Мы вышли из бара. В голове моей все смешалось, я ничего не понимала ни в жизни, ни в собственном хозяине.
До Иезеркеля мы добрались без приключений, даже практически не разговаривали с хозяином, он вдруг стал резко занят каким-то художественным проектом и постоянно делал наброски на листах бумаги, которые тут же выкидывал. Я с перерывами на вынос мусора каждые час-полтора читала или просто смотрела в заоконную темень.
Приехав домой, хозяин сразу же забился в свою мастерскую, а я начала скучать. Продолжалось это не долго, поскучав два дня, я написала и отправила письмо профессору Мариендорф. Каждый день проверяла почту, ожидая письма от Капитана. Меня не смущало, что он мне не пишет и не звонит, он в море, он там как дома, так кому ему еще надо звонить и писать раз у него все есть? Но я все равно ждала.
Максимус сидел в своей мастерской две недели, я стала забывать, как он вообще выглядит. Уйму свободного времени я убивала чтением.
К концу второй недели Максимус выполз на свет божий, уставший, изможденный, но довольный собой.
— Детка, я рад сообщить тебе, что сегодня вечером я закончил, наконец, чертову инсталляцию и поеду ее продавать. Точнее получать деньги. Так-то она давно продана.
— Странно, продавать воздух, — пожала плечами я.
— Мне ее заказали, — Максимус сел за стол и принял светскую позу, манерно растягивал слова и лениво жестикулировал, — Я к тому, что сегодня вечером ты совершенно свободна, я уеду, в доме вроде все путем идет, хотя мне начхать на самом деле, а тебе бы я советовал приступить к исполнению нашего пари или ты решила отказаться? — он хитро посмотрел на меня исподлобья.
— Нет, — как можно тверже сказала я, — не отказалась.
— Но колеблешься. Определяйся, дорогая, чего ты хочешь, — с напускным равнодушием говорил Максимус, а сам внимательно наблюдал за мной. Я взяла тряпочку и стала протирать пыль и на без того стерильном рояле. Молчала я ровно столько, сколько нужно было, чтобы подумать, что я сильно размышляю.
— Меня пока все устраивает, — ответила я.
— О, — хохотнул хозяин и стал гладить себя рукой по макушке, — Максимус хороший хозяин, он не разговаривает с Аишей, и вообще ей на глаза не показывается, хороший хозяин, хороший, — он протянул мне руку.
Я смотрела скептически и на руку и на придуривающегося хозяина. Желание плюнуть на ладонь щекотало сознание.
— И? — спросила я.
— Конфета? Где моя конфета? Или крекер? — поднял брови Максимус.
Я молча развернулась и принесла из бара крохотное желтое монпансье и положила перед Максимусом на стол (ладонь он уже убрал). Хозяин рассмеялся, я тоже развеселилась.
— Буду ее хранить, под сердцем, — сказал он, кладя конфету в рот, — когда еще заслужу от тебя похвалы, а то все угнетаю да домогаюсь. Ужас какой-то, а не хозяин!
Вскоре он ушел. А я решила, что раз вечер у меня свободен, то не стоит проводить его в доме, где я и так работаю. Я приоделась, вышла на площадь и пересекла ее. Напротив дома Максимуса находилась милое кафе "Версаль". Я не уверена, что хозяин знал, о такой резиденции французских королей, но слово само по себе красивое.
В заведении хозяин знал меня, а хозяина очень уважал, поэтому я могла не опасаться, что что-то случится.
— Аиша, — радостно улыбнулся хозяин "Версаля" — Хэз, — Ты снова за ужином?
— Нет, у меня свободный вечер, решила провести его в приятном месте, в приятной компании, — я состроила ему глазки, благо Хэз был безопасен, ему было около сорока, но кроме его кафе его вообще ничто больше не интересовало.
— Ты мне льстишь, — отмахнулся он, — Угощаю, — он пододвинул мне стакан.
— Это что? — недоверчиво спросила я.
— Это вкусно и без капли алкоголя, — фыркнул Хэз и отошел к другим посетителям.
Я прохлаждалась у барной стойки, смотрела баскетбол на большом экране напротив. Мне было спокойно, я чувствовала себя абсолютно в своей тарелке, эдаким свои парнем, не хотелось сейчас никого из себя строить.
— Ты подвинешься? — сзади раздался приятный молодой голос.
— Мест полно, — я обернулась и застыла.
Неожиданный собеседник тоже застыл в удивлении.
— Прости-те, — он подсел на соседний стул, — Я думал, ты… вы… транс…
Я быстро оценила подсевшего парнишку. Он был молод, на вид едва ли двадцать три. Светлые волосы, серые водянистые глаза, приятный черты лица, строгие и в то же время какие-то немного детские. Широкие сильные плечи, руки, одет дорого, но не как местные. Достойный, на мой взгляд, кандидат, перспективный с точки зрения достатка, а на такие плечи как раз можно неплохо положиться. Взгляд прямой не бегающий, можно попробовать, по крайней мере заявлю Максимусу, что вызов я приняла.
— Аиша, — подала руку я.
— Стивенсон, можно просто Стивен.
— Давно к нам приехали? — прощупывала почву я.
Стивен два раза редко моргнул от удивления и сказал:
— Неделю назад, я тут недалеко живу.
— Видно, что вы приезжий. Один приехали? — светски интересовалась я, искоса глядя на собеседника.
— Я за наследством. У отца тут доки. А вы-то тут каким ветром, Аиша?
— Я — помощница одного господина, — расплывчато ответила я и поймала себя на интонациях и жестах Игоры. Я начинала копировать ее невозмутимую позу, скупую мимику и жесты, манеру тянуть гласные.
— О, а правда, что все помощницы обязаны выполнять некоторые дополнительные функции? — с осторожным интересом поинтересовался Стивен.
Я вздохнула. Можно было вставать и уходить, этот мальчик нам не подходил. Но я сидела. Надменно усмехнувшись, я смерила его взглядом и вкрадчиво сказала:
— Такие вещи спрашивать просто не прилично. Наймете, тогда узнаете.
— О, простите, пожалуйста, я не хотел вас обидеть, Аиша.
Стивен перепугался и стал совсем мальчишкой.
— Ничего, вы не обидели меня.
Я торжествовала. Парнишка был легко мною побежден, я могла теперь танцевать на его костях, если бы захотела. Я все никак не могла решить продолжить его изводить или оставить ребенка в покое и не трогать.
Мы молчали. Я усердно делала вид, что "совсем не обижаюсь", Стивен очень хотел как-то загладить свою вину, но не мог придумать ничего путного.
— Чем вы увлекаетесь? — спросил он, наконец.
— Сейчас ничем. Послала письмо с просьбой, чтобы меня взяли на обучение, и жду ответа, вот и все мое увлечение, — ответила я скучающим голосом.
— Неужели совсем ничего не нравится?
— Нравится море, льды, — просто ответила я, делая вид, что баскетбол мне интереснее.
