке. Ни малейших просадок от времени, ни намёка на трещины и натёки. Лишь характерно потемневшая поверхность выдавала, что камни не новенькие.
— Видишь, какие здесь стены? — спросил Рамир, будто мои мысли прочитав.
Я в ответ прикинулся недотёпой:
— Да, очень высоко до потолков.
— Не туда смотришь, — поморщился аристократ. — Обрати внимание, как идеально они вырезаны. И какие чёрные, будто смола. Говорят, они похожи на стекло из южных вулканов. Таких камней здесь нигде нет. Мы нанимали умелых искателей, те всё вокруг проверили, но так и не нашли каменоломню.
— Я не понял, вы такие большие камни издалека возили?! — удивлённо спросил я, чтобы не молчать и заодно поддерживать репутацию весьма недалёкого паренька.
— Нет, это не мы их сюда привезли. Всё, что ты видишь, всегда находилось здесь. У нас даже мастеров нет, которые могут вот так камни соединять. Понимаешь, Гунт, это очень старое место. Его ещё до нас называли Чёрным колодцем. Простолюдины забыли, но моя семья помнит. Мы всегда всё помним.
— И кто же его построил, если не вы?
— А вот это мы уже не знаем. Я ведь говорил, это очень древнее место. У степняков есть легенда о людях со змеиными головами и телами из синего тумана. Мол, жили здесь когда-то такие, что-то строили, а потом жертвы приносили. Но это обычные сказки, у степняков таких много. На самом деле Тосс много веков оставался необитаемым. Почва отравлена, к берегу непросто подойти, с востока, за перешейком, горы с дикими племенами. Здесь вообще не было людей. Ни одного человека. Когда предки степняков пришли на это место, они не нашли никого, кто мог им рассказать про древние времена. Я думаю, на том месте, где сейчас стоит Монк-Дан, тогда слегка возвышалась чёрная горка, похожая на змеиную голову. Её потом разобрали основатели, они эти камни пустили на фундаменты в некоторых домах. Когда моя семья сюда пришла, здесь уже стояла тюрьма, но память о Змеиной горке осталась. Посмотри налево, видишь вон ту решётку?
— Это и есть та дверь? — удивился я, увидев ничем не примечательную нишу, прикрытую решёткой из толстых брусков чёрного дерева.
— Экий ты непонятливый. Нет, конечно, это вообще не дверь. Посмотри хорошенько, за ней тупик. Эту решётку поставили, чтобы сделать из ниши камеру для опасных преступников. Видел казармы наёмников, через которые мы только что прошли? Даже если заключённый как-то вырвется, ему деваться некуда, мимо солдат незамеченным не проскочишь. Да и вырваться надо постараться. Железное дерево зубами не перегрызть, кое в чём оно получше металла. А вот там видишь сколы свежие на камнях? Это мастера основателей сделали углубления, чтобы решётка надёжно стояла. Её даже таран не сразу выбьет. Вот так, по мелочам, здесь что-то изменили в последние триста лет. Но в целом ничего не трогали.
— А почему это место называется Чёрным колодцем? — спросил я. — Это просто большой подземный коридор, на колодец совсем не похоже.
— Колодец ты отсюда не увидишь, — с усмешкой ответил Рамир. — Зато увидишь кое-что другое. То, что я обещал тебе показать.
Высоченный коридор с габаритами, позволяющими протаскивать по нему рыболовные сейнеры, наконец, закончился. Дальше тупик и широченная дверь из чёрного дерева оббитая металлическими полосами.
— А вот это она? — наигранно-испуганно спросил я, внутренне готовясь к обострению ситуации и торопливо прикидывая разные варианты завершения знакомства с Рамиром.
Тот, ничего не подозревая, кивнул:
— Да. Вот этой дверью и пугают весь город.
Я, приблизившись, провёл рукой по чёрным доскам, делая вид, что совершенно не заинтересован восьмиконечной звездой из серебристо-серого металла, что поблёскивала по центру. Весь мой жизненный опыт подсказывал, что это не пустое украшение, это какой-то весьма продвинутый замок.
Нет, я, конечно, могу достать Жнец и расправиться с досками, не трогая металлические детали. Но тот же жизненный опыт подсказывал, что чёрное дерево весьма туго поддаётся волшебному оружию. У меня на это уйдёт минимум несколько минут. Если я каким-то образом нейтрализую провожатых, кто-то из наёмников может встревожиться по поводу их долгого пребывания в тупике. Сходит проверить. Даже если спрятаться под навыком, куда прикажете тела и развороченную дверь девать?
