— К черту, моей голове нужен отдых, — Брон решительно откинул в сторону перчатку и в одно движение расстегнул пояс с мечом.
Глава 19
Глава 19
На следующий день Брон прямо в седле подключил перчатку, при этом одев её на руку. В этот раз это заняло уже на порядок меньше времени. Подключив артефакт, Брон аккуратно, готовясь в любой момент оборвать их связь начал сгибать один за другим пальцы. Никаких странных ощущений. Если б он не знал, что она движется самостоятельно, ни за что бы не догадался. Ощущалась она как вполне обычная перчатка. Чуть осмелев, Брон начал испытывать всё, на что была способна его кисть. Никаких неудобств и стеснений. Для первого раза результат просто удивительный. Хотя объяснение этому конечно есть, Брон мельком глянул на спину женщины, которую уже считал своей. Её вклад в работу нельзя было не учитывать. Закончив с проверкой движений, Брон начал полевые испытания.
Сперва делал самое простое, взял поводья в руку, чуть подкорректировал курс движения. Затем слегка похлопал коня по шее, стараясь уловить малейшие отличия и понять, как действует усиление энергомышц. На легких касаниях, когда Брон старался притронуться легко и нежно, никакого усиления заметно не было и это было к лучшему. Оставалось проверить, как оно работает, когда оно нужно.
Зерно ячменя вполне подошло для проверки, сперва Брон сжал его правой рукой. Никакой реакции, оно было слишком твёрдым. Тогда парень переложил его в левую руку, едва при этом не выронив. Всё-таки в перчатках работать с такими крупинками то ещё развлечение. Зажав зернышко меж большим и указательным пальцами, Брон начал потихонечку давить на него, всё усиливая напор. Зерно расплющилось мгновенно, стоило парню лишь с силой сжать его. Момент, когда в дело вступили энергетические мышцы, он упустил.
— М-да, привыкнуть к такому будет сложнее чем я думал.
Следующие полчаса Брон только и делал, что плющил зернышки. Пытаясь при этом засечь объём потраченной энергии и уловить принцип работы усиления. Первые выводы оказались положительными. Энергии тратилось не так уж и много, за полчаса он вряд ли потратил больше ста энергон. Усиление же происходило, когда он хотел сделать что-то с силой.
Поделившись результатами с Элирией, Брон спросил, чем они займутся дальше. Ему бы не помешал полный живой доспех. Но подходящего материала под рукою не было.
— Думаю всё же стоит научить тебя паре полезных заклинаний,-ответила та,- доспехом займемся, если найдём подходящий материал под основу.
Из необходимых в походе заклинаний выбор их пал на сигнальное заклятие, которое обычно ставят вокруг лагеря на ночь. Магистр сразу сказала, что работает оно только против обычных людей, поскольку любой маг его с лёгкостью увидит.
Само по себе заклятье было не сложным, всего четыре ступени. Три из которых были так называемым «будильником», а последняя отвечала за его активацию. Суть была проста, создавалось заклятие, подвешивалось на мага, а он уже как паук раскидывал вокруг лагеря контур тончайших энергонитей. При нарушении целостности любой из них, заклинание активизировалось, пробуждая колдуна. В принципе Брону хватило одного вечера, чтобы выучить его, и дальше они собирались всё-таки попробовать взяться за шестиступенчатое «Чувство жизни», однако судьба внесла свои коррективы.
Отряд в тот момент подъезжал к границам крупного леса. Дорога не заходила в него, огибая в какой-то паре сотне метров, однако люди все всё равно были настороже. Наверно потому, появившуюся из кустов фигурку заметили мгновенно. Секунды хватило, чтобы понять, что перед ними ребенок. Брон насторожился, но Элирия уже подала коня вперёд, поскакав навстречу.
Мальчишке на вид не было и десяти лет, совсем ещё маленький, тощий, грязный и голодный. Он уже третий день лазил по лесу, жуя листву и питаясь росой. Брон с первых секунд заметил у него признаки намечающийся лихорадки. Малец был одет в какие-то лохмотья, а на улице было ещё достаточно холодно. Однако сразу браться за лечение, Брон не стал, вести, которые пацанёнок поведал им, давясь слезами то ли радости, то ли бесконечного горя, не позволяли медлить. По его словам, на его деревню напал целый отряд монстров, сам он при этом гулял в лесу с другом. Возвращаясь домой, они услышали истошные крики и увидели, как огромные животные нападают на людей, убивая их прямо на улицах. Друг его оказался то ли мужественнее, то ли глупее него самого и бросился домой, а этот несчастный бедолага смотрел, как одна из тварей догнала ребёнка, расправившись с ним буквально за секунды.
— Как говоришь, называется твоя деревня? — ласково погладив мальчишку по волосам, спросил виконт.
— Старые Выселки, — хлюпая носом, ответил тот.
Брону название ни о чём не говорило, но виконт тут же скомандовал по коням.
Ребенка он усадил в седло позади себя, уверив, что они помогут.
На путь, который у мальчишки занял трое суток, у конных рыцарей ушло чуть меньше пяти часов. Двигались в полной броне, держа оружие и щиты наготове. Магистр магией проверяла округу, но ничего подозрительного не нашла.
Когда вдали появились силуэты приземистых крестьянских домов, надежда найти кого-то живым ещё теплилась в людях, но чем ближе они подходили, тем эфемернее она становилась. Ни одного движения, ни одного звука.
Когда приблизились ближе, отряд невольно придержал лошадей. Виконт и вовсе приказал остановиться, отдав мальчишку на попечение Рыжего Тина. Тел, как ни странно видно не было, зато были прекрасно видны выбитые калитки, поломанные плетни и пустующие дверные проёмы, а ветер что дул со стороны деревни нёс с собой лёгкий смрад разложения, крови и тот самый, практически неуловимый запах смерти. Он заставлял кожу даже опытных рубак покрываться гусиной кожей, а кони испуганно всхрапывали, натягивая удила.
Дальше двинулись медленнее, Брон поймал себя на том, что непроизвольно стискивает рукоять меча. Пытаться успокоиться было бесполезно, сама атмосфера этого места словно нашептывала людям о случившемся здесь ужасе.
Когда доехали до первых домов, стало понятно, что помогать тут уже некому. Следы здоровенных когтей можно было найти на всём подряд. На дверях, заборах, сараях. Попались первые обглоданные трупы скотины. Человеческих тел не было и это настораживало ещё больше.
— Смотрите, — воскликнул впереди кто-то, указывая на кровавый след, уходящий дальше по улице.
Брон не смог сразу рассмотреть его, поскольку их маленький передовой отряд сейчас сместили в центр построения, дабы обезопасить волшебницу.
По дороге действительно вился кровавый след.
— Кого бы тут не тащили, судя по количеству крови, он уже был мёртв, — заметил один из рыцарей, двигающихся неподалёку. Если он хотел кого-то успокоить, получилось у него это, откровенно говоря, паршиво.
Брон не переставая крутил головой, выискивая малейшую опасность. Тщетно. Деревня была мертва. Парень искоса поглядывал на Элирию. Губы волшебницы были судорожно сжаты, а щёки были бледны как мел, руки же стискивали поводья так, что костяшки на кулачках побледнели. Брон мог лишь гадать, какие мысли бродят в её голове.
Скоро улица разделилась на две и виконт, подумав, приказал отряду разделиться. Брон всё так же остался на охране магистра, но теперь он шёл уже в первых рядах. Картины вокруг не менялись. Разруха и кровь. Посреди дороги им попался обглоданный труп коровы. Следы от укусов ясно говорили — здесь побывали химеры Кутодара. Оставалось лишь неясным, что с жителями. По дороге то и дело попадались кровавые следы, уводящие дальше по улице, но что с ними сталось было непонятно.
Они нашли их. Жителей посёлка. Всех до одного.
Они издалека увидели их. Десятки трупов усеивали площадь посреди деревеньки. Словно загипнотизированные они двинулись дальше. Когда достигли площади, непроизвольно остановились. Дальше землю застилал сплошной ковер из человеческих тел и лошади отказывались двигаться. Сзади послышались звуки выворачиваемого кишечника, мельком оглянувшись, Брон удостоверился, что стошнило Элирию. Помочь ей хоть чем-то он не мог. У него и самого горький ком подобрался к горлу. Десятки, если не сотни тел. Многие распотрошенные, с вываленными наружу кишками, обглоданные лица, оторванными или объеденными конечностями. Ужас, застывший на мертвых, измазанных кровью лицах, казалось, проникал в каждого из всадников, замерших на границе Этого. Смрад разложения шибал в нос так, что нечем было дышать. Это было настоящее торжество ужасающей смерти.
