Когда молот почти бухается кометой, пускаю навстречу железке паутину. Нити опутывают рукоятку, больше ничего не успеваю сделать, и я отпрыгиваю в сторону. Бах-х-х-х-! Земля стонет под ногами. Клубы поднятой пыли оседают и мои ботинки оказываются на краю полуметровой воронки. Над ее серединой парит поднимающийся обратно в небо Гром-камень. Не убежишь!
Дергаю на себя нити и начинаю кружиться на месте, вращая вместе с собой молот. Лески крепко его держат, а центростремительная сила не позволяет оружию вырваться вместе с паутиной из моих рук.
По моим прикидкам кружиться мне так полминуты – пока все мои не выбудут. Да, веры в команду у меня немного, но, камон, моих ребят всего десять против девятнадцати. Хотя удивительно, уже вторая минута пошла, а вот Алла с Викой спина к спине дерутся в самой гуще фрагов. Даже смазанные моим бешеным вращением, они прекрасны - мои девушки. Растрепанные косы, горящие убийственным огнем глаза, умопомрачительные фигуры. Ой, затошнило - надо в другую сторону кружиться. Залюбовался, бывает.
Следующими гасят Евдокию и Олега. Неудивительно – они принимали основной удар при штурме клина. Оставшись без танков, тухнут и дамагеры. Таня, Дима, Стас. Ну и ненаглядные мои тоже заодно. С грустными вздохами, смотря глазами, полными слез, на мою юлу, они выкрикивают:
- Сдаемся!
И помощники судьи в ту же секунду оттесняют их от лавины Воинов.
Еще пять секунд, пока уйдут с арены. Всё. Теперь мой выход.
Резко вбиваю ботинок в землю, отпускаю патину, и Гром-камень по инерции уносится прямо в толпу Учеников и Воинов.
Получай, фашист, гранату!
Бу-у-у-у-у-у-умс!
Крики и стоны поломанных вассалов наполняют арену, словно густое какао чашку. Березовский не успел остановить свое чудо-оружие, его люди поплатились.
- А-а-а! Моя рука – ее больше нет! А-а-а!
- Кхе…Фдаюфь! Увевити меня…кхе….
- Сдаюсь! Мне нужна помощь – колено в труху разбито!
Оттряхивая руки, иду прямо в клубы пыли. Там уже мечутся санитары с носилками, утаскивая тяжелораненых.
«Глаза Жамбы» улавливают еще вполне целых фрагов. Ползают, постанывая, как в разбомбленном окопе. «Толчками» сбиваю с них доспехи, чтобы не мешались. Попадается и крошка-рыженькая. Сидит на земле и вертит головой, оглушенная.
При виде меня она жмурится и вжимает голову в плечи.
- Сбрось доспех, - говорю. – И крикни: «Сдаюсь». Не хочется бить такую симпатяшку.
- Сссдаюсь, - слушается лапочка.
- Молодец, - легонько хлопаю ее по макушке. – И больше никогда не вставай у меня на пути. Видишь же, чем кончается.
- Хоррошо, - робко улыбается, на щечках загораются солнышки-ямочки.
Секунду подумав, сдергиваю с ее шеи шарф – скоро пригодится. Наматываю ткань на рукав и шагаю дальше.
Железный скрип раздается совсем рядом. Едва успеваю отклонить голову – стальной кулак вылетает из облака пыли. Хватаю за запястье и локоть и тяну на себя этого железного дровосека. Одновременная подсечка – и Березовский падает к моим ногам.
Пока не поднялся, пеленаю нитями и пинаю в оскаленную волчью морду на шлеме.
Из прорезей забрала слышится стон боли.
- Как уже сказал, может быть только один бог грома, - я накидываюсь на Березовского. Два боковых удара в виски, и он опадает подо мной.
Пытается защититься руками – хреначу под ребра. Броня отдается гулким эхом.
Щупаю пластины доспехов на суставах, пока пальцы не вцепляются в черный гибкий металл сочленений. С натугой рву тонкие линии металла, похожие на кольчужные кольца. Наконец тяжелый наплечник спадает. Тут же дроблю ударом кулака показавшееся плечо.
- А-а-а! Сда…
- Только попробуй, - тихо говорю, и граф замолкает.
Вырываю второй наплечник, отбрасываю черную пластину в сторону. Ломаю хуком второе плечо. Под новый ор боли, сдираю с паршивца броню, высвобождаю из груды металла его плачущую, поломанную тушку.
Беру графа за шкирку и одним движением сдергиваю с него «волчий» шлем. Отбрасываю в сторону.
Раненых уже унесли, пыль улеглась. Трибуны в шоке смотрят на то, что я творю с Березовским. Его развороченный Энергокостюм, словно разбитый танк, сияет внутренностями у моих ног.
- Достаточно. Он избит, - судья тянет руки к графу.
- Но он еще не сдался, - оскаливаюсь я, и мужик отшатывается.
Разжимаю пальцы, и Березовский валится как тряпичная кукла. Белая кость торчит из его плеча, алые капли стекают на землю.
Бросаю ему оранжевый шарф.
- Перевяжи открытый перелом на правом плече, иначе от потери крови ты раньше времени потеряешь сознание.
- Не-ет, - в ужасе отшатывается он от шарфа. – Только не им.
- Я сказал – перевяжи.
И он слушается, плача, рыдая. Когда оранжевая повязка пропитывается кровью, хватаю его сзади за волосы, задирая подбородок.
- Березовский, сдайся! - говорит судья.
- Я не могу, - хныкает он. – Я бы очень хотел, но не могу.
- Он убьет тебя, идиот! У тебя все кости переломаны! Сдайся!
- Не могу…хны…хны, - слезы ручьем.
Мда, а я-то думал, что Громовые доспехи напугают мое астральное тело. Рассчитывал, что оно, струхнув, крепче вцепится в «мясо», затем фракталы горохом посыплются. Но нет, слишком всё по-детски вышло. И как в это мире плюшевых дворян стать сильнее?! На Рыкаря сразу лезть? Перебор на моем нынешнем уровне. Нужен равный мне Кмет, а не детский сад.
Ладно, надо показать всем, что бывает с теми, кто переходит мне дорогу.
Обвожу взглядом трибуны. Ошеломленные учителя, напуганные парни, возбужденные и тоже напуганные барышни. Ого! Пять третьекурсниц держат транспарант с моим именем – красным на черном. Лозунг такой: «Бес, покажи им ад!».
Меня чуть не распирает смех. Ад им показать, хе. Я вроде как с ним борюсь.
Хотя с другой стороны…О да, чтобы ад не пришел в этот чудесный мир, я покажу этим соскам чего ни в коем случае не стоит желать. Яка, твой выход.
Психический шторм исходит из меня почти видимыми волнами. Зрители содрогаются, кто-то не выдерживает и сбегает с трибун.
Заглядываю в глаза плачущему Березовскому.
- ПОВТОРИ-КА. ПРО. РЕЛЬСЫ. И. МОЮ. СЕСТРУ.
***
Ад наконец заканчивается.
Андрея Березовского кладут на носилки и несут мимо застывших трибун в медпалату.
Андрей чувствует – ему страшно. Любая тень, любой темный угол таит в себе жуткий волчий оскал. Звери повсюду, волки следят за ним.
Мягкая рука касается его плеча. Огромные янтарные глаза, рыжие кудряшки…Лисичка.
Но почему она даже не смотрит на него? Что она делает? Развязывает оранжевый шарфик? Зачем?
- Нет, пожалуйста…Оставь, - просит он. Не гордость, не уважение отца, не любовь Лисички, а именно этот шарфик – все, что у него осталось.
Но ее нежные руки непоколебимы. Шарфик развязан, и уже торчит у девушки из кармана. Она отмоет его от крови и снова будет носить на розовой шейке.
- Извини, - только бросает Лисичка еле слышно и уходит. Отступает в темноту под лестницей трибуны. Присоединяется к волку.
______________________
Добрый!
Рубрика «Легендариум демоника Перуна»
- Перун, а какие демоны лучше – на Земле или в аду?
- В аду – подогревать не нужно.
Хохмы читателей
Демоницы настолько были впечатлены Перуном, что у них срывало голову при встрече с ним. Автор: Psycill
Спасибо за подарки: Захват2, RedZak, darjany, Diver,Elfar, deusex, Goodvin013, Владимир Ляпин, Волков Александр, Goodvin013, Даниил, Grm13,oldGamer, Сергей Чемисов, Вий Кощеевич, Croaker, pop, diadim, Arsenij Qwert, АндреНик, Артем Запорожец, Сергей, Карась, Алексей Иванов, Артем Кайсин, Astartes, Александр Емельянов,Александр К,Dimam, Грушин, Полховский михаил, Виктор Плахов, Атрей,
Ну как прода-то?
Красная шапочка Оранжевый шарфик ушла к волку
