Карана вздрогнула.
— Последний раз я видел тебя на похоронах твоего отца, — спокойно выговорил он. — Я хорошо знал твоего отца. Мы были друзьями. Тебе, наверно, было лет семь-восемь.
— Восемь, — сказала Карана, и слезы навернулись ей на глаза. У нее возникло ощущение, что все это было вчера. Как ей хотелось услышать об отце! Но Шанд продолжал:
— Я думал, ты умерла! Но даже мертвую я не мог тебя там оставить!
— Твое лицо показалось мне знакомым, — заметила Карана.
Шанд перевел разговор на более насущные вопросы. Зная, какой независимой была Карана до болезни, он постарался быть деликатным.
— Ты пойдешь теперь своим путем или отправишься вместе со мной?
— А куда ты собираешься идти?
— Куда угодно. Куда ты пожелаешь.
— Я хочу домой, — ответила она с грустным видом. — Я нужна Готриму и ужасно скучаю по нему.
— Я проходил через Тольрим по пути в Туркад, — оказал Шанд, упомянув город, ближайший к поместью Караны.
Она схватила его за руку:
— Готрим…
— Война еще не докатилась до той части Баннадора, хотя долины на юге сильно пострадали.
— Расскажи мне о Готриме, — трогательно попросила она. — Рэчис, мой управляющий, очень стар. Он очень рассердился, когда я вместе с Магретой ушла в Фиц Горго. Я обещала вернуться через два месяца, а прошло целых полгода. Я должна послать весточку!
— Нет! — сказал Шанд.
— Даже тогда Готрим страдал от засухи, — с несчастным видом произнесла она.
— Там были осенние дожди, и их достаточно для хорошего урожая. Так что в Готриме пока не голодают. Но если война продлится…
— Я просто хочу домой, — прошептала Карана.
— Ты же знаешь, что тебе туда нельзя. Ты будешь для жителей Готрима так же опасна, как война.
— Я знаю, — тихо ответила она. — У меня нет выбора.
— Значит, тебе лучше пойти со мной.
— У меня совсем нет денег. Ты не можешь себе позволить мне помогать. Ты — бедный старик, который работает в корчме, где нет посетителей. Возможно, Готрим не перенесет войну, и я стану нищей.
— Я не всегда был тем, кем являюсь сегодня, — сказал Шанд. — И я могу себе позволить тебе помочь. То есть… То есть… Э-э…
— Что? — спросила она тревожно.
— Если ты не потребуешь слишком много горячих ванн. — Он засмеялся, и она тоже рассмеялась, — правда, из вежливости.
— Тогда я иду с тобой. Физически я окрепла, но внутри у меня — пустота и неразбериха. Мне нужна помощь, и я к тебе привыкла.
— Ну что же, прежде всего нам надо собраться о мыслями. Я слышал неутешительные новости, когда прогуливался сейчас по городу.
— Что такое?
— Ганниш (так называют этот край) два дня назад капитулировал, хотя войска Иггура даже не перешли границу. А твой вчерашний спектакль привлек к нам внимание.
— Нам надо бежать! — в панике воскликнула Карана.
— Конечно. Но куда? Когда сюда войдут войска, ты будешь в списке тех, кого они разыскивают. Чувствительники особенно подвергаются опасности в такие времена…
— Ты не первый говоришь мне об этом, — резко произнесла она.
— Лучше всего переплыть море. Земли к востоку от моря такие необъятные и пустынные, что там можно скрываться вечно. — Вытащив кошелек, он высыпал серебро прямо на деревянный настил причала — денег было достаточно, чтобы прожить несколько месяцев. — Тебе они понадобятся. Возьми.
— Да, понадобятся, но я не хочу быть никому обязанной.
— Ты уже и так обязана — бери! Самое унизительное — это просить каждый раз, как тебе нужны деньги.
— Я не смогу тебе вернуть долг. После войны Готрим может быть разрушен. Деньги, которые останутся, понадобятся на его восстановление, а не на уплату моих долгов.
— Из всех вещей в мире, которые мне нужны, деньги — самое ничтожное. — Карана заметила, что при этих словах глаза старика увлажнились. — Однажды мне может понадобиться твоя помощь. В таком случае я тебя попрошу, и ты мне отплатишь, если сможешь. Если же нет, тогда отдай деньги, которые должна мне, тому, кто в них нуждается, когда придет время. Таким вот образом и вертится мир.
Карана оттолкнула деньги обратно по дощатому настилу.
— Когда мне понадобятся деньги, я у тебя попрошу. Ты заработал их собственным потом. — Затем она сменила тему. — Я боюсь, Шанд. В последний раз я не смогла спрятаться от вельмов.
— Что именно они хотели — тебя или Зеркало? Сейчас они заняты Шазмаком, и есть еще Туркад и Иггур. Твой дар ценен, но не настолько, чтобы преследовать тебя бесконечно. — Однако, произнеся это, Шанд снова вспомнил слова отца Караны: «Она совсем особенная. Я расскажу тебе когда-нибудь». Может быть, они будут гоняться за ней вечно.
— Мне будет спокойнее, когда мы переплывем через Туркадское Море, — сказала Карана. — Мне не терпится отправиться на северо-восток, даже к берегам Сухого Моря.
Шанд взглянул на нее с беспокойством, но промолчал.
— Ну что же, значит, отправимся к Сухому Морю.
Взвалив на плечи рюкзаки, они пошли искать какое-нибудь рыболовное судно, которое переправило бы их через море. В гавани было много кораблей и лодок, но никто не хотел брать их на борт.
— Нам там нечего делать, — сказал им один капитан. — Может быть, через неделю-другую, если будет хорошая погода.
— Но есть же и другие боты, которые могут переправить нас по морю?
— Есть, — согласился капитан. — Правда, большинство сбежало на север, чтобы война не застала их. Мы, рыбаки, теперь следуем за бамунди. Посмотри на волны — в это время года нужны прочный бот и хорошая команда. Подожди пару недель.
— А сколько стоит переправиться в Грейнвис?
— Сейчас? И пяти золотых теллей будет маловато. А после того, как пройдет сезон бамунди, — возможно, по тару с каждого.
Шанд с Караной ушли ни с чем.
— Пять теллей? — повторила она. — Это же целое состояние!
— Достаточно, чтобы мы продержались в пути год, а то и два, — согласился Шанд. — Подожди-ка минутку. — Шанд вернулся к боту. — А ты ходишь на острова?
— Конечно. Там у нас база.
— А какова цена?
— Тар за двоих — ведь мы туда пойдем в любом случае.
— А когда?
Капитан посмотрел на море.
— Возможно, завтра, а скорее — послезавтра. Как ты понимаешь, нас беспокоит не море: мы ловим бамунди в любую погоду, и чем оно более бурное, тем лучше. Но нам не перебраться через мелководье, пока не уляжется зыбь.
— Значит, галерам Иггура тоже не пройти?
Моряк сплюнул за борт.
— Эти-то? Суда для хорошей погоды. Обычно мы уже целый день рыбачим, когда они наконец отваживаются высунуть нос из порта.
