— И пробовать не стану. Он скажет нам ровно столько, сколь сам сочтет нужным.
— Это почему?
В голосе у драконочки прорезались если не насмешливые, то уж верно ехидные интонации:
— Я бы на его месте именно так и сделала. О причинах сам догадайся.
Ситуация была, увы, стандартной для любого аналитического центра: информация существовала и даже была в распоряжении, на нее следовало всего лишь обратить внимание. Я был тем самым аналитическим центром.
Осень наступила как‑то слишком быстро и оказалась непривычно холодной. Вдруг выяснилось, что обычных средств нагрева мало, что костер требуется очень мощный, а за хворостом приходится летать все дальше.
Одним очень холодным утром меня разбудил встревоженный писк Ррумы:
— Мама, что это?!
Открыв глаза, я тут же обнаружил необычно яркий свет от входа в пещеру. Первый взгляд оказался верным.
Весь спуск от нашей пещеры к речке был забеленным. Видимо, ночью прошел хороший снегопад. Мало того, он продолжался.
Сестричка осторожно потрогала таинственный слой правой передней лапкой.
— Мама, оно холодное!
Я сразу же решил не включать высокомерие многознающего брата:
— Не бойся, Ррума, это вода, только она стала твердой.
— Ты откуда знаешь?
— Я же маг воды.
— А, ну да. И что нам делать?
Вопрос был столь же простодушным, сколь и глубоким. В самом деле, что?
Первой пришла на ум необходимость утеплять жилище. Вход в пещеру был безобразно велик, отсюда и теплопотери. Как противодействовать? Простейший вариант: завалить вход камнями, оставив лишь небольшой проход — только — только пролезть взрослому дракону. Хорошо для первобытного человека; мой далекий волосатый предок так бы и поступил. Но я‑то маг земли; пусть и не супер, но на бакалавра потяну. Сузить вход… еще продумать дверь… из дерева ее не сделать, но можно вместо двери приспособить каменюгу. Лучше из сланца, такая будет легче. Так, данный этап ясен. А что еще?
Пока я прикидывал и прогонял варианты, между родителями шел диалог:
— Тебе надо немедленно лететь к Кнарру. Мы, в конце концов, родственники.
Отец возражал хотя и шепотом, но жестко:
— Не такие уж близкие родственники, это раз. Его влияние равно нулю, это два. Он выжил из ума, это три.
— А я и не жду, что он замолвит слово перед Великим. Но вот его советы очень бы хотела услышать…
Тут мама скосила глаза на нас с сестрой. Ее речь перешла в такой тихий шепот, что решительно ничего нельзя было расслышать, да и отец стал говорить так, что удавалось уловить лишь отрывки вроде: а что, если он… ты спятила, у нас трое детей… почему ты думаешь, что ему что‑то важное известно… да что он может такого надумать… а ты представляешь, какого труда ему будет стоить… я боюсь, что просто убью его…
Мне было до последней степени интересно, но тут я перехватил направленный на меня взгляд старшего брата. Такого я еще не видел. Не знай я, что драконов со специализацией в магии разума не бывает — непременно бы подумал, что Саррод именно такой и есть. Глаза брата прямо вопили: «Ни о чем не спрашивай, притворись глухим!» Я чуть заметно двинул гребнем в утвердительном жесте. Собственно, у меня и в мыслях не было расспрашивать кого бы то ни было. По всей видимости, тема разговора была очень уж деликатной.
Отец вдруг заговорил в полный голос:
— Занятий в школе сегодня не будет!
В другой ситуации Ррума непременно испустила бы радостный визг. Но на этот раз сестрица проявила разум и наклонила голову в знак понимания. Брат отреагировал именно так, как я и ждал: утвердительно двинул хвостом при полном нейтралитете гребня.
Отец улетел за рыбой — так, по крайней мере, он сказал. Вернулся он с добычей, но очень не скоро.
— Река покрылась льдом, — объявил он. — Пока что он тонкий.
— Что такое лед?
— Насколько тонкий?
— Лед, доча, это та же вода, но ставшая твердой — хотя и мягче камня. Это от холода. А толщина… ну вот такая.
Папа отмерил на когте что‑то между одним и двумя сантиметрами. Я подумал, что такой лед можно проломить телемагией, но через неделю дело будет обстоять хуже. Конечно, если холодная погода сохранится.
После завтрака я твердо решился на действие:
— Пап, я могу сделать так, чтобы в пещере стало теплее.
— Я тоже маг огня.
В голосе отца слышалась насмешка, которую он даже не трудился скрыть. Мама явно прислушивалась, но в разговор пока что не встревала.
— Тут не то, что ты думаешь. Я могу как маг земли сделать вход в пещеру более узким. Тепло будет меньше уходить. Еще могу доставить кусок камня, который будет прикрывать вход. Но ты глава семьи, решать тебе.
Отец слегка усмехнулся, но тут же снова стал серьезным.
— А дым куда деваться будет?
— Оставлю небольшое отверстие под потолком.
Мама все же не утерпела:
— Сынок, ты вполне уверен в своих силах?
Деликатно сказано! Мои способности не подвергаются сомнению, под вопросом лишь точность их оценки.
— Даже если я истощусь раньше, чем закончу работу, семья ничего не теряет. Ну, будет вход в пещеру немного уже.
У меня два готовых спессартина и один кварц. Если расчет верен, то должно хватить. Предполагалось, однако, что площадка перед входом являет собой сплошной базальт. Если в глубинных слоях попадется нечто иное, расход энергии увеличится.
— Могу я чем‑то помочь?
Молодец, брат. Правильный вопрос задал.
— Можешь, хотя ты и маг огня. Только не мне, а отцу. Сейчас ему понадобятся все запасы энергии, потому что добывать еду с каждый днем будет все труднее. Поэтому на тебе будет сбор дров и поддержание костра.
— А я что могу сделать?
— Ты, сестричка, маг воздуха. Твоя помощь, может быть, понадобится, но только если я ошибусь в расчетах и не смогу завершить каменную стену. Или если не смогу раздобыть глыбу для двери. Тогда ты воздухом надуешь снеговую стену вместо каменной. Не такая хорошая защита, но гораздо лучше, чем никакая.
— Сколько тебе понадобится времени на все?
— Точно не скажу, пап…
А вот это уже чистое вранье. При должном запасе кристаллов мне хватило бы двух часов с хорошим запасом, но осторожность потребует неторопливой работы. Теоретически я знаю все возможные причины дополнительного расхода энергии, но то в теории.
— …однако думаю, что до ужина управлюсь.
— Может быть, это все лишнее…
В голосе у мамы отчетливо звучала нерешительность.
— …потому что… когда мы с папой были совсем маленькие, была такая же холодная зима.
