— Нет! — Израненный Тома выбрался из-за обломка, в прошлом составлявшего изрядную часть потолка. Хейден, надежно запертый пузырями, мог только с ненавистью наблюдать за ним.
— Мой Император…. — Голос Ледяного Дракона дрожал. — Милорд, я предал тебя, предал славу нашего рода.
Словно черпая силу из присутствия другого дракона, Ледяной выпрямился во весь свой изрядно убавившийся рост и добавил:
— Но ваши потомки никогда не будут лизать сапоги людишкам-господам. Никогда.
Кейб почувствовал внезапный всплеск энергии помешанного Короля-Дракона, снова окруженного бледным свечением. Ледяной прорычал:
— Насыться в последний раз, моя Королева!
Бешеный снежный вихрь накрыл всех собравшихся. То была Последняя Зима, сосредоточившаяся в единственной пещере. Гвен выкрикнула заклинание, окутавшее их с Кейбом. Зазубренные ножи холода заскребли по их защитному покрывалу.
Трещины расширились, и Гвен крепче прижалась к Кейбу, когда ледяной пол зашатался у них под ногами. Они услышали полузадушенный крик Томы, потом наступила тишина. Ни о Хейдене, ни о Золотом Драконе, ни о выводке, ни даже о Ледяном они не знали ничего. Им показалось, что снежный вихрь бесновался долгие часы, хотя на самом деле прошло только несколько минут. Но эти минуты казались дольше даже тех дней, когда они ехали на север под угнетающим заклинанием Ледяного Дракона.
А потом… все пропало.
Кейб первым понял, что означает эта тишина, но поверил своей догадке с таким же трудом, как и тому, что остался жив; жив, вопреки предсказанию Тира. Кажется, только теперь ему открылось истинное значение слов Хозяина Драконов.
— Гвен. — Он положил руку ей на плечо. Гвен открыла глаза. Она не теряла сознания, но потратила столько сил, чтобы защитить их двоих, что теперь ей требовалось время для возвращения в реальный мир. Она с недоумением смотрела на Кейба несколько секунд, потом выговорила с трудом:
— Мы живы?
— Да.
В окружающем мире что-то, вернее очень многое, изменилось. Даже не глядя, Кейб знал, что тварь во рву издохла. Почему-то ему казалось, что в конце концов «королева» Ледяного сожрала сама себя. Да он и не хотел знать точно. Главное, она любезно избавила волшебников от необходимости возиться с ней… А ее повелитель?
Кейб почувствовал, как в него понемногу вливается былая сила. Он не сразу решился создать светящийся шар, хоть и знал, что Ледяной Дракон больше не представляет угрозы. Когда шар поднялся к остаткам потолка и облетел пещеру, Гвен под боком у него прошептала:
— Храни нас Риина!
Кейб смог только кивнуть, испытывая одновременно и любопытство, и отвращение.
На развалинах древнего алтаря во всем своем пугающем величии застыл, расправив огромные крылья, Ледяной Дракон. Он не успел даже упасть, прежде чем его покинула жизнь, энергия, тепло, или как там называлась субстанция, которую поглощали косматые твари. Как и все другие жертвы «королевы» и ее детей, он превратился в окаменевший промерзший труп.
«Теперь, — ядовито заметил про себя Кейб, — он и вправду Ледяной Дракон».
Так оно и было. Толстая корка льда укрыла труп Короля-Дракона. Он весь мерцал в лучах, отбрасываемых светящимся шаром. Памятник тому, что ушло в прошлое. Памятник ненависти и отвратительному высокомерию.
«Памятник безумию и всепожирающей смерти», — горько продолжил Кейб.
— Остальные… — Гвен с трудом встала. — Где маленькие драконы и Хейден? Где Тома?
Тома? Кейб внимательно осмотрел руины. Буря смела бесчисленные пласты льда и камня со свода и стен пещеры. Зияющие трещины, появившиеся после атаки Грозового Дракона, были забиты обломками.
Вокруг никого не было…
Вдруг жалобное тоненькое шипение донеслось откуда-то из центра пещеры. Гвен торопливо двинулась по ледяному крошеву на звук, и Кейб последовал за ней, хотя ему казалось, что от малейшего толчка он просто развалится на куски.
«Тир был прав — и ошибался, — думал он про себя. — Я умер… и все же я жив». Натан, вернее, та часть личности Кейба, которая принадлежала Натану, справилась с загадкой гораздо раньше, чем сам Кейб. И чудо его двойственности проявило себя еще раз.
Волшебная сила Кейба сохранилась, но воспоминания, принадлежавшие Натану, превратились в тень. Когда Тир говорил, что в Северных Пустошах его подстерегает смерть, он имел в виду смерть Натана. Кейб теперь был одинок, и это уже навсегда. Натан понял, что имел в виду его старый товарищ, разгадал запутанную паутину, раскинутую лордами Иного, и благословил жертвоприношение.
Он знал, что не Кейб должен быть принесен в жертву, но он сам, та его сущность, которая осталась жить в Кейбе. Натан и так надолго пережил свой срок, и Кейб больше не нуждался в его… сущности, чтобы выжить.
Натан влился в него после смерти Азрана, и с тех пор они были вместе. Натана не было в живых, но оставалось ощущение покоя и защищенности. Все это Кейб потерял. Натан Бедлам вложил все свое жизнелюбие и силу в спасение Драконьего царства. Он знал, что Кейб уже не невежественный мальчишка и в будущем сможет сам за себя постоять.
И больше причин задерживаться на этом свете не осталось.
Печальные размышления Кейба прервала Гвен. Она громко звала его к себе.
Маленькие драконы уцелели только чудом, сравнимым разве что с удивительным спасением Кейба. То ли инстинктивно, то ли движимый проснувшимся чувством долга, Золотой Дракон, Король Королей, сгреб малышей в охапку и укрыл от яростной бури. Он был не в драконьем, а в человеческом обличий, но его тепла оказалось достаточно, чтобы защитить дракончиков от свирепого ветра и мороза. Осознанно или нет поступил Золотой Дракон, осталось загадкой. Но малыши были целы и невредимы, только очень растерянны и, как и Кейб, сильно похудели.
Оставались еще двое.
— Хейден? — Кейб повернулся в ту сторону, где видел последний раз Тому и эльфа, и громко позвал еще раз:
— Хейден?
— Не вылезу, пока не дашь слово, что все уже кончилось.
— Все в порядке, больше нечего бояться.
Из бокового коридора, ведущего в королевские покои, робко выглянул Хейден, дрожащий, растерзанный, облепленный какими-то лохмотьями. Его лицо отливало синевой, совершенно необычной для эльфов.
— Ну?..
Кейб указал на Ледяного Дракона. Глаза Хейдена расширились, он присвистнул:
— А его… «Королева»?
— Ее больше нет.
— Хотел бы я сказать то же самое о герцоге Тома. Лицо Гвен покраснело от злости:
— Опять? Он снова смылся? Неужели мы никогда не избавимся от него?
Хейден скорчил гримасу:
— По правде говоря, я должен сказать ему спасибо. Я уцелел только благодаря ему. Он поймал меня в ловушку при помощи одного грязного трюка, но в конечном счете это меня и спасло. Вот почему я в таком виде. — Эльф указал на свои лохмотья. — Все не так ужасно, как выглядит, но я немного мерзну. — Он помрачнел. — Я видел, как он шмыгнул из пещеры, когда Ледяной начал бесноваться. Я пытался догнать его, как только освободился, но, к сожалению, он знает эти пещеры лучше меня.
