— Ах, дорогая моя, прошу, взгляни снова. Это был жалкий обман, недостойный кары. Пойми, если ты только захочешь понять, с чего всё началось. Первое Соединение. Тогда был лишь один враг. Один народ, который породил тиранов. Но те времена прошли, верно? И правители да тираны, которых ныне повсюду много, они что — яггуты? Нет. Они люди, во всяком случае, по большей части, так ведь? Хочешь постигнуть истину во всех её смыслах? Хорошо! Серебряная Лиса, т’лан имассы победили в своей войне. Возникни новый тиран из тех немногих скрывшихся яггутов, он или она обнаружит, что мир уже не столь легко покорить, как это было прежде. Здесь есть боги, которые воспротивятся подобной попытке; да что там — здесь есть просто Взошедшие! Мужчины вроде Аномандра Рейка, женщины, такие как Корлат — помнишь участь последнего яггутского тирана?.. Время ушло, Серебряная Лиса. Время яггутов и, следовательно, т’лан имассов. — Крупп положил руки ей на плечи и посмотрел в глаза. — Призывательница, — прошептал он, — эти неукротимые воины… устали. Устали превыше всякой усталости. Они существовали сотни тысяч лет, но лишь для одной цели. И цель эта ныне — лишь… фарс. Дешёвый. Неуместный. Они хотят положить ему конец, Серебряная Лиса. Они пытались добиться этого через Келланведа и Первый Трон, но попытка их провалилась. Поэтому они сотворили тебя — то, чем ты стала. Ради исполнения одной этой задачи… Дай им искупление. Пожалуйста.
Пран Чоль заговорил:
— Призывательница, мы уничтожим яггута, который прячется в этом Паннионском Домине. И после станем просить тебя о прекращении, о котором говорил Крупп. У нас нет цели существования, так что мы существуем без чести, и это нас губит. Отступники из Логросовых т’лан имассов — это только начало. Мы боимся, что можем потерять больше наших сородичей.
Крупп видел, что Серебряная Лиса дрожит, но когда она обратилась к шаману в шлеме с ветвистыми рогами, речь её звучала твёрдо:
— Вы создали меня как первую за почти триста тысяч лет заклинательницу костей из плоти и крови. Первую и, похоже, последнюю.
— Сделай то, о чём мы просим, Призывательница, и остаток твоей жизни будет принадлежать тебе.
— Какой жизни?! Я не рхиви и не малазанка. Я даже не настоящий человек. Это то, чего вы все не можете понять! — Она ткнула пальцем в Круппа и двух воительниц и повела рукой, завершая всеохватный жест. — Ни один из вас! Ни даже Паран, который думает — нет, с его мыслями я разберусь сама в своё время — не ваше это дело! Т’лан имассы! Я вашего рода, будьте вы прокляты! Ваше первое дитя за триста тысяч лет! И что же, вы меня опять бросите?!
Крупп отступил назад. Опять? О, нижние боги…
— Серебряная Лиса…
— Тихо!
Но тихо не было. Вместо тишины, шуршание и скрип наполнили воздух, и Серебряная Лиса с Круппом повернулись на звук…
…чтобы увидеть десятки тысяч т’лан имассов, преклоняющих колени и склоняющих головы.
Олар Этил была единственной, кто стояла. Она произнесла:
— Призывательница, мы умоляем тебя освободить нас, — с этими словами она также преклонила колени.
Сцена эта вонзила нож в самую душу Круппа. Он не мог заговорить, едва мог дышать и просто смотрел на коленопреклонённую толпу с растущим в груди ужасом. А когда Серебряная Лиса ответила, сердце даруджийца едва не разорвалось.
— Нет.
В отдалении, со всех сторон завыли неупокоенные волки.
— Худов дух! — выругалась одна из воительниц.
О да, они суть глас столь неземной скорби, что потрясает смертное сознание. О, К’рул, что мы будем делать теперь?
— Легко поверить, что тем, чьи жизни столь непродолжительны, не хватает сложности.
Скворец кисло улыбнулся.
— Если это задумывалось как извинение, то придётся попробовать ещё раз, Корлат.
Тисте анди вздохнула и совершенно человеческим жестом запустила руку в свои длинные чёрные волосы.
— С другой стороны, — добавил малазанец, — от тебя, женщина, и невнятное бормотание сойдёт.
Её глаза вспыхнули.
— Что? И как прикажешь это понимать?
— Попробуй понять так, как я имел в виду, девочка. Мне последние пару дней было не очень здорово, так что готов на всё. Вот, проще не могу сказать.
Она наклонилась в седле и положила ладонь на его укрытую кольчугой руку.
— Спасибо. Похоже, это мне нужно всё упростить.
— В данном случае я лучше промолчу.
— Ты мудрый человек, Скворец.
Равнину пред ними на расстоянии двух тысяч шагов и ближе заполнили тенескаури. Никакого строя или порядка среди них не было, только впереди ехал одинокий всадник — худой, долговязый юноша верхом на горбатой чалой ломовой кобылке. Позади юноши, в котором Скворец по описанию узнал Анастера, следовала дюжина или около того женщин. Аура безумия и тёмного ужаса клубилась вокруг этих растрёпанных, издающих бессловесные крики созданий.
— Женщины Мёртвого Семени, как я понимаю, — сказала Корлат, перехватив взгляд Скворца. — Здесь чувствуется чародейская сила. Я полагаю, они и есть подлинные телохранители Первого Сына.
Скворец развернулся в седле, чтобы оглядеть малазанские легионы, выстроившиеся в пятидесяти шагах позади.
— Где Аномандр Рейк? Толпа может атаковать в любой момент.
— Вряд ли, — заявила Корлат. — Эти ведьмы чуют присутствие моего Повелителя. Оттого беспокоятся и кричат, чтобы предостеречь своего избранного Сына.
— Но прислушается ли он?
— Уж лучше ему…
Рёв заглушил её слова.
Тенескаури атаковали, хлынули вперёд, точно приливная волна бесстрашного отчаяния. Чародейская сила Женщин Мёртвого Семени психически накрыла Скворца, заставив его сердце бешено забиться от нежданной паники.
Корлат зашипела сквозь стиснутые зубы.
— Сопротивляйся страху, любимый!
Зарычав, Скворец выхватил меч и развернул коня к своим войскам. Чародейский приступ ужаса достиг их, врезался в строй. Солдаты заволновались, но ни один не отступил. В следующий миг его малазанцы устояли и сомкнули ряды.
— Берегись! — крикнула Корлат. — Мой Повелитель явился во всей своей силе!
Воздух ощутимо потяжелел, застонав под огромным невидимым весом. Небо потемнело от осязаемого ужаса.
Конь Скворца запнулся, ноги его подогнулись на миг, но скакун сумел восстановить равновесие и испуганно заржал.
Холодный, злой ветер свирепо засвистел, пригнул траву перед командиром и Корлат, затем ударил в атакующую массу тенескаури.
Удар отбросил запнувшихся, зашатавшихся Женщин Мёртвого Семени и поверг их на землю. За ними передовые тенескаури попытались остановиться, их смяли задние паннионцы. За один удар сердца передние ряды погрузились в хаос бурлящих фигур, толкавшихся и затоптанных тел и отчаянно молотивших воздух конечностей.
