Ищейка стоял в нескольких шагах от них, привалившись к стене и скрестив руки на груди. Он смерил парочку странным взглядом и вздохнул.
— Не могу сказать, что не понимаю тебя, Линдереллио, — негромко сказал Серый. — Но мне жаль, что все вышло так.
Магистр ничего не ответил ему. Аллатриссиэль с минуту смотрел на парочку, которая и не думала разомкнуть объятия, а затем спросил:
— Сегодня?
Линдереллио прикрыл аметистовый глаз и ответил:
— Да.
— Я приду. Буду рядом, — заверил его Серый.
Сердце Райги снова сжалось от горечи. Она со вздохом отстранилась и взяла своего уже бывшего наставника за руку. Он бесстрастно сказал:
— Я не мог иначе.
Аллатриссиэль грустно улыбнулся:
— Знаю. Моя любовь осталась на поле войны с орками. Поверьте, что вы не пожалеете, что все сложилось так.
— Жалеть будут другие, — тихо сказал наставник.
После этого эльф развернулся и пошел прочь, увлекая Райгу за собой. Девушка торопливо попрощалась с ищейкой и закусила губы. Он снова напомнил ей о вечерней церемонии. Линдереллио покосился на нее и будничным тоном сказал:
— Все будет хорошо. Помни о том, что сказала моя мать.
Девушка кивнула.
… В Мерцающий лес они отправились почти сразу после того, как Махито разрешила им покинуть целительское крыло. Аллатриссиэль и Цанцю отправились туда из Манкьери в день закрытия Дверей, так что рассчитывать утаить шило в мешке не стоило. Рука об руку учитель и ученица прошли через портал прямо в главный зал Хеллемилиорана.
Мать Пламенных была там одна. Эльфийка задумчиво перелистывала ноты на серебристой ажурной подставке. Райга нервно сглотнула и вместе с Линдереллио подошла к ней.
Меллириссиэль спокойно оглядела их и коснулась ладонью в жесте утешения сначала головы своего сына, а потом его избранницы.
— Уже знаешь, — вздохнул эльф. — Прости.
Мать улыбнулась ему и ответила:
— Ох, Линде… Я давно знаю.
— Давно? — он покосился на Райгу. — Ты всё-таки прочитала ее тогда?
— Нет. Я же твоя мать. Я начала догадываться, когда вы вернулись из Цитадели. Ты просил прощения и чувствовал себя таким виноватым. А после того, как ее приняло Сердце леса, и ты провел у постели Райги месяц, у меня не осталось сомнений.
— Что лаэ?
— Линмэ обескуражен, но не злится на тебя. Хаэтеллио в бешенстве, поэтому в Халариэне тебе лучше не появляться. Король Тайенуриэль решил отложить решение этого вопроса до того, пока Райга не выпустится из Алого замка.
— Мне жаль, что все случилось так, — прошептала девушка.
— Ты остаешься одна, — вздохнул Линде.
Меллириссиэль улыбнулась и сказала:
— Я не одна. Я часть рода хаа Лларион Лэ. У меня есть брат, племянники, их дети. Кроме того, я уже потеряла твоего отца. Халлериэль — лучшее, что было в моей жизни. И я не хочу, чтобы ты лишал себя возможности создать семью. Даже если я не смогу быть рядом с вами…
Линдереллио неизменно напоминал Райге о словах своей матери, и от этого ожидание грядущего становилось чуточку легче.
Вечером магистр открыл портал сразу в тронный зал Халариэна. Райга прошла следом за ним, и тут же отошла в сторону. Меллириссиэль поманила девушку к себе. Девушка нервно теребила оборки на подоле своего платья. Толпа заполняла все пространство огромного зала. Райга так нервничала, что почти не замечала ни окружающей обстановки, ни лиц окружающих ее эльфов.
Линдереллио остановился в двух шагах от трона. Лицо Тайенуриэля было непроницаемо. Стиснутые зубы Хаэтеллио выдавали его отношение к происходящему. Король поднялся и медленно подошел к брату. От волнения Райга воспринимала его речь урывками.
— За нарушение законов… наказание — изгнание. В виду особых заслуг перед родом и тремя королевствами разрешаю оставить полное эльфийское имя и оставить право потомкам получить хайне-лиэн.
Значение последнего Райга не поняла, но при этих словах по залу пронесся удивленный вздох.
— У тебя есть какая-нибудь просьба ко мне? — обратился Тайенуриэль к брату.
Линдереллио ответил:
— Разреши мне провести в Хеллемилиоране еще одну ночь.
Король, немного помедлив, кивнул. Затем он поднял руку и прошептал заклинание. На изящных пальцах вспыхнул зеленый свет. Когда они коснулись ключиц Линдереллио, тот пошатнулся. Его лицо побелело. Райга вспомнила свои ощущения, когда магистр развязал ей ученическую нить, и шагнула вперед, протягивая ему руку. Они переплели пальцы и, не говоря ни слова, покинули зал.
Уйти в Хеллемилиоран они не успели. Рядом открылся портал, из которого вышли Аллатриссиэль и Цанцю.
В васильковых глазах старшего из ищеек светилось сочувствие. А Цанцюритэль с улыбкой сказал:
— Ну что, господин совратитель несовершеннолетних адепток, какой титул ты будешь носить теперь? Великий герцог Линдереллио Манкьери тоже неплохо звучит.
— Не важно, — процедил магистр в ответ. — Я теперь изгнанник и умер для вас. И я это сделал, чтобы спасти жизнь Райге.
Аллатриссиэль улыбнулся вслед за своим коллегой:
— Ты сохранил полное эльфийское имя, а на присутствие темного эльфа в свите принца Райтона Халариэн пока закрыл глаза. Лучше и быть не могло. Помни, что мы рады видеть тебя в Сером замке в любое время. И двери наших домов в Джубиране всегда открыты для тебя. Заходи в гости.
С этими словами он хлопнул Линдереллио по плечу и ушел. Цанцюритэль подмигнул:
— Если сможешь оторваться от своей красотки.
Затем он поспешно догнал своего товарища. Линдереллио проводил их немного обескураженным взглядом, а затем открыл портал в Хеллемилиоран. Большой зал был пуст. Райга ожидала, что они выйдут в город, но магистр вел ее в свою комнату.
— Что такое хайнэ-лиэн? — спросила девушка.
Магистр покосился на нее и ответил:
— Возможность при определенных условиях унаследовать титул. Впрочем, полуэльфы не смогут им воспользоваться.
У дверей их уже ждали. Хаэтеллио стоял перед дверью. Пройти мимо него не представлялось возможным. Магистр вздохнул и остановился рядом с ним. Райга ожидала услышать обвинения в свой адрес, но эльфийский принц даже не посмотрел на нее.
Хаэте поднял руку и тихо произнес знакомые до боли слова — эльфийское целительское заклинание. Сияющие зеленью пальцы легли магистру между ключиц.
— Не нужно, — процедил Линдереллио.
— Нужно, — спокойно ответил Хаэтеллио. — Иначе оно будет болеть очень долго, ты же знаешь.
— Ты не должен это делать для изгнанника.
— Я не сделал этого для своего сына, и жалею об этом. Несмотря на все, что произошло, ты навсегда останешься моим братом.
Он убрал руку и перевел взгляд на Райгу.
— Оставляю его на тебя, — добавил Хаэтеллио. — Присматривай за ним. И за моим сыном.
Девушка серьезно кивнула. После этого эльф открыл портал и ушел через синий дым. Линдереллио улыбнулся и распахнул дверь в комнату. Райга прошла вперед и спросила:
— Хочешь побыть здесь? Я думала, мы обойдем Хеллемилиоран напоследок.
Но эльф обнял ее сзади и поцеловал открытую шею девушки. Райга повернулась и обняла его в ответ. Тонкие пальцы эльфа нашли застежки на ее платье. Пламенная вздрогнула и покосилась на широкую черную постель:
— Что, здесь?
— С этого дня я больше не твой учитель и даже не эльф, так что — да. Сегодня. Сейчас. Здесь.
Несколько мгновений Райга смотрела ему в глаза, а затем набросила на комнату глушилку. Сверху упал пламенный щит. Заклинания тускло отсвечивали на двери, предупреждая, что сегодня в этой комнате больше никого и ничего не ждут.
Король Райтон, наконец, отправился спать. Миран и Ллавен остались в кабинете одни. Юный эльф подошел к окну и устремил взгляд в освещенный магическими лампами сад.
— Ты чего такой? — спросил Миран.
Юный эльф немного помолчал, а затем признался:
— Отец приходил.
— Да ладно? — изумился Миран. — И… что?
Ллавен поежился:
— Я думал, он меня убьет. Если бы не двери, наверное, это было бы лучшим исходом.
