— Вы что, издеваетесь надо мной? — произнесла и отодвинулась от него так далеко, как только могла.
— Ваше Величество, Ваше тело охвачено лихорадкой. Необходимо избавиться от жара. И лучший способ — дать ему вытечь, — сказал лекарь спокойным голосом.
— Даже не думай об этом! — произнесла я ледяным голосом. — Убирайся! — крикнула, вставая с кровати и заставляя лекаря выйти из комнаты. Не знаю, откуда взялось столько силы. — Ни один шарлатан меня не тронет! — Истерично закричала.
В этот момент в комнату ворвался Самуэль, крепко схватил меня за руки и оттащил от доктора.
— Что случилось? — Спросил он, и, несмотря на то, что был в шоке, сумел удержаться от того, чтобы назвать меня по имени и прикоснуться ко мне.
— Вышвырни этого человека, — прошептала, не пытаясь скрыть гнев в своем голосе. Самуэль мгновение наблюдал за мной, а затем посмотрел на Тривета и лекаря, которые оба непонимающе качали головами.
— Я предложил Вашему Величеству пустить кровь из вены, — робко проговорил лекарь, словно боясь, что это вновь вызовет мой гнев.
— Только тронь меня хоть раз, и ты станешь сыном смерти, — сказала сквозь стиснутые зубы, пытаясь вырваться из рук Самуэля.
— Думаю, будет лучше, если Вы уйдете. Мы постараемся успокоить королеву, — сказал Тривет, уводя доктора. Как только за ним закрылась дверь, вся воинственность испарилась, и я еле держалась на ногах. Самуэль схватил меня на руки и отнес обратно в кровать.
— Ты можешь сказать, что, во имя всех драконов, это было? — спросил он через мгновение, присев на край кровати. Тривет зашел с другой стороны и смерил меня печальным взглядом.
— Не хочу, чтобы меня убили — ответила спокойным голосом.
— Убить? Никто не хочет тебя убивать. Лекарь просто хотел тебе помочь, — удивленно сказал Тривет. Я глянула на него на мгновение и подумала, не смеются ли надо мной. И тут меня осенило. Для них кровопускание было обычным лечением.
— Исторически доказано, что дренаж вены не является хорошим методом лечения. Это только усугубит организм, ослабленный болезнью. Старик или даже маленький ребенок могут не выжить. Извините, что я слишком остро отреагировала, но я испугалась, — попыталась объяснить им свое поведение. Тривет, уже привыкший к тому, что у меня есть знания из моего мира, которые являются базовыми для меня, но выходят за рамки того, чему он сам учил, просто молча кивнул и больше ничего не спрашивал. Самуэль, однако, выглядел задумчивым. Через некоторое время он извинился и ушел.
— И как мы будем тебя лечить? — устало спросил Тривет.
— Достаточно витаминов из фруктов, постных бульонов, литров и литров горячего чая. И потеть, потеть, потеть, — быстро ответила я. Надеялась, что я права и, что назначенное лечение сработает.
— Хорошо. И мы попробуем сбить твою лихорадку уксусным обертыванием ног, — подумал Тривет вслух.
Прошла еще неделя, прежде чем лекарь объявил, что со мной все в порядке. К счастью, мы быстро остановили лихорадку. Затем оставалось только ждать, пока организм справится с простудой и кашлем. Тривет договорился с Грегом и герцогами, и все это время полностью посвящал себя мне. Самуэль, напротив, избегал меня, а когда появлялся, то всего на несколько минут, и после заверений Тривета, что со мной все в порядке, снова исчезал. Пока я была прикована к постели, не было смысла разбираться с этим. Но в первый же день, когда Тривет разрешил мне небольшую прогулку, я решила навестить Самуэля.
Спокойно дождалась вечера, когда Тривет ушел. Встала, надела халат и побежала в коридор, постучала и подождала. Дважды уже поплатилась, и не хотелось пережить еще одну неловкую сцену.
Через несколько минут Самуэль открыл дверь. Он был взъерошен, и я поняла, что, вероятно, разбудила его, несмотря на ранний час.
— Как думаешь, я могу войти? — спросила, надеясь, что он не выгонит меня. Самуэль просто отошел в сторону и жестом пригласил войти. Села в ближайшее кресло и с благодарностью приняла одеяло, в которое закуталась.
— Что-то случилось? — спросил Самуэль, садясь напротив меня.
— Хотела бы спросить об этом же, — ответила, пристально глядя ему в глаза. — Ты избегаешь меня всю неделю. Надеюсь, это было только из-за страха, что ты заразишься.
Самуэль потер глаза и устало вздохнул. У меня появилось странное чувство, что за этим кроется нечто большее.
— Что бы я ни сделала или сказала, мне очень жаль, — прошептала я, протянув руку и погладив его по щеке.
— Это не твоя вина. Ты просто напомнила мне кое о чем, что я хотел бы забыть, — признался Самуэль через некоторое время. В его глазах была такая печаль, что у меня внутри все сжалось.
— Если ты не хочешь, тебе не обязательно говорить об этом, — прошептала. Самуэль встал, подошел к бару и налил вина нам обоим. У меня не хватило смелости предупредить Самуэля, что мне не следует пить после моей болезни, поэтому я молча принял бокал, пригубила и сделала вид, что пью.
— Когда ты накричала на того лекаря, что не дашь себя убить, я вспомнил своего младшего брата, — тихо сказал он, и я моргнула от удивления, потому что он никогда раньше не говорил мне, что у него есть брат или сестра.
Самуэль некоторое время колебался, но потом начал рассказывать о последних днях жизни своего брата.
— Я никогда не забуду тот день. Небо было затянуто облаками, на улице дул ветер, и я не мог ничем себя занять. То же самое с Сетом. Через пару часов отцу надоело его нытье, и он велел мне пойти поиграть с ним во дворе. У меня не было настроения возиться с маленьким ребенком. Мне было пятнадцать, а ему меньше семи. Чем я мог с ним заняться? Поэтому я сказал ему, что мы поиграем в прятки. Сет восторженно просиял. Я повернулся к стене и начал считать. Но я вовсе не собирался его искать. Просто вернулся в библиотеку и начал читать, — начал Самуэль и вдруг остановился. Он сжимал в руках бокал с вином. Его взгляд был отсутствующим, и я не знала, как себя вести. Я подозревала, что у этой истории не будет счастливого конца, и хотела остановить его продолжение. Но у меня было чувство, что он должен выговориться. Поэтому я молчала и ждала.
— Время близилось к ужину, когда вошла моя мама и спросила, где Сет. Только в этот момент я вспомнил, что он все еще ждет, когда я найду его. Я бросил книгу и выбежал на улицу. Я начал искать Сета. Я бегал по двору, по парку. Я выкрикивал его имя, но он не отвечал. К тому же начался дождь. Я побежал за отцом и матерью, чтобы они помогли мне найти его. Но мы нашли его только через несколько часов. Было совершенно темно. Вдруг он упал с дерева на землю. С дерева в нескольких метрах от того места, где мы начали играть в эту проклятую игру. Сет промок до костей и дрожал. Мой отец немедленно послал за лекарем. Он боролся с лихорадкой в течение недели. Перед смертью он улыбнулся мне. Он просто прошептал, что победил. Затем закрыл глаза и, казалось, заснул. Но он так и не проснулся, — закончил Самуэль свой рассказ, сердито вытирая слезы с глаз.
Я была в потрясена и нисколько не удивилась тому, что он все это время держался от меня подальше.
— Я спрашивал себя всю неделю, был бы он все еще жив, если бы ему не вскрывали вены, — вздохнул он и одним глотком допил остатки вина. Я поставила бокал, подошла к нему, села на подлокотник кресла и обняла его.
— Доктор не мог знать, что он не помогает, — успокаивала его. — Он сделал все, что мог. Если бы был другой вариант, он бы обязательно попробовал его. — Мои слова, казалось, не принесли ему никакого утешения. Я наблюдала за его опустошенным выражением лица и понятия не имела, как облегчить эту боль.
— Со мной все будет в порядке, — добавил он через некоторое время. Его голос был затуманен сдерживаемыми слезами, но я притворилась, что не заметила. — Тебе следует лечь в постель, чтобы снова не заболеть, — твердо сказал он.
— Ты же не думаешь, что я оставлю тебя в покое? — удивленно спросила.
— Мне нужно побыть одному. Пожалуйста, — печально выдохнул Самуэль.
