Наконец-то мы на свободе. Приветствую вас, о братья, объединенные в звездном совете.
Мы собрались не все, о Дафриль. Один из нас не ответил на зов.
Кого не хватает?Дафриль соприкоснулась со всеми присутствующими и смутилась. Я полна неизреченного ужаса... Что случилось с Луэркасом? Неужели душа его претерпела уничтожение после нашего освобождения?
Ответил Нереас: Мы потеряли его, но он не погиб. До твоего прибытия мы искали его... так как искали тебя. Ты ответила... В отличие от него. Он скрывается; те из нас, кто искал его, не могут обнаружить Луэркаса, однако линия его души не оборвана. Он не пал – а поэтому мы вынуждены признать, что он... заблудился.
Итак, первый вопросу нас о Луэркасе. Не оказывает ли он скрытого сопротивления?
Все мы думали, что он с нами, однако, поскольку он с таким тщанием извергает нас и уклоняется от нашего общества, мы вынуждены заподозрить, что он только изображает согласие, чтобы полностью постичь наши планы и устремления – и потом разрушить их.
Почему? Что может заставить его воспротивиться наступлению нового золотого века? Зачем ему противодействовать нам?
Возникла пауза – с человеческой точки зрения миг, необходимый молнии, чтобы перепорхнуть с одного облака на другое... – однако принимавшим участие в разговоре она показалась вечностью.
Наконец один из духов, входивших в Звездный Совет, высказал предположение, которого все боялись:
Возможно, он собрался воцариться на Матрине, учредить империю и провозгласить себя императором-богом. И тоже стремится к золотому веку, которого мы желаем, – но для себя одного.
Еще одна пауза свидетельствовала об унынии, охватившем всех присутствующих. Затем последовало общее согласие, переходящее в ропот, когда каждый пытался довести до остальных свои собственные рекомендации в отношении того, как надо поступить с Луэркасом. Наконец все успокоились – и Дафриль смогла вновь попросить их высказаться.
Мы уничтожим его, как только отыщем,предложила Меллайни, мы должны оборвать линию его души.
Веррис не согласился:
Мы должны заставить его пройти сквозь Зеркало Душ и вступить в смертное тело, неспособное реагировать на него. Пока оно будет жить, Луэркас останется в плену, а потом его протолкнет сквозь Вуаль. Однако наша совесть не будет отягощена гибелью его души.
Вейул посчитал, что это излишне.
Быть может, достаточно просто изгнать его из совета.
Были и другие предложения – они противоречили друг другу, отличались строгостью и длительностью наказания. Одни хотели просто найти Луэркаса, чтобы вразумить его в споре; другие требовали уничтожить его душу – без суда и расспросов... отсутствие, как им казалось, изобличало его. Все сходились в одном: отсутствие Луэркаса на первом за тысячу лет собрании Звездного Совета нельзя считать маловажным. Все хотели немедленно приступить к действиям, однако не могли прийти к единому мнению в вопросе – что именно следует предпринять. Вновь поднявшийся шум грозил уже разразиться жарким спором, и Дафриль поняла, что собратья не способны принять решение. Стремление определить наказание еще не найденному Луэркасу казалось бессмысленным. Поэтому она переменила тему:
Все ли из нас выбрали себе подобающую аватару среди смертных?
Выбрали все.
Великолепно.Дафриль разделила чувство восторга со своими собратьями. Моя аватара находится в пути, чтобы забрать Зеркало Душ из места его упокоения. События сыграли мне на руку – и ее не пришлось подгонять в дорогу.
Сартриг продолжил: Мое воплощение следует за ней – на случай, если она не сумеет выполнить свое задание. Он будет следовать за ней вне всякой зависимости от моего старания: им двигают другие побуждения. Они исходят от него самого, но служат моей цели. Они позволяют мне пребывать в тени, и он, как правило, не замечает моего присутствия. Кроме того, он способен изгнать меня из своего разума– если захочет, – потому что достаточно силен в магии.
Быстрой цепочкой пролетели прочие сообщения: параглез, вынужденный отречься от интересов своей Семьи в пользу более широких потребностей Звездного Совета; принцесса Гиру-налле, наследница Фииласто, вынужденная предлагать союз Семьям Иберы; король далканских пиратов, начинающий подумывать о примирении с Семьями Иберы.
Окрыленные открывшимися перспективами, члены Звездного Совета разделились, чтобы вернуться в свои аватары, согласившись перед этим искать Луэркаса, и тем временем обдумать, как следует поступить с ним.
Хасмаль отказался занять кресло, предложенное ему Кейт; он опустился на пол каюты и настоял, чтобы она села напротив. Когда она это сделала, Хасмаль укрепил экран, которым окружил их обоих. Щит он прошил заклинанием «не замечай нас», тщательно приготовленным заранее. Кейт только смотрела на его палец, водящий по порошку, насыпанному на пол ее каюты, и молчала. И, что более интересно, ни один мускул на лице Кейт не выдавал ее мысли. Хасмаль едва не улыбнулся... Годы, потраченные ею на обучение дипломатии, послужат его интересам ничуть не хуже, чем если б она с детства воспитывалась Соколом.
Укрепив щиты и убедившись в том, что происходящее в каюте не привлечет ничьего внимания, он собрал свои порошки в аккуратную горку, взял в горсть и посыпал чуточку на Кейт, чуточку на себя.
Выражение ее лица не переменилось, однако девушка спросила невозмутимым и вежливым тоном:
– Религиозный обряд?
Хасмаль покачал головой и на этот раз улыбнулся.
– Нет. В любом уголке Иберы нас обоих осудили бы за это на смерть; вероятно, и здесь тоже – при всем либерализме капитана Драклеса к прочим вещам. Так завершается магическое заклинание.
Тут по лицу ее действительно пробежала тень выражения, не имевшего, впрочем, ничего общего со страхом. И в самом деле, в тот краткий миг – прежде чем в глазах ее вновь появилось спокойствие и безразличие – ему показалось, будто он заметил в них искру смирения.
Смирения? Что за странная реакция, подумал Хасмаль.
– Похоже, я рождена еретичкой и останусь ею, – произнесла Кейт с печальной улыбкой, причины которой он не понимал. – Как бы ни были чисты мои побуждения, как бы ни велика была потребность или моя любовь к Семье, каждый шаг уводит меня все дальше и дальше от Истинного Пути.
– Не понимаю.
Бровь девушки изогнулась дугой, уголок рта приподняла крошечная улыбка.
– Разве ты не понимаешь, что если та стена мира, которой ты окружил нас, сооружена с помощью ворожбы, а я хочу научиться умению делать ее... уже одно намерение превращает меня в еретичку? А теперь скажи, как долго ты прожил в Ибере? И каким образом тебе удалось избежать четвертования на рыночной площади?
