Марк привычно отправил свой разум в самый центр этого сияния и с удивлением и радостью натолкнулся на разум Йори. Она с трудом пробивалась в их сторону. Такая же ослепшая и оглохшая. Схватив капитана за руку, Марк попытался объяснить ему увиденное. С огромным трудом Вларт все-таки уловил, что происходит, и в свою очередь попытался мысленно дотянуться до девушки.
То ли усилия Марка и Вларта помогли, то ли девушка сама смогла пробиться к ним, а может быть, еще по какой-то причине, только водяной смерч и яростно бивший в глаза свет иссякли, и тело Йори с плеском погрузилось в воду. Следом грузно шлепнулся Суаткан.
Полагаясь только на свое внутреннее зрение, Вларт кинулся в воду, стараясь нащупать руку девушки. Он, конечно, вряд ли нашел бы ее, если б не помог Суаткан. Схватив девушку за куртку, ящер вытолкнул ее на поверхность, где в нее вцепились сразу две пары рук – Марка и Вларта.
Они уже почти выплыли на берег, когда страшный гул начался снова. Высокие волны швыряли людей, точно щепки. На этот раз гул продолжался намного дольше, чем первый раз. Упавшей глыбой раздавило самодельные светильники, оставленные на берегу, и теперь люди болтались посреди озера в полной темноте.
Вларт мало на что обращал внимание – он всеми силами приводил в себя потерявшую сознание Йори.
В бурлящей воде такая процедура была весьма затруднительна, так что у моряка ничего не получалось.
Друзья скорее почувствовали, как в озеро, чудом их миновав, рухнула громадная глыба, отколовшаяся от высокого потолка пещеры. Шаух, до сих пор сновавший по берегу, кинулся в воду, мгновенно поборов врожденный страх. Суаткан, почувствовав отчаянное положение восьмилапого, поплыл ему на помощь, и паук в последний момент успел вцепиться лапами в хвост геккона.
Между тем, следом за упавшей в озеро глыбой с высоких сводов пещеры полилась вода. Редкие поначалу струйки быстро переросли в ревущий водопад.
Последняя мысль Вларта была о том, что наверху упал поддерживающий верхнее озеро столб, и вся вода хлынула сюда. Не надеясь, что в таком грохоте его кто-нибудь услышит, капитан прокричал просьбу простить его за то, что потащил всех с собой на смерть.
Как ни странно, его услышали все. И отозвались. Что-то негодующе крикнул Марк. В сознании капитана зазвучало возмущение Шауха. Рев возражающего Суаткана перекрыл даже грохот воды и землетрясения. Вларт не успел ни понять крики друзей, ни ответить им – упавшая сверху очередная глыба пробила дно озера в углу пещеры. Под этим озером, как и под находящимся выше, оказалась пустота.
С ревом и шипением вода устремилась в пролом, увлекая за собой путешественников. В сознании Вларта пронесся безмолвный крик Суаткана и Шауха, и капитан на какое-то время перестал что-либо чувствовать. Им неожиданно овладело полное спокойствие. Он перестал волноваться и бояться чего-либо, его не беспокоило, что в данный момент его тело несется по каким-то проходам все ниже и ниже.
Единственная мысль, не дававшая ему покоя, была забота о том, чтобы не отпустить руку Йори.
Постепенно перед внутренним зрением капитана начали вырастать наводящие тошноту синие и красные круги и квадраты с черной сердцевиной. Сознание моряка медленно гасло от нехватки кислорода. Но даже теряя сознание, Вларт так и не разжал зубов, не давая бившемуся телу вдохнуть воду.
Когда гигантский водоворот начал их засасывать, Марк – зная, что вода всегда найдет выход и они все же, скорее всего, окажутся либо на поверхности, либо в другом, более крупном озере – набрал побольше воздуха и задержал дыхание. Так же поступил привычный к морю Суаткан. Ящер и вовсе мог обходиться без воздуха до получаса.
Когда ослепительный свет залил пещеру, рыбак успел зажмурить глаза и получил намного меньший ожог, нежели остальные, и его зрение довольно быстро восстановилось. По крайней мере, сквозь текущие из-под век слезы он хоть что-то мог рассмотреть.
Вода, тысячи лет копившаяся в недрах изрезанного пещерами плато, благодаря сильному землетрясению наконец нашла себе русло. Огромная водяная масса, сметая все на своем пути, рвалась на свободу. Друзьям сильно повезло, что большая часть воды успела просочиться в водоворот раньше, чем туда затянуло их. И теперь эта масса искала выход.
Стекая по запутанной сети нижних пещер, она неслась под уклон к самому дну. Однако одна из самых нижних галерей, куда устремился водный поток, оказалась завалена обрушившимися от землетрясения глыбами, и вода, наполнив ход, ринулась в соседний, где просевшая земля образовала многометровый провал с отвесными стенами, выводивший на поверхность. В этот провал и хлынула вода, увлекая за собой беспомощных путешественников.
Вода била и крутила людей. Суаткан ободрал бока о самые узкие участки тоннелей. Острые скалы сняли с геккона слой защитных пластин вместе с кожей. Марк из последних сил боролся с желанием вдохнуть – у человека уже плыли круги перед глазами, когда вода наконец толкнула его на поверхность.
Солнечный свет больно ударил по глазам рыбака. Зажмурившись, Марк с наслаждением хватал губами воздух. Рискнув на мгновенье приоткрыть веки, он тут же в ужасе закричал.
Вода широкой струей била в высоту, а затем с огромного обрыва рушилась в море. Жаркий, обжигающий лицо ветер свистел в ушах. Марк успел только набрать побольше воздуха, и его следом за Влартом и Йори ударило о морскую воду. Охнув, рыбак потерял сознание. Больше всех повезло Суаткану – едва заметив, что летит в море, ящер вытянулся во всю длину и безболезненно вошел в морскую воду головой. Вынырнув, ящер осмотрелся – никого из друзей на поверхности не было. Геккон погрузился под воду на поиски друзей.
Йори пришла в себя от сильной боли в плече и тут же, захлебываясь соленой водой, рванулась на поверхность. Все тело пронзила жестокая судорога, но девушка все же успела вынырнуть и вдохнуть. Какой-то тяжелый груз упорно тянул ее на дно. Опустив голову под воду, Йори различила судорожно вцепившегося ей в руку Вларта. Отфыркиваясь, девушка вытащила капитана на поверхность. Мимо проплыл Суаткан, сжимая в зубах воротник Марка. На его хвосте перебирал лапами Шаух, пытаясь выбраться геккону на спину.
К счастью, до берега было недалеко, и вскоре уже все люди находились на нагретом солнцем галечном пляже.
Высокий обрыв, сложенный из сыпучего песчаника, мраморовидного известняка и глинистых сланцев отвесной стеной вздымался на сотню метров к небу. Он тянулся к юго-востоку, насколько хватало глаз, к западу же обрыв потихоньку снижался, пока не сходил на нет, превращаясь в довольно крутой, но проходимый склон горного хребта, густо заросший высоким буковым лесом.
