М-м-м… просто божественный вкус. Голова наполняется лёгкостью, тело — силой, а за спиной расправляются крылья. Старина Парц как всегда на высоте. Я б ему титул архимага просто за один парцеяд бы выдал, серьезно. Правда, у волшебного зелья есть один незначительный, но побочный эффект…
С негромким чпокающим звонком в воздухе начали возникать… маленькие крылатые младенцы. У некоторых в руках были арфы, у некоторых — корзинки с лепестками роз. Тоненькими голосами они выдавали что-то вроде «О-о-о!» и «А-а-а!», Кружили вокруг нас с Парцем, трунькали на арфах и разбрасывали вокруг лепестки роз. Насколько ангелочков опустили на наши с Парацельсом головы золотые лавровые венцы.
Я аж прищурился от удовольствия. М-м-м… хороший сон. Почаще бы такие снились.
— Славься Бог-Император! — пропели ангелочки высоком голосами, — Славься архимаг! Мы воздаем вам почести, Великие!
Ну хотя бы галлюцинации признают меня как Бога-Императора и возносят должную хвалу… Только от этого скорее грустно, чем весело на душе.
Парацельс сразу же наполнил наши кружки, как они опустели. Но я не торопился снова пить.
— Парц, так что же произошло, пока я спал? — спросил я, задумчиво разглядывая прозрачную, как слеза младенца, жидкость в своей кружке.
— Произошла катастрофа, — печально произнёс архимаг и резко, залпом осушил кружку, — Примерно через пятьсот-семьсот лет после твоей смерти наше измерение оказалось полностью отрезано от других миров. Его словно покрыла непроницаемая оболочка. Многие из наших союзников оказались отрезаны от родного мира. И до сих пор скитаются, не в состоянии вернуться домой…
Парацельс вздохнул и залпом осушил кружку.
— И ты тоже в их числе? — спросил я.
Парацельс оторвался от кружки. Его лицо стало ещё грустней, уголки рта опустились вниз.
— Когда грянуло, я находился где-то посередине, на самой кромке меж реальность и небытием, — сказал он, — В запретном измерении, недоступном взгляду простых смертных… лишь Мудрейшие в состоянии выжить там.
— То есть опять нажрался? — я видел его насквозь.
— Э-э-э… ну в общем да, — Парацельс со слегка смущенным видом почесал в затылке, — Нажрался магическим пойлом так конкретно, что когда грянуло, вернуться обратно я так и не смог. В итоге меня полностью затянуло на Изнанку мира и крепко так зажало. Ни туда, ни сюда. Уже которую тысячу лет там сижу и могу только ограниченно наблюдать, что происходит с нашим миром… И как люди пьют без меня.
Скупая слеза скатилась по усам и бороде волшебника. Потеря, которую он пережил, не шла в сравнение ни с чем другим.
— Парц, что именно произошло? — спросил я, — Что за катастрофа? Кто её устроил? У любой катастрофы есть имя и фамилия.
— Без понятия, — печально сообщил Парацельс, — С Изнанки крайне ограниченный обзор. Я недавно ощутил твоё присутствие, да и то еле-еле достучался. Знаю только, что после катастрофы многие незримые законы, по которым работало наше Бытие, безвозвратно изменились.
— Исчезла классическая магия, — я кивнул, — Появились Дар и духовная энергия.
— Да. Дар. Духовная Энергия, — печально произнес Парацельс, — При мне такой херни не было…
— Ты не знаешь, почему так произошло? Почему наша классическая магия… скукожилась до духовки и Дара?
— Не, Импи, без понятия, прости.
— Ты ж архимаг.
— Я сижу в жопе мироздания, Изнанке, и почти ничего не вижу отсюда. Я тут уже пару тысяч лет не делаю ничего, только пью парцеяд вместе со своим коллегой Просперо, также застрявшем, и жду твоего возвращения.
— Ясно. Извини.
Мы снова выпили. Ангелочки трунькнули на арфах. Парацельс снова наполнил кружки уже из новой бутылки.
— Да всё в порядке, мы на самом деле весело проводим время, пока ждём твоего возвращения! — сказал волшебник, — Лепим из кусков псевдореальности статуи фигуристых баб, гоняем портянками местных духов-Часовых, строим огромные пирамиды из пустых бутылок парцеяда! Соревнуемся, кто выше построит, пока не рухнет! Без магии, на щелбаны! Я за пару тысяч лет достиг в этом невероятных высот! Моя нынешняя пирамида уже три километра в высоту! На пару сотен метров выше, чем у Просперо! Хе-хе… следующий щелбан точно получит он!
Парацельс с довольным видом захихикал и и коварно потёр руки.
Мда… похоже, пока я пребывал во сне-смерти, могучие деды времени даром не теряли. Представляю, как они за пару тысяч лет засрали всю Изнанку мироздания. И довели до истерики всех тамошних духов. Эх… стоит Богу-Императору на чуть-чуть отвлечься, союзники сразу начинают сходить с ума. Даже на тысячу лет одних оставить нельзя. Как дети малые, честное слово.
— А потом мы с этих пирамид будем как с горок кататься… — продолжал мечтать великий волшебник, впавший в детство.
— Ты лучше скажи, Парц, — задумчиво произнес я, — Есть мысли, как тебя вытащить с Изнанки?
— Честно? Без понятия. Уже все перепробовал. Если и можно мне открыть проход обратно, то только снаружи, — печально произнес волшебник, — Вся надежда на тебя, Импи… Кстати, я без понятия, как будет моя магия работать в изменившемся мире.
— У меня тоже проблемы. Силы прежней нет, я переродился в теле простого смертного. Мне нужно ещё время, чтобы обрести себя прежнего. Может быть ты дашь какой-нибудь совет, как мне ускориться?
— Черт, надо подумать, — Парацельс почесал затылок, — Так с ходу трудно что-то сообразить. Мне нужно время.
— А мы торопимся?
— Мое время уже почти вышло. Я не могу находиться на связи с тобой слишком долго. Изнанка тянет назад. Даже архимагу не так просто преодолеть ее притяжение.
— И ты потратил время, чтобы рассказать мне про горы из пустых бутылок вместо действительно важных вещей? — моему возмущению не было предела.
Парацельс улыбнулся и с виноватым видом развел руками. После чего просочился сквозь матрац и исчез…
— К следующему сеансу связи обещаю что-нибудь придумать, — прозвучал из воздуха его затихающий голос, — И парцеяда побольше притащу… На Изнанке я успел вывести новые уникальные сорта, которые ты ещё не…
Его голос затих окончательно. Эх, Парц, Парц… в своем репертуаре, как обычно. Хотя попробовать новые сорта парцеяда я бы не отказался, ещё как бы не отказался… Парцеяд — святое дело.
И тут я проснулся.
Через приоткрытую штору в комнату лился свет утреннего солнца. Архимаг Парацельс, разбросанные по полу бутылки и кружки из-под парцеяда, даже ангелочки — все исчезло без следа. Растворилось в мутной дымке сновидений.
А вот приятный запах парцеяда с нотками соленых огурцов остался. Я принюхался, вылавливая из воздуха тоненькие ниточки аромата. Да, никаких сомнений, это он и есть… Похоже, со мной наконец-таки вышел на связь один из старых союзников! Пусть и во сне, но наш разговор все равно был реален.
Парацельс, несмотря на лёгкое безумие и алкоголизм, невероятно могучий волшебник. Наверное, самый могучий из всех, кого я знаю. И он сохранил мне верность. Осталось найти способ вытащить его в реальный мир из ловушки, в которую он угодил. И тогда…
— Что за запах? — в комнату вошла Мария, слегка шевеля ноздрями, — Ты тут огурцы солёные ел?
Я пожал плечами.
— Наверное соседи, — я указал на приоткрытое окно, — Расконсервировали запасы.
— На удивление приятные запахи у запасов… я бы даже сказала очень приятные, — на лице у Марии появилось удивленно-довольное выражение, — Наверняка ручная засолка. Обязательно при встрече рецепт спрошу.
Надо будет ее обязательно угостить парцеядом… если она, конечно, изменит своё поведение. Пока что над ней в моих глазах весит табличка «Предатель». И снять её будет ой как не просто. Но сначала надо вызволить Парца из плена.
Жаль, что дед засел в другом измерении накрепко. А у меня нет нужных инструментов для его спасения. Пока по крайней мере нет.
Утром ещё до завтрака Мария снова попыталась обниматься. Я мягко, но решительно отстранил её.
— Вадик… — в её глазах мелькнуло удивление и непонимание.
