Солнце клонилось к горизонту, и Серый с сожалением прервал свое занятие. За день он успел отмыть только голову, но и этого хватило, чтобы клетка будто бы осветилась изнутри. Возможность полюбоваться столь совершенной красотой стоила того, чтобы приложить усилия для ее возвращения. «Я приду завтра», — пообещал он, экве и она благодарно кивнула. Сергей смел осыпавшуюся грязь и заторопился в душ. Королева могла позвать его в любую минуту. Едва успев вытереться, он получил приказ явиться в беседку и, на ходу надевая рубашку, побежал к озеру.
Его руки отрешенно двигались, расплетая гриву повелительницы, а мысленно он был рядом с пленницей. Чувствуя его настрой, Синсера недовольно морщилась.
— Сегри! Вернись ко мне! — воскликнула она, не выдержав.
— Ох, простите, Ваше Величество, я тут, с Вами.
— Ты думаешь о ней! Чем она тебя так очаровала?
— Ну… она — красивая.
— Да, я видела, когда гуляла по саду, — согласилась королева. — Но это не значит, что ей можно красть душу моего кари!
Сергей еле сдержался, что бы не хихикнуть. Синсера — ревновала. Причем, как у любой ревнивой дамы, ее заявления противоречили логике и здравому смыслу. Он мог напомнить, что вовсе не принадлежит ей, что она и сама «украла» его у хозяйки, а его мысли вообще принадлежат только ему самому, но не стал.
— Прости, Солния, чем я могу загладить свою вину? — прошептал он, по наитию придав своей фразе именно такую форму.
Сам того не ожидая, Сергей поставил королеву перед выбором: либо считать его другом, либо просто слугой. Определиться требовалось прямо сейчас. Слугу следовало строго отчитать за панибратство, а от друга наоборот, слышать ласковые слова всегда приятно.
— Ох… просто когда ты со мной, то будь со мной, — произнесла она, наконец.
— Обещаю, Ваше Величество!
— Наедине можешь звать меня Солния, — фыркнула Синсера, — раз уж начал.
***
Три последующих дня пленница продолжала молчать, а Сергея ждало еще одно потрясение. Пытаясь снять с демонессы почерневшие остатки попоны, Серый вдруг понял, что они растут прямо из спины. Когда он стал их отмывать, из-под грязевой корки взору открылся ряд гигантских перьев. Калигум оказалась крылатой!
Постепенно его труды подошли к концу. Будто желая вознаградить своего благодетеля величественным зрелищем, демонесса встала навытяжку с распахнутыми крыльями. Ее шелковая грива и пушистый хвост колыхались на слабом ветерке, то тут, то там в них вспыхивали блестки, создавая впечатление, будто внутри прячутся крошечные звездочки. Сергей отступил на пару шагов, чтобы окинуть взглядом хорнию целиком и замер, наслаждаясь ее красотой. Хотя впоследствии он еще много раз любовался внешностью сверхъестественной эквы, нюансы ее великолепия просто не могли вместиться в память простого смертного, и каждый раз был будто впервые.
Пришел последний день его пребывания во дворце. Канея, торопящаяся с утра на заседание, радостно напомнила, что заберет его в полвечера. Сергей почувствовал легкую грусть. Нет, он не то чтобы не соскучился по своим эквам, Серый просто боялся, что контакт, налаженный с пленницей за эти дни, может пропасть и придется все начинать заново. Заглянув на кухню, он прикарманил несколько рандий и по пути к фруктовой поляне нарвал цветов. Остатки дурного запаха въелись в железо цепей, и он надеялся перебить его цветочным ароматом. При виде него, демонесса поднялась на ноги и улыбнулась.
— Привет, Александр! — услышал Сергей мелодичный голосок. — Как мило! Ты принес мне цветы?
— Эквитаки, Калигум, — ответил он. — Я вовсе не Александр, меня зовут Сергей.
— Хмм… странно… хотя ты действительно совершенно на него не похож, — согласилась демонесса.
— Наконец-то Вы со мной заговорили.
— Да, я тысячу лет не разговаривала и подзабыла, как это делается, — ответила она.
С каждым словом ее речь становилась разборчивей — постепенно разрабатывались потерявшие эластичность мышцы горла. Мысль, стучавшая в подсознании Серого с самого начала разговора, наконец пробилась наружу. «Привет?!» «Тысячу?!» «Лет?!» «На каком языке она вообще заговорила?!»
— Простите, но Вы говорите со мной не на эвлонском, — ошарашенно проговорил Серый. — Я не знаю Вашего языка, но все равно понимаю его!
— Это язык создателей, его понимают все, — пояснила она. — Значит, ты — простой смертный человек и не можешь меня освободить.
Демонесса разочарованно вздохнула, и ее крылья обвисли от огорчения. «Она знает про людей? — удивился было Серый, но потом подумал, — А почему бы и нет? Почему бы богине не знать про людей?»
— Простите, я могу только поухаживать за Вами, — сказал он. — Может, хотите рандию?
— Ну, давай хотя бы рандию, — согласилась она с легкой усмешкой.
Предложенная альтернатива оказалась столь неравноценной, что показалась даже забавной. Сергей протянул фрукт, и она, коснувшись ладони бархатными губками, взяла его в рот и с наслаждением прожевала.
— Кстати, почему ты назвал меня «Калигум»?
— Ну, так вы — демонесса Калигум, наславшая на Эвлон проклятие Темных Врат, — удивленно ответил он. — Разве нет?
— Значит, они посмели предать забвению даже мое имя?! — возмущенно воскликнула эква. — Я! Люсея! Кайлум!!!
Цепи зазвенели от напряжения, когда хорния гордо вскинула голову, а Сергей потрясенно осел на пол. Он сразу поверил ее словам — слишком многое подтверждало их правдивость: уничтоженные хроники, уцелевший обрывок, описание Люсеи, как небесно-синей крылатой хорнии с зелеными глазами, подобными солнцу. Люсея Кайлум — «сияющее небо» — вот оно полное имя создательницы. Те экусы, что осмелились пойти против богини, действительно должны были тщательно замести следы. Ополовинив имя своей госпожи, они провели реформу, так удачно превратившую слово «Кайлум» в «Калигум», сожгли все свитки, что могли уличить их в подтасовках, и переписали заново официальную историю. Но как простые смертные могли победить богиню? Почему столь могущественное создание не может выбраться из клетки без помощи? Кто на самом деле виноват в проклятии? Множество вопросов требовало ответа.
— Что такое «Темные Врата»? — прервала эква его размышления.
— По легенде, это проклятие, наложенное на Эвлон демонессой Калигум, — ответил Сергей. — Если это не Вы, то кто мог его наложить?
— Откуда мне знать? Я ничего не вижу и не слышу за пределами своей тюрьмы, — печально ответила Люсея, и в ее голосе послышалась тревога. — А как оно выглядит и действует?
— Из Врат, что ранее служили для путешествий между бусинами, теперь постоянно лезут монстры. Хорнии накрыли Врата защитным полем, но через него демонам иногда удается пробиться и тогда в битве гибнет много экусов.
