Пришлось возвращаться и проводить разведку в противоположном направлении.
Сивральвэ уже вернулась и с помощью уцелевших стражей развела костер, и даже варила в треснувшей вазе какое-то зелье.
— Далеко вода? — спросила я, чувствуя, что в горле пересохло — солнце припекало, и пыль забивалась в поры.
— Пару метров, — ответила, не отрываясь от помешивания варева, Сивральвэ.
Я принялась оглядываться:
— В какую сторону? — в своих поисках пристанища я как-то пропустила источник влаги.
— Вниз, — пошутила ворожея и сама улыбнулась своей шутке.
— Не смешно, — соврала я и снова отправилась на разведку.
На этот раз мне повезло: буквально в двух десятках шагов обнаружился разрушенный дом, но одна комната, пускай и не очень большая, сохранила все атрибуты жилого помещения — четыре стены и потолок. И даже подобие камина с дымоходом. Тут же подумалось, что можно было бы на время оставить так называемую учебу и вернуть себе силу огня, чтобы не пришлось тереть деревяшки. Но посчитав, что еще рано раскрывать секрет, отбросила лишние мысли и вернулась к стражам.
Микарт спал, пригревшись на солнце. Потом точно спина болеть будет. А также то, на чем сидят.
Я снова спустилась к раненым и то, что я обнаружила, меня совсем не радовало.
— Я не лекарь, — тихо сообщила мне ворожея. — Если их не доставить вовремя к целителям, будет беда. Половину из них придется оставить…
— Здесь?!
— Нет, у лекарей. С собой не брать на остров.
На это ответить я ничего не смогла — не понимала, зачем они нам вообще в таком количестве, эти стражи. За все время путешествия на нас никто не напал, а три мага с двукратным даром влезать в головы противников, вообще могли бы путешествовать налегке. И Микарту, думаю, было бы легче всех переносить. Хотя… Кто я такая, чтобы решать? Темный знал, куда мы идем, думаю, его решение взять с собой маленькую армию — правильное.
— Надо сказать Гзеду, что я нашла место для ночлега, — оглядываясь в поисках доверенного лица Темного, сообщила я Сивральвэ.
— Гзед спит, — буркнула ворожея, возвращаясь к костру.
Я снова обернулась, чтобы найти того, кто мог бы возглавить переезд, и была расстроена.
Мало того, что я никого по имени не знала, так еще и была удостоена такими взглядами, что впору было пойти утопиться. В глазах воинов кроме гнева читалась раздражение и жалость. Чего это вдруг?
— Не нравится? — спросила, глядя снизу, ворожея.
— Не поняла?
— Видишь, как они тебя «любят»? Они думают, если бы не ты, ничего бы этого не случилось.
Я нахмурилась, впиваясь взглядом в ведьму.
— Они думают, если бы ты могла переступить через себя, Микарт набрался бы сил, и смог бы переместить своих стражей в поселение с лекарями.
Я закусила губу, пытаясь отогнать чувство вины и заменить его пренебрежением.
— Они думают, если бы не появилась в жизни Микарта, они бы до сих пор жили бы в свое удовольствие!
— Если бы я не появилась, — перебила я ворожею, — ты бы тоже не смогла жить в свое удовольствие. Сидела бы в подземелье.
— Сейчас не обо мне речь, — бесстрастно сообщила ворожея, только я ей не поверила.
Имея такие стремления и инструменты, не думать о возможном продолжении заточения — неразумно. Сивральвэ рвалась к белокурому воину, только умело скрывала свои порывы.
Пускай… будет и на моей улице праздник…
— Если Гзед спит, кому тогда говорить про ночлежку? — я высматривала теперешнего лидера ватаги. — Кому?
Ворожея подняла глаза, бросила короткий взгляд и кивнула:
— Вон тот, с красным браслетом на руке. Окта.
Я скривилась, потому что сразу вспомнила, где я слышала это имя. Если я сейчас попрошу его, а он заговорит, голову на отсечение даю — он будет говорить в нос. Противно.
— Эй, Окта, — крикнула я, глядя в спину присевшего возле товарища стража.
Вместо Окта на меня уставился тот, что сидел упершись спиной в стену. И столько ненависти было в его взгляде, что мне стало не по себе. Но переборов неприязнь, я оставила ворожею колдовать над огнем, а сама, переступая через камни, направилась к так и не повернувшемуся ко мне Окта.
— Эй, — я тронула мужчину за плечо, но тот явно меня ждал, потому что взвился и одним коротким движением заломил мне до боли руку.
Я громко вскрикнула и меня тут же отпустили. Крутанув головой, встретилась с обжигающим ненавистью взглядом. В принципе, у меня тоже мало приятного было написано на лице.
— Я нашла место для ночлега…
Окта сплюнул мне прямо в ноги.
— Иди ты к проклятому ятедамблю.
Ошиблась я — говорил страж вполне сносно и не гундосил.
— Это недалеко, — проигнорировав посыл, продолжила я, отступая и потирая вывернутую руку.
— Не двинусь с места, пока Темный не прикажет, — сказал, как ядом плюнул, и снова отвернулся, присаживаясь подле друга.
Мое самолюбие было задето. Я злобно прищурилась и приготовилась к атаке: очень быстро нашла и «пристроилась» к мохнатому шарику сознания стража, потянула за ниточку и заставила его подняться.
— Я пойду проверю место для ночлега, — сообщил он своим товарищам и, направляемый мной, отправился по тропе.
— Вирай! Не смей этого делать!
Я бросила сознание стража и обернулась к Темному. Это он громогласно отдал приказ, при том, что еле стоял на ногах.
Все стражи тут же воззрились на меня, мгновенно соображая, что к чему. А я не могла не скрежетать зубами. Как он мог?! Как он мог унизить меня при всех? Не хватило ума подойти и попросить тихо? Теперь все эти люди, уже давно ненавидящие меня, теперь и бояться будут? И еще больше ненавидеть?!
Но оправдываться я не стала. Если он слышал начало разговора, но все равно поступил по-своему, флаг ему в руки, барабан на шею!
— Я схожу за водой, — бросила я магу, и зашагала прочь.
Пускай сами ищут место для ночлега.
По-детски? Пускай! Глупо? Да ну, и ладно!
Очередной шаг закончился моим падением.
— Ептель-моптель! — ругнулась я, пытаясь вытащить ступню из расщелины. Нога застряла крепко. Снимать туфлю, значило пожертвовать обувью — она бы точно упала дальше, а лезть рукой в чью-то нору мне не очень хотелось.
Еще немного пошевелив конечностью, обнаружила, что один из камней шевелится. Я уперлась руками позади себя, пачкая ладони в пыли, свободную ногу поставила на булыжник и попыталась толкнуть. Камень сдвинулся, но не намного. Хотя, мне и этого хватило, чтобы расширить щель и вытащить ногу. Туфелька осталась на ступне.
Я все еще сидела на земле, отряхивая руки и проклиная себя за проявление слабости — не спросила, где ведьма нашла источник — когда вдруг отчетливо услышала звук капающей воды. Словно в большом, выложенном кафелем помещении, протекал кран. Акустика усиливала звук, но не разносила его по воздуху.
