- Не смей приближаться к моей девочке. - Размеренно, по слогам, грозно, но сдержанно произнес глубокий голос Крона.
- Что? - Не понимая о чем он, спросил я.
Удары горячего воздуха по моему лицу участились. Из груди зверечеловека донеслось звериное рычание.
- Не смей приближаться к моей девочке! - Снова повторил он.
- Я... Не понимаю о чем ты.
- Не смей приближаться к Лиолу, человек!!! - Неожиданно взорвался он.
Его дикий крик оглушил мои бедные перепонки. После чего он бросил меня на скамейку.
- И даже не пытайся оправдаться! Я смог уловить твои взоры в ее сторону! - Продолжил он горячиться.
Я не мог поверить этому, очередная девушка, пусть даже и сомн, которая смогла растопить мое сердце, привязав меня к себе, заставив забыть о другой, в один миг растаяла, словно весенний лед. Я посмотрел в наполненные сожалением глаза Лиолу, в них просматривалась досада и обида, говоря о ее беспомощности. Лиолу пожала плечами и, сдерживая слезы, вышла из раздевалки. Мне же досталась лишь очередная встреча с угнетающей сердечной болью и неизмеримым чувством отвращения к окружающему миру. К миру, в котором, как мне говорили, не существует любви, но, как оказалось, существует боль от ее коварства. Значит, меня обманули, значит, они все себя обманывают. Если есть боль от неразделенной любви, следовательно, есть любовь.
Мощная рука Крона выросла перед моим лицом, заставив меня очнуться из оцепенения. Я посмотрел на него, тот с добродушным видом дал мне знать, что желает мне помочь подняться. Приняв его предложения, он поднял меня на ноги.
- Мне нужно домой. - Монотонно сказал я, безразлично уставившись в пол.
- Домой? - Изумился Крон.
Сейчас его голос был спокоен, будто ничего и не происходило несколько минут назад.
- Максим, нам вот-вот в поход. Ты не забыл, что необходимо найти саньясина? - Напомнил Крон.
- Ах, да. - Вспомнил я. - Можем не торопиться, взвесьте все как следует. У нас есть время. Он не может прочесть ее.
- Кто он? - Удивился громила.
- Макир. - Пояснил я. - Я встретил его в храме.
В воздухе родилось удивление, исходящее от присутствующих, я чувствовал его, даже не смотря им в глаза. Разряжение было создано появившейся в раздевалке Ольми.
- Что тут у вас происходит? - С грозным видом спросила она. - Что с тобой, Макс? Ты неважно выглядишь!
- Все хорошо, Ольми. - Успокоил я ее. - Просто мне нужно домой.
- А как же Тамира Тару?
- И я ему про это же. - Поддакивал Крон.
- Я еще раз повторяю, у нас есть время. Что-то мне подсказывает, что нам необходимо подождать.
- Сколько? - Не угомонялся Крон.
Я лишь пожал в ответ плечами.
- Не знаю, что тут у вас произошло, но мне кажется, что тебе Макс не нужно покидать Сомнию. Пока твое состояние проницания стабильно, необходимо закрепить его. Поэтому я заберу тебя к Нигматам. Ты там сможешь прийти в себя.
- Смотрите, не развратите его там окончательно. - Усмехнулся Крон.
- Смотрю, он у тебя здесь пребывает в отличном состоянии. - Съязвила Ольми. - Пойдем.
Позвала Ольми меня, боязненно беря меня за руку. Но я притормозил ее, обращаясь к Крону.
- Крон, передай хранителям, что я сообщу им о своей готовности. Мне нужно все обмозговать.
Затем я дал Ольми понять, что полностью ей предоставлен и готов идти с ней. Она притянула меня ближе к себе и, глядя в мои глаза, мило улыбнулась. Все вокруг поплыло, только ее прекрасные черты лица остались четкими, непоколебимыми. Было отчетливо заметно, что ее взгляд наполнял особый характер, наполненный трепетом, влечением и озорным безрассудством. Что, с одной стороны, меня необъяснимо притягивало, с другой - слегка пугало. Я был далеко не профаном в этом деле и знал, что безрассудство в женских глазах говорит только об одном - о ее желании быть разорванной страстью с тем, кому она дарит этот взгляд.
- Милый Максим, если бы ты только был свободен, я бы заставила быть тебя моим. - Поглаживая мою щеку, прошептала она.
- Но я, увы, свободен.
- Оно - нет. - Ольми ткнула меня пальцем в грудь.
И она была чертовски права. Мое сердце хоть и треснуло, но его осколки склеивала надежда. Во все времена надежда была эликсиром жизни, спасая миллионы угнетенных сердец. Но только я не мог понять сейчас одного - почему именно Кира и Лиолу? Вот же передо мной оболденная женщина, готовая подарить себя такому неудачнику, как я. А у меня отсутствует даже простое мужское влечение. Кстати о влечении...
- Стоп. Но сомнийцы не могут испытывать любовь, влечение, ну все в таком духе...
Картинка вокруг нас приобрела должную резкость и мы уже стояли на знакомой мне веранде среди вечереющего леса. Что слегка меня удивило, поскольку мы прибыли сюда с ночного стадиона.
- Мы - раса Нигматов. Нигматам даровано все, чего лишены остальные в Сомнии. Но за это, наверно, по причине зависти, мы, можно сказать, изгнаны из Сомнии, живя на границе между ней и Потоком Сознания, лишены права голоса в Ордене. Награждены призрением остальных кланов. Но как бы то ни было, к нам прислушиваются. - Она сделала паузу. - Так что я вполне способна испытывать к мужской особи, будь он хоть человек, хоть сомн, влечение. - Ольми хитро и игриво покосилась на меня.
- Не смотри на меня так. Ты меня очень привлекаешь, но сюжет сейчас не тот. Извини.
- Нет, нет. Так и должно быть. - Успокоила она меня. - Мои слова - это всего лишь мои мысли и ничего больше. Сейчас я тебя оставлю. Тебе нужно найти решение. Увидимся, когда захочешь.
Ольми, погладив меня по голове, развернулась и направилась к выходу. Проводив ее взглядом, я бухнулся в нишу на подушки, растекаясь по ним в расслаблении, словно медуза по камням. Как же хорошо, когда тихо. Почему же я раньше ненавидел эту щадящую тишину? Тишина приносит покой и умиротворение, они же, в свою очередь, - здоровый дух и ясность мыслей, которые сейчас мне просто необходимы. Сегодня я должен разобраться в последних событиях и найти этот чертов храм с его книгой, чтобы покончить с проблемой войны и мира, и заняться наконец-то своей личной жизнью. Да, именно так, сначала храм, затем Кира. Или Лиолу? Вот гадство! Я даже сам не знаю кого. Нет, нет.... Сначала Познание и Дарование. Единственное, что лишает мужчину конструктивного мышления - это женщина.
С трудом прогнав мысли о прекрасном и мучительном, я погрузился в поиски храма. В голове вспыхнула последняя сцена моего пребывания в храме "Познания": лежащая на полу мама и разгневанный Макир. Картинка была настолько четкой, что прорисовывалась каждая деталь. Я смог разглядеть зияющий шрам колдуна - меня даже удивило, что я так его назвал, его темно-малахитовые глаза и точеные черты лица, которые мне показались очень знакомыми.
