– Я и сама обратила внимание на то, что блюдо вернулось пустым, – пробормотала миссис Беале. Она снова ткнула пальцем в волка: – С тебя два кролика! И чтоб жирные были! – Развернувшись на пятках, она помчалась прочь.
Лорд Мегстром шумно выдохнул.
Лорд Фриант нехотя, спотыкаясь, вернулся в кресло.
Сэйтан невольно задумался, не растворились ли кости в ногах. Нет, все же день оказался вполне обычным. Он почесал волка за ушами.
– Ну, ты все понял? – Сэйтан поднял два пальца. – Два пухлых, сочных кролика для миссис Беале. Тарл говорит, что они то и дело набираются жирка в нашем огороде. – Он коротко похлопал волка по шее. – Ступай.
Благодарно ткнувшись холодным носом в руку Сэйтана, волк послушно потрусил к двери.
– Вы позволяете подобной женщине работать здесь, хотя в доме много детей? – брызжа слюной, завопил Фриант. – Хуже того, держите волка в качестве домашнего животного?!
– Миссис Беале – прекрасная повариха, – мягко отозвался Сэйтан. «Кроме того, – добавил он про себя, – хотел бы я взглянуть на храбреца, рискнувшего ее уволить». – А волк – вовсе не домашнее животное. Он представитель родства. С нами живут несколько четвероногих Братьев. Передать вам еще сэндвич, лорд Мегстром?
Лорд Мегстром был явно ошеломлен происшедшим, но покорно принял сэндвич, на мгновение удивленно воззрился на него и положил на свою тарелку.
– Что происходит? – спросила Джанелль. Вежливо улыбнувшись Мегстрому и Фрианту, она устроилась на диване рядом с Сэйтаном.
– Кажется, сегодня на ужин будет жаркое из кролика вместо цыплят.
– А, что ж, это объясняет состояние миссис Беале. – Ее губы изогнулись в усмешке. – Похоже, придется рассказать волкам о принципах человеческого разделения обязанностей и владений, чтобы избежать дальнейшего недопонимания.
– По крайней мере, пусть избегают владений миссис Беале, – согласился Сэйтан, улыбаясь своей золотоволосой дочери и прекрасно понимая, что уже одно то, как близко она села к нему, можно истолковать превратно.
– Вы всегда так одеваетесь, Леди Анжеллин? – поинтересовался лорд Фриант, поднося к губам платок.
Девушка взглянула на мешковатый комбинезон, выпрошенный у одного из садовников, и белую шелковую рубашку, которую Сэйтан, сам того не зная, пожертвовал ее гардеробу. Она приподняла одну слабо заплетенную косичку и изучила стягивающий ее кожаный шнурок, украшенный бубенчиками, перьями и ракушками. Затем она вновь устремила взгляд на лорда Фрианта.
– Иногда, – прохладно отозвалась она. – А вы всегда так одеваетесь?
– Разумеется, – с гордостью ответил тот.
– А почему?
Фриант пораженно уставился на нее.
«Вспомни об их утонченных чувствах, ведьмочка».
«Плевать я хотела на их утонченные чувства!» Сэйтан вздрогнул. Ее настроение определенно изменилось.
Он обнял дочь за плечи:
– Лорд Мегстром хотел бы задать тебе несколько вопросов.
«Будем надеяться, старший лорд уловил чувства, наполнившие комнату, и будет вести себя осмотрительно…»
– Прежде чем мы начнем допрос, могу я кое-что уточнить?
Лорд Мегстром покрутил чашку в руках.
– Это вовсе не допрос, Леди, – мягко произнес он.
– В самом деле? – своим полуночным голосом спросила она.
Лорд вздрогнул. Его пальцы мелко затряслись, и он был вынужден поставить чашку на стол.
Надеясь отвлечь Джанелль, Сэйтан драматически вздохнул:
– Что именно ты хочешь узнать?
Сапфировые глаза пристально посмотрели на него. Беспокойство сменилось веселостью, смешанной с раздражением.
– Не так уж все и страшно.
– Ага, в прошлый раз ты говорила то же самое.
Джанелль одарила его своей неуверенной, но озорной улыбкой:
– Дужэй спрашивал, нельзя ли нам получить стену в свое распоряжение.
Повелитель Ада честно попытался подавить нахлынувшее на него чувство паники.
– Стену?! Дужэю нужна одна из моих стен?!
– Да.
Сэйтан помассировал виски кончиками пальцев. Что-то подступило к горлу, и он сам не понимал, смех это или вопль отчаяния.
– Но зачем Дужэю нужна стена?
– Мы хотим ее расписать. – Джанелль еще раз обдумала эту идею. – Ну, расписать, наверное, не самое подходящее слово… мы просто будем на ней рисовать. Дужэй говорит, что мы должны мыслить с большим размахом, а единственный способ сделать это – начать работать на просторных поверхностях. Единственное, что достаточно велико для этой цели, – это стена.
Ага, конечно…
– Ясно. – Сэйтан взглянул на комнату, обставленную с таким вкусом, и вздохнул. – Что ж, в Зале полно пустых помещений. Можете выбрать себе любое в том же самом крыле, где и ваша комната отдыха.
Джанелль нахмурилась:
– Но у нас нет комнаты отдыха!
Сэйтан дернул ее за косичку.
– Ты бы так не сказала, если бы побывала хоть раз в комнате прямо под ней, пока вы там заняты… не знаю даже чем.
Джанелль одарила его веселым взглядом:
– Спасибо, папа. – Она чмокнула Повелителя в щеку и спрыгнула с дивана.
Сэйтан схватил ее за комбинезон и снова усадил на место.
– Не переживай, Дужэй может немного подождать. У лорда Мегстрома есть несколько вопросов.
В ее глазах вновь вспыхнул холодный огонь, но Джанелль покорно уселась рядом с отцом на диване, чинно сложив руки на коленях, и одарила двоих мужчин взглядом исполненным вежливой нетерпеливости.
Сэйтан кивнул старшему лорду.
Тот немного расслабился и, спокойно опустив руки на подлокотники кресла, непринужденно улыбнулся Джанелль.
– Скажите, Леди Анжеллин, живопись – ваше любимое занятие? – вежливо поинтересовался он. – Видите ли, у меня есть внучка примерно ваших лет, и она обожает «пачкать пальцы красками», по ее выражению.
При упоминании внучки Джанелль с новым интересом взглянула на лорда Мегстрома.
– Да, мне очень нравится рисовать, но музыку я люблю гораздо больше, – ответила она, поразмыслив немного. – И гораздо больше, чем математику. – Девушка сморщила нос. – С другой стороны, что угодно покажется лучше математики.
– Да, должен признать, Амора относится к этой науке с тем же пренебрежением, – серьезно отозвался лорд Мегстром, однако его голубые глаза озорно сверкнули.
Джанелль усмехнулась:
– В самом деле? Значит, это очень разумная ведьма.
– А какие еще предметы вам нравятся?
– Например, учиться садоводству, узнавать все о растениях… Еще я очень люблю целительство и верховую езду… И языки. О, и танцы тоже! Танцы – замечательное занятие, не находите? И разумеется, есть еще Ремесло, но это не совсем урок, верно?
